Речь прежде всего об авиационных комплексах шестого поколения: FCAS Франции, Испании и Германии, GCAP Британии, Италии и Японии, а также об их сухопутном аналоге MGCS. Официальные лица не устают утверждать, что все три инициативы с успехом развиваются. Однако сразу несколько стран — участниц этих проектов за последнее время выразили свое недовольство тем, в какой атмосфере протекает работа.
Посыл всех и каждой из них — всеобщее объединение ради наиболее быстрой, эффективной и дешевой разработки самых передовых вооружений. Подобные инициативы в интересах любой из стран Евросоюза, особенно в столь неспокойные времена, как сейчас.
Единственным, кого, по всей видимости, этот посыл постичь пока так и не смог, является европейская оборонная промышленность. Для нее объединиться ради общей цели всякий раз представляется простым только на бумаге.
Лебедь рвется в облака...
Самый яркий тому пример — ныне франко-немецко-испанская программа FCAS/SCAF (Future Combar Air System / Système de Combat Aérien du Futur). По сей день компании, участвующие в создании новейшего истребителя и беспилотников боевого сопровождения к нему, не могут договориться о правах на интеллектуальную собственность, распределении ролей и объемов работ, которые каждая из них возьмет на себя.
Ключевой промышленный участник FCAS от Германии — концерн Airbus, от Франции — авиастроительная группа Dassault, а от Испании — холдинг Indra. И если споры между первыми двумя СМИ пересказывали уже неоднократно, о том, что по этому вопросу думает испанская сторона, до недавнего момента было известно немного.
Портал Infodefensa.com со ссылкой на осведомленные источники в Минобороны и промышленности Испании сообщил 22 апреля, что текущая ситуация вокруг FCAS породила "дискомфорт", "недомогание" или даже "раздражение" как в военном ведомстве, так и среди национальных оборонных производителей.
Главным раздражителем в этом смысле выступает Париж. Причем, как указало издание, аналогичные ощущения в Мадриде испытывают к французским фирмам, занятым в проектировании перспективного основного боевого танка (ОБТ) MGCS (Main Ground Combat System), хотя формально Испания в этой программе пока не участвует.
Причина подобной пассивной агрессии, скорее всего, в том, что любая компания, принявшая на себя руководящую роль в крупной оборонной программе, пользуется своим привилегированным положением и пытается взять на себя все ключевые аспекты разработки.
Так было, к примеру, с программой Eurofighter. Франция в итоге вышла из нее именно из-за несогласия с остальными странами-участницами насчет внешнего вида, компоновки и характеристик истребителя, известного сегодня под именем Typhoon.
Парадокс, по замечанию собеседников Infodefensa, в том, что с тех пор ничего не изменилось. Аналогичную позицию компании — координаторы ключевых европейских инициатив занимают и сегодня. Причем даже в ситуации, когда правительства стран континента — кажется, впервые в истории — согласны инвестировать в совместные проекты и общими усилиями достигать промышленного и военно-технологического суверенитета ЕС.
Те же французы с 2020 года уже неоднократно заявляли о разногласиях, царящих во FCAS. В настоящее время программа проходит этап 1B, связанный с проектированием летного прототипа будущего истребителя NGF (Next-Generation Fighter).
Возглавляет эту работу Dassault, а основным ее партнером выступает Airbus. Несколько лет назад между фирмами возник конфликт относительно распределения ролей в создании NGF.
По одним сведениям, он разрешился в конце 2022 года подписанием нового партнерского соглашения, а по другим — не разрешился до сих пор. Все это привело к отсрочке плана по принятию самолета на вооружение Франции, Испании и Германии до 2040 года.
Одновременно с этим, не оставляя своих притязаний на лидерство во FCAS, Франция продолжает модернизацию национального истребителя Rafale. Причем в Париже уже не раз звучали реплики насчет того, что страна вполне способна своими силами создать истребитель шестого поколения, который она не будет делить ни с каким другим государством Европы.
Dassault (не без участия, однако, еще пяти стран ЕС) даже спроектировала тяжелый беспилотник nEUROn, который, как предполагается, будет служить "надежным ведомым" при Rafale самой современной модификации. И то и другое, по планам французского авиастроителя, будет готово к принятию на вооружение на 10 лет раньше FCAS — в 2030-х годах. По характеристикам же особых отличий от последнего у такого авиакомплекса не будет.
В начале апреля глава Dassault Эрик Трапье, выступая в Народном собрании Франции, отметил успех программы nEUROn. Этот факт он связал с лидирующим положением Парижа в его разработке и с тем, что контракт на его создание предусматривал сразу все этапы работы вплоть до летных испытаний.
"Во FCAS же, напротив, сейчас все поделено на части, — сказал Трапье, чьи слова привело издание Zone Militaire. — У нас есть этап 1A, 1B, теперь нам нужно будет провести переговоры насчет этапа 2. Это сложно и отнимает много времени. Не уверен, что это эффективная модель взаимодействия".
Выражая свой скепсис насчет жизнеспособности франко-немецко-испанской программы, руководитель Dassault в очередной раз заявил, что "нелегко развеять сомнения у того, у кого они есть". Он подчеркнул, что если раньше и можно было рассчитывать на то, что авиакомплекс будет готов к 2040 году, то с учетом текущих реалий это вряд ли удастся.
...Рак пятится назад...
Похожая ситуация обстоит сегодня и с GCAP (Global Combat Air Programme). Реализующие эту программу британская корпорация BAE Systems, итальянский холдинг Leonardo и японский консорциум JAIEC (в который входят Mitsubishi Heavy Industries и SIAC) планировали начать поставки своих авиакомплексов шестого поколения приблизительно в 2035 году.
Однако не так давно в Италии заявили о серьезных "внутренних трениях", которые наблюдаются среди стран-партнеров. Министр обороны республики Гвидо Крозетто публично высказал свою озабоченность тем, что Великобритания не желает в полной мере делиться с остальными странами GCAP ключевыми технологиями, которые закладываются в этот авиационный комплекс.
В интервью агентству Reuters 15 апреля 2025 года Крозетто подчеркнул стратегическую важность такой инициативы, как GCAP. При этом он предупредил, что успех подобного сотрудничества зависит от равноправия в отношениях между партнерами. "Делиться технологиями при условии осуществления совместных инвестиций категорически важно для того, чтобы такие отношения считались серьезными", — подчеркнул он.
Итальянский министр раскритиковал британскую сторону, призвав ее сломать "барьеры эгоизма", как это уже окончательно сделал Рим и "почти окончательно" Токио. "Больше нет никого, кого можно было бы считать первостепенным или второстепенным партнером и кто хотел бы и далее придерживаться устаревшей концепции взаимодействия", — указал он, подчеркивая разницу в позициях по этому вопросу Италии и Японии с одной стороны и Великобритании с другой.
Крозетто также вновь повторил о намерении Италии поддержать Саудовскую Аравию, если она подаст заявку на присоединение к GCAP. Аргументировал он это тем, что помимо нужды в технологическом росте у Эр-Рияда есть еще и необходимые финансовые ресурсы, чтобы внести в инициативу существенный вклад.
Расширение круга участников GCAP, помимо всего прочего, позволило бы снизить удельные затраты на создание перспективного авиакомплекса. Хотя, с другой стороны, это чревато дополнительными сложностями, касающимися обмена технологиями и распределения ролей в программе.
Крозетто не уточнил, какие именно технологии, имеющие отношение к GCAP, Соединенное Королевство предпочитает оставить при себе. Его комментарии лишь дают понять, что трения между сторонами возникли в одном из фундаментальных направлений сотрудничества, которое предполагает технологическое взаимодействие на всех этапах совместной разработки перспективного изделия.
Британское Минобороны, в свою очередь, не согласилось с заявлениями Крозетто. Как отметил портал Aviacionline, официальный представитель ведомства в своем коммюнике, распространенном по электронной почте, назвал GCAP "выдающимся примером сплоченности", которую когда-либо демонстрировали участники межнациональной программы по разработке вооружений.
Он заверил, что "технологии, которые создаются, и изделия, которые производятся совместными усилиями [в рамках GCAP], представляют собой вершину научно-исследовательской и инженерно-конструкторской мысли". "Вместе мы поднимем в воздух один из самых продвинутых [в технологическом плане] боевых самолетов в мире", — заключил представитель британского Минобороны.
Как бы то ни было, в Infodefensa считают, что от того, разрешится ли конфликт между партнерами GCAP относительно обмена технологиями, во многом будет зависеть дальнейшее существование этой амбициозной затеи. Главным вызовом при этом станет поддержание политического и промышленного единства внутри программы.
...А Щука тянет в воду
Ситуация с MGCS во многом напоминает FCAS. Инициатива по факту направлена на разработку не просто новейшего танка на замену немецкому Leopard и французскому Leclerc, а целого семейства экипажной и безэкипажной наземной боевой техники, которая взаимодействовала бы друг с другом в едином контуре.
Существует она с 2017 года — не так долго, как FCAS. Однако проблемы в ней в целом те же. Каждая из крупных компаний, задействованная в разработке перспективных боевых машин, пытается перехватить инициативу и привнести в них как можно больше собственных наработок.
Взаимные разногласия сторон даже породили слухи об отмене программы. Во избежание этого в 2023 году вмешаться пришлось властям Франции и Германии. Тогда главы военных ведомств двух стран Себастьен Лекорню и Борис Писториус договорились сделать все возможное, чтобы проект состоялся, и условились проводить регулярные встречи для обсуждения прогресса в реализации инициативы.
С целью придать дополнительный импульс разработке общеевропейского ОБТ компании — участницы инициативы (оба подразделения KNDS, немецкий концерн Rheinmetall и французская группа Thales) не так давно завершили создание объединенного проектного бюро MGCS в Кельне.
Его первым генеральным директором назначен немецкий полковник запаса Штефан Грамолла. Само бюро займется доработкой общей концепции MGCS и ее восьми технологических составляющих.
Согласно текущему плану, на вооружение стран-партнеров перспективный ОБТ должен поступить к 2035–2040 годам. Пока же программа находится на этапе проектирования основных компонентов.
В разное время интерес к этой инициативе проявляла не одна европейская страна. В их числе Польша, Швеция, Литва, Чехия, Нидерланды и Италия. Последняя в прошлом году едва не стала полноправной участницей MGCS, пока национальный холдинг Leonardo не повздорил с KNDS и не разорвал с ней соответствующее стратегическое партнерство.
Испания в 2024 году также подавала официальную заявку на присоединение к программе. И хотя она пока остается без ответа, план финансирования "специальных программ модернизации" вооруженных сил королевства PEM (Programas Especiales de Modernización) на 2025 год, обнародованный кабмином страны 23 апреля, включает статью в €5 млн на разработку танка следующего поколения для замены ОБТ Leopard и Leclerc к 2040 году. Как отметили в Infodefensa, такое описание — намек на то, что присоединиться к MGCS Мадрид твердо намерен уже в этом году.
Примечательно, что Испания вместе с еще 12 странами Европы (без Франции) уже является участницей запущенной в прошлом году новой финансируемой ЕС программы по созданию перспективного ОБТ MARTE. Ключевые игроки этой инициативы — германское подразделение KNDS и Rheinmetall. Последний при этом параллельно работает над собственным проектом современного основного боевого танка на базе KF51.
Но и Франция не осталась в стороне. В прошлом же году в перечне финансируемых ЕС совместных программ появилась схожая инициатива FMBTech (Technologies for Existing and Future Main Battle Tanks) под общим руководством компаний из этой страны.
22 апреля задействованная в ней Thales объявила о ее "официальном" запуске с участием 26 промышленных партнеров из 14 европейских государств. Цель все та же: получить перспективную боевую машину примерно к 2035 году или позже. Предварительно же планируется разработать технологические компоненты следующего поколения, которыми попутно можно было бы модернизировать уже существующие Leopard и Leclerc.
Обе — и MARTE, и FMBTech — финансируются из Европейского фонда обороны (EDF, European Defence Fund). И в том и в другом случае речь идет о выделении в ближайшие годы почти по €20 млн, и это лишь на начальный этап разработки.
В связи с этим эксперты уже неоднократно задавались вопросом: какова дальнейшая судьба MGCS и будет ли он связан с новыми программами? И если основной состав участников MARTE и FMBTech свидетельствует в пользу наличия такой связи, то распределение руководящих ролей в них — Германия с одной стороны, а Франция с другой — говорит лишь о том, что "воз и ныне там".
Константин Алыш
Комментарии