Друг и коллега, руководитель научной редакции ТАСС подарил мне свою отличную книгу об истории лютеранства в России (Андрей Резниченко, "Империя протестантов"). Читая ее, я поймал себя на мысли, что картина Реформации, породившей 500 лет назад протестантизм, явственно напоминает мне наши дни. Рождает ощущение переклички эпох — как в приписываемой Марку Твену известной фразе о том, что история не повторяется, но рифмуется.
Навстречу многополярности
Судите сами. Протестантская Реформация Мартина Лютера, отсчет которой с его Виттенбергских тезисов 1517 года, была духовным освобождением от глобалистской однополярности тогдашнего католического мира, включая одноязычие церковной латыни. Очищением от скверны чужой продажной "правды", навязываемой ложью, силой и корыстью, включая крестовые походы, торговлю индульгенциями и епископскими митрами. Преодолением мнимой папской "монополии на правду", переходом к духовной многополярности национальных языков и суверенитетов. К своей личной и национальной правде для каждого человека и народа
Политическая и идеологическая "реформация" Владимира Путина, начавшаяся почти ровно пять столетий спустя (скажем, с протестной мюнхенской речи 2007 года), — это освобождение от глобалистской однополярности и одноязычия современного западного мира с доминированием англосаксов. Очищение от засилья чужой продажной "правды", навязываемой ложью, силой и корыстью, включая войны и санкции. Преодоление мнимой "монополии на правду" коллективного Запада, переход к многополярности национальных языков и суверенитетов, к своей суверенной правде для каждого народа.
Неожиданный попутчик
Выступление Лютера в свое время породило неожиданный, по мнению исследователей, даже для него самого бурный всплеск солидарности и поддержки. Так и у Путина теперь появляется все больше попутчиков, в том числе неожиданных, — вплоть до американского националиста, популиста и волюнтариста Дональда Трампа.
Реваншистский призыв действующего президента США "Сделать Америку СНОВА великой!" знаменует собой стремление вернуться к норме, существовавшей, на его взгляд, до диктата глобалистов — космополитов и демократизаторов, чуждых интересам собственного народа. Можно сказать, — к той эпохе, которой был посвящен классический труд Макса Вебера "Протестантская этика и дух капитализма".
Белые англосаксы-протестанты (WASPs), выросшие на этой самой этике, всегда считали себя за океаном солью земли. Но вот теперь, выходит, Америке стало ее не хватать. А как сказано в Библии, "если соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою?". Забавно и поучительно будет, если восполнить этический дефицит трампистам поможет реформаторский почин Путина.
Добавлю, кстати, что в России, как постоянно подчеркивает президент РФ, в основе всех планов — верность своей истории, национальной самобытности и традиционным ценностям (а чужого — будь то ценности или территории — нам не надо). И на тех же протестантов Россия в свое время ориентировалась по понятным историческим причинам. Как напомнил мне Резниченко, "Петр Первый в своем великом посольстве обращался только к протестантским странам, потому что католики считали Московию своим врагом, а протестанты предоставили зарождающейся российской империи всех необходимых специалистов".
Наконец, нельзя не сказать, что выдвижение на историческую авансцену Трампа — не случайность, а закономерность. И затеянная им "перестройка" — тоже не прихоть или каприз, а осознанная необходимость. Американский ученый российского происхождения Петр Турчин убедительно доказывает это на базе своей теории клиодинамики — математического моделирования исторических процессов. О том, что в США назревал кризис, чреватый революционной ситуацией, он заговорил еще 15 лет назад; с тех пор об этом писали с его слов многие, включая и . Теперь же он называет начало второго президентства Трампа "ста днями, которые потрясли мир" (по аналогии со знаменитой книгой Джона Рида о революции 1917 года в России) и ведет в своем блоге "хронику революции" в США.
От печатного станка до искусственного интеллекта
Идем дальше. Реформация Лютера опиралась на революционный переворот в сфере хранения и распространения информации — внедрение книгопечатания. Называя печатный станок "величайшим даром Божиим", Резниченко описывает, как основатель протестантизма стал автором первого западноевропейского бестселлера — Нового Завета на немецком языке, изданного в 1521 году. Он подчеркивает, что ажиотажный спрос на эту книгу двигал идеи Реформации, и приводит в подтверждение фразу самого Лютера: "Мы проповедуем книгами". Напомню, что и в России первой точно датированной печатной книгой стал в 1564 году "Апостол" Ивана Федорова, тоже с новозаветными текстами.
Теперь на наших глазах происходит очередная революционная смена технологического уклада — и опять в сфере информации и массовых коммуникаций. Человеческий разум все чаще дополняется, а нередко и замещается искусственным интеллектом. И вот уже новоизбранный Папа Римский Лев XIV начинает свое служение не только с призыва к миру, но и с предостережения о том, чем ИИ может грозить всей нашей цивилизации.
"Искусство ложной паники"
Изначально казалось, что внедрение современных цифровых технологий поможет всем нам прочно опереться на факты и знания. Но вот поди ж ты: прошло всего ничего — и на Западе наше время эпохой "постправды".
Экс-президент лондонского Института Гэллапа болгарский социолог Канчо Стойчев в свежей статье для "Валдайского клуба" об упадке современной Европы : "Когда Энциклопедия заменила Библию, мир принял разум. Но как только Энциклопедия стала Википедией, мы скатились обратно в иррациональность — к магии и страхам". Уточняя, что под словом "мы" в этом случае, "к счастью", подразумеваются "только те 6% человечества, которые живут в самой инстаграмной зоне мира" (Instagram принадлежит корпорации Meta, признанной в РФ экстремистской), то есть в Евросоюзе.
"Мы позволяем нашим элитам разрушать мир, разрушать капитализм, разрушать демократию, разрушать свободу — разрушать здравый смысл, — продолжает эксперт, обосновывая по пунктам каждый тезис. — По иронии судьбы, именно Трамп, а не Брюссель, пытается восстановить все это".
Брюссель в этом контексте — синоним ЕС, который Стойчев (как он сам признает, "возможно, из чистого упрямства") продолжает считать "самым успешным мирным проектом в истории человечества". То есть автор — совсем не враг Евросоюза; наоборот, он призывает его "спасать". Но при этом начинает свой текст с утверждения, что "ЕС больше не опирается на мир и процветание — он держится на панике", а заканчивает призывом "перестать паниковать и осознать, что паника — всего лишь инструмент, помогающий элитам сохранять власть".
"Уязвимость власти заставила элиты ЕС бояться, — поясняет эксперт. — Испуганные люди паникуют. А паникующие лидеры используют панику, чтобы удерживать власть. Западные элиты овладели искусством ложной паники. Список длинный: оружие массового поражения Саддама [Хусейна в Ираке], "миллениум" [то есть смена тысячелетий, породившая ожидания тотального "обнуления" компьютерных данных на стыке 1999 и 2000 годов], озоновая дыра, климатический апокалипсис, "зеленый" курс, истерия вокруг ядерной энергетики и, конечно, COVID, волшебным образом исчезнувший 24 февраля 2022 года. Теперь на повестке дня Россия. Затем будет "перевооружение Европы". И всегда — Китай". Фразы про Россию и Китай я бы, конечно, подчеркнул.
Своя правда: от веры к знаниям и чувствам
По-моему, рассуждения лондонского болгарина созвучны тому, с чего я начинал. Для россиян они интересны и актуальны тем, что объясняют искусственную природу русофобии — страха перед РФ и ненависти ко всему русскому. Хотя, по сути своей, современная "реформация" нацелена на защиту прав и интересов всех народов, включая и европейские.
Стойчев пишет о страхе — наверное, самой примитивной, сильной и иррациональной из человеческих эмоций. А эмоции — краеугольный камень того самого "мира постправды", в котором живет сейчас (по собственному определению) Запад. В этом мире принято думать, что если ты "искренне" что-то чувствуешь, то это и есть твоя главная правда, которую можно и нужно ставить выше любой другой.
Исторически, по этой логике, выстраивается примерно такая цепочка: сначала люди видели истину и главный смысл жизни в том, во что они веруют; затем с появлением печатного станка веру как высшую ценность и жизненный ориентир потеснили знания; наконец, в наши дни во главу угла оказалась поставлена "правда чувств".
Люди моего поколения помнят, как в СССР насаждался культ знаний, а наука, по сути, превратилась в светскую религию рационализма и материализма. Как ненужным "пережитком" прошлого провозглашалась не только церковь, но и чуть ли не духовность как таковая. Хотя быстро выяснилось, что без "морального кодекса" не обойтись и "строителям коммунизма".
Между тем и на Западе шло все более глубокое размежевание на "прогрессистов и ретроградов" — либералов и консерваторов. Хотя и те и другие, на мой личный взгляд, живут не столько знаниями и фактами, сколько верой в свои убеждения. А главное различие между ними в том, что консерваторы знают, что просто верят, а либералы верят, будто знают. И с такой веры их, конечно, уже бульдозером не свернуть. Социологические исследования не раз подтверждали, что "знающие" фанатичнее и нетерпимее "верующих".
При всем том подчеркну, что эмоции сами по себе, конечно, важны, их нельзя недооценивать. В опубликованном на днях очерке журнала о "настоящем госсекретаре" Трампа "дипломате-любителе" Стиве Уиткоффе, в частности, отмечено, что роль "посланника по всем вопросам" служит ему своего рода "громоотводом для скорби" по поводу утраты сына Эндрю, скончавшегося в 2011 году в 22-летнем возрасте от передозировки наркотиков. А выдвинуться на эту роль ему позволили чувства тесной дружбы и взаимного доверия, уже 40 лет связывающие его с нынешним президентом США.
Защита от манипуляции
Так или иначе, всегда и всюду люди за свою правду сражались, в том числе и силой оружия. Всегда и всюду ими с ее помощью манипулировали. При Лютере, наверное, никто не стал бы спорить с тем, что манипулировать чувствами несравненно проще, чем знаниями. Теперь, с учетом современных технологий, невероятно упростилось и то и другое.
Что и привело в "эпоху постправды" к последствиям, о которых написал Стойчев: когда алармизм насаждается сознательно, по принципу "нагнетай панику и властвуй", а конкретный повод для фобии не так уж важен. Вспомните хоть тот же упомянутый им коронавирус: даже задним числом нелегко понять, где там была правда, неправда и полуправда.
В общем, вопрос делается все более актуальным. С другой стороны, со времен Лейбница и Вольтера известна и защита от запугивания. Великие просветители утверждали, что "Бог всегда избирает лучшее" и, следовательно, "все к лучшему в этом лучшем из миров". Автор "Кандида" над этим, правда, иронизировал, но если уж ставить во главу угла эмоции и прежде всего стремление к счастью, то можно и спросить себя, как советовал мне один мой американский приятель: "Тебе что важнее: быть правым или быть счастливым?"
Или повторить вслед за нашим Козьмой Прутковым: "Хочешь быть счастливым — будь им!" Причем по своим, а не по чужим лекалам: счастье, как и совесть, заемным не бывает. А Запад пусть сам разбирается со своими фобиями.
История, как известно, — дама капризная, и любые аналогии в ней хромают. Сколь успешной и долговечной окажется нынешняя "реформация", нам с вами неведомо. Но, во всяком случае, есть все основания полагать, что на нашем веку так, как было прежде, уже не будет.
Комментарии