В Советском Союзе шахматы были невероятно популярны, в них играли везде от мала до велика. Свое развитие в СССР они начали в 1920-е годы, а в 1924 году была создана Всесоюзная шахматно-шашечная секция, ставшая прообразом Шахматной федерации СССР.
Как рассказал ТАСС директор Музея шахмат Центрального дома шахматиста, кандидат исторических наук Дмитрий Олейников, шахматы стали социальным явлением, которое ранее нигде не существовало в мире, и к началу войны около миллиона человек в стране организованно ими занимались.
"Если в мире шахматы были развлечением определенного интеллигентного круга людей, то с созданием шахматной федерации в 1924 году был брошен клич "Шахматы в массы!". Если до революции реально играло 5–10 тыс. человек, то в СССР начинается практически экспоненциальный рост. В середине 1930-х годов уже было полмиллиона организованных шахматистов, и около миллиона в канун Великой Отечественной войны", ― сказал Олейников.
"Организованные ― это означает, что они сыграли хоть какую-то турнирную партию или были записаны в какое-то спортивное общество. Огромное количество людей играло для развлечения на пляже, дома, в саду, так что счет идет на гораздо большее число. Это была массовая игра, культурное явление, породившее выдающихся шахматистов, таких как Михаил Ботвинник, который после войны стал чемпионом мира, хотя мог и до войны
"Назло врагу"
Несмотря на тяжелое военное положение в стране, турниры по шахматам не прекращались. Соревнования проходили в разных частях Советского Союза: в Москве, блокадном Ленинграде, Ташкенте, Баку и других городах. В 1941 году начался чемпионат СССР, однако из-за войны он был прерван. Следующий состоялся в 1944 году, и его победителем стал Ботвинник.
"Турниры проходили назло врагу даже в самые тяжелые годы, так же как и Седьмая симфония. Каждый год проводились чемпионаты блокадного Ленинграда. В конце 1941 года проходит чемпионат Москвы, причем из его участников только трое дожили до конца войны. В Свердловске проходил турнир и даже находилась бумага для того, чтобы печатать бюллетени о нем, а в Баку проходил турнир, который попал в кинохронику", ― рассказал Олейников.
При этом шахматная жизнь в СССР была интересна за рубежом. Шахматисты писали статьи и отправляли свои партии в зарубежные журналы. "Нужно было укреплять союзнические отношения с США и Великобританией, и шахматы способствовали созданию положительного образа СССР на Западе. Специально за рубеж писали статьи о шахматной жизни в нашей стране, и надо сказать, что наши шахматисты вызывали симпатии", ― поведал собеседник агентства.
Шахматы на фронте
Шахматы были одной из важнейших составляющих военного быта. Их можно было найти практически в каждой военной части. Игру любили не только простые солдаты, но и высокопоставленные командиры, а также многие герои. В шахматы играл маршал Иван Баграмян, отличившийся в Сталинградской битве Василий Чуйков, трижды Герой Советского Союза летчик Александр Покрышкин и другие.
"Шахматы были не только культурным явлением но и инструментом, способствующим формированию мышления в Красной армии. Это такой простой военный симулятор, который помогал развивать логическое мышление с учетом случайности, с учетом "тумана войны". Нужно уметь просчитывать не только свои ходы, но и ходы соперника. Привычка мыслить была очень важна", ― объяснил историк.
Популярность шахмат среди военных объясняется еще и тем, что для игры не требуется специальный инвентарь или площадка. Шахматы можно было сделать практически из любых подручных средств, а доску, если вдруг ее не было - нарисовать на любой поверхности. Фигуры могли изготовить из гильз, дерева и даже из хлеба.
"Бывали случаи, когда солдат вызывали к начальникам и они играли в шахматы. Но была и обратная сторона медали, известны случаи, когда командиры вместо того, чтобы заниматься делом, играли в шахматы. Есть также довольно известная фотография, где гроссмейстер Александр Толуш дает сеанс одновременной игры солдатам в землянке", ― отметил собеседник агентства.
"Шахматы в госпитале"
Также шахматы были очень распространены среди раненых солдат в госпиталях. Здесь стоит отметить, что единственная шахматная книга, выходившая в годы войны, называлась "Шахматы в госпиталях", написанная гроссмейстером (тогда еще мастером спорта) Владимиром Алаторцевым. "Это была минимальная инструкция, чтобы человек мог ее прочитать, освоить азы шахмат, узнать, как правильно провести шахматный турнир. Все журналы шахматные были закрыты, не издавались книги, кроме этой", ― рассказал Олейников.
Для многих раненых бойцов шахматы (а также шашки) были единственным спортом, которым они могли заниматься. Известные шахматисты нередко приезжали в больницы и давали уроки пациентам.
"Это было целое направление, в шахматы можно было играть где угодно. Выяснилось, что они помогали восстановлению раненых. В госпиталях много было молодых людей, которым нужно было соревноваться, выплеснуть адреналин, а также было много плохо ходячих или только лежачих шахматистов, которые не могли заниматься чем-то другим. Это тоже способствовало увлечению шахматами в стране, так как многие научились играть именно там".
Один из сеансов одновременной игры описан в журнале "Шахматы 64". После одного из сеансов мастер Василий Панов, легко победив соперников, вместо привычного гула одобрения встретил неловкое молчание. И тогда он решил поменять свой подход к игре.
"Внезапно меня осенило: задача мастера в его шефской работе ― не щеголять силой, техникой и быстротой игры, а доставлять людям развлечение и радость. Выигрыш у мастера может доставить рядовому шахматисту ― будь он в военной форме или в больничном халате ― удовольствие. Но проигрывать нарочно грубой ошибкой было бы неумно и произвело бы обратный эффект", ― приводит журнал цитату Панова.
Шахматист выискивал самых умелых соперников: из сильнейших в госпитале он находил самых тяжелораненых, из ветеранов тех, у кого было много медалей. Панов создавал такие позиции, в которых при кажущемся равенстве соперник мог провести комбинацию и выиграть. Когда у солдат получалось выиграть, они радовались победе, а Панову было приятно увидеть счастливые лица.
Шахматисты на фронте
Многие шахматисты, так же как и представители других профессий, внесли свой вклад в победу. Одни защищали родину на фронте с оружием в руках, другие трудились в тылу, давали сеансы солдатам и раненым. Например, глава Всесоюзной шашечно-шахматной секции Владимир Герман командовал ротой и сумел вернуться с войны живым. Гроссмейстер Александр Котов работал главным конструктором одного из военных заводов и внес существенный вклад в улучшение минометных систем. В военные годы жили чемпионы мира Ботвинник и Василий Смыслов.
"Практически во всех войсках были мастера. Гроссмейстеров было очень мало, их берегли, тем более что тогда им было по 30–40 лет и в первую волну призыва они не попадали. Шахматисты считались такими же деятелями культуры, как звезды театра, кино и другие артисты. Все, кто не занимался военными делами, в свободное от работы время отправлялись в госпитали, в том числе и женщины, они давали сеансы и занимались с ранеными бойцами", ― пояснил Олейников.
"Из выдающихся шахматистов Ботвинник был освобожден от службы из-за плохого зрения, он работал в тылу инженером. Смыслов был студентом авиационного института. Бронштейн был молодой, находился в эвакуации, он восстанавливал Сталинград. Ефим Геллер работал авиационным техником", ― добавил историк.
Победа духа над материей
Отдельно стоит отметить шахматную жизнь в блокадном Ленинграде. Несмотря на тяжелейшие условия жизни, жители города пронесли любовь к шахматам через все тяготы осадного военного времени. В Ленинграде массово производились шахматы, которые сохранились и по сей день.
"Шахматы, которые представлены в нашем музее, сделаны из туши и картона. Это символ триумфа духа над материей. Ценность их в том, что в блокадном Ленинграде они производились массово, их производил Ленинградский промкомбинат для нужд шахматистов блокадного Ленинграда", ― рассказал директор Музея шахмат.
"Дело в том, что в первую блокадную зиму сожгли все, что горело. Жгли и шахматы, и доски, и книги, но страсть к игре была настолько велика, что назло врагу проводили чемпионаты Ленинграда, начиная с 1941 года и заканчивая 1944 годом, когда блокаду сняли. Люди приходили командированные из военных частей, кто мог, добирался под бомбежками, прятались от обстрелов, но тем не менее играли", ― добавил собеседник агентства.
За 900 дней было сыграно более 500 турниров. Некоторые партии передавались по радио, они нашли отражение в книгах, которые также дошли до наших дней.
Еще одна история, связывающая Ленинград и шахматы, случилась незадолго до его блокады. В июне 1941 года вторая чемпионка мира по шахматам Людмила Руденко работала на одном из эвакуированных в Уфу заводе. Ее беспокоило, что дети рабочих остались в Ленинграде, и она организовала их эвакуацию.
"Тогда командировали Руденко, хотя мало кто верил, что у нее что-то получится сделать. Она с трудом туда добралась, потом она организовала детей, собрала и усадила их в эшелоны и вывезла. Именно это она назвала своим самым большим достижением, даже не завоевание звания чемпионки мира", ― рассказал Олейников.
В 1944 году в Аничковом дворце после снятия блокады открылась шахматная секция. Именно туда пришел заниматься претендент на звание чемпиона мира Виктор Корчной, а через два года там начал свой спортивный путь вернувшийся из эвакуации десятый чемпион мира Спасский.
Радиоматч СССР ― США
В сентябре 1945 года прошел знаменитый радиоматч между сборными СССР и США. Команды состояли из 10 человек, за сборную СССР на первых досках играли Ботвинник, Смыслов и Исаак Болеславский, капитаном команды был Герман. У американцев на первых трех досках играли Арнольд Денкер, Самуэль Решевский и Ройбен Файн. Соперники сыграли между собой по две партии, общий счет в матче был 15.5:4,5 в пользу советских шахматистов.
"Американцы знали, что в Советском Союзе шахматисты очень сильные, но они были уверены в своей победе. Я читал выпуск NewYork Times, и там никто не задавался вопросом, кто выиграет, вопрос был, с каким счетом", ― рассказал Олейников.
"А получилось, что на первых трех досках американцы против Ботвинника, Смыслова и Болеславского набрали только 0,5 очка из 6. На последний доске всех разгромил тогда никому не известный мастер Давид Бронштейн, который позже сыграл матч на звание чемпиона мира против Ботвинника. Американцы были совершенно ошеломлены. На следующий год они приехали играть очный матч, опять проиграли, и так же наши разгромили англичан", ― добавил собеседник агентства.
Начало доминирования советских шахматистов в мире
После войны СССР стал безоговорочным лидером в мировых шахматах благодаря победам спортсменов на соревнованиях любого уровня. В 1947 году Шахматная федерация СССР стала членом Международной шахматной федерации (FIDE), что позволило отечественным игрокам бороться за звание чемпиона мира и участвовать в командных соревнованиях. В 1948 году чемпионом мира после смерти Александра Алехина стал Ботвинник. В 1950 году звание чемпионки мира завоевала Руденко.
"До войны была установка, что буржуазный спорт не наш. Однако после стало понятно, что мы будем входить в мировой спорт. И после футболистов шахматная федерация стала второй, кто вошел в международную. С этого момента советские шахматисты начали участвовать в матчах за мировую шахматную корону, и мы практически полностью монополизировали мировые шахматы", ― отметил Олейников.
"В 1948 году Ботвинник стал первым чемпионом мира после смерти Алехина. FIDE создает систему отбора на матч за первенство мира, и Давид Бронштейн полностью ее проходит ― впервые два советских шахматиста разыгрывают между собой звание чемпиона мира. Разыгрывается звание чемпионки в 1949–1950 годах, и первые четыре места занимают советские шахматистки, три из которых потом стали в разное время чемпионками мира. В 1952 году советская команда участвует во Всемирной шахматной олимпиаде и выигрывает ее, в 1957 году выиграна женская Олимпиада, то есть начинается период доминации советских шахматистов в том числе благодаря массовости и целенаправленной работе. Появляется советская шахматная школа, которая отличается системной подготовкой с учетом вопросов физической формы и научным подходом к исследованию шахмат", ― заключил Олейников.
Комментарии