Гендиректор "Росизо": современное искусство ориентируется на глубокие исторические корни

— Иван Сергеевич, мы с вами беседуем во время фестиваля "Интермузей-2025". На ваш взгляд, в чем главное отличие "Интермузея" от того же культурного форума в Петербурге?

— Ни с какими другими фестивалями или мероприятиями это не сравнимо. На мой взгляд, в России аналогов у него просто не существует. Я бы сказал, что это состоявшаяся попытка организовать большое отраслевое мероприятие, у которого просто нет конкурентов. Кроме того, это тот редкий случай, когда конкуренты и не нужны, потому что мероприятие носит объединительную задачу. Это большое и важное формообразующее событие для всей музейной сферы. Обновленный формат "Интермузея" — это очень удачный старт важного обновления для отрасли.

— На ваш взгляд, есть ли подобные примеры или аналоги фестивалей на Западе?  

— Я бы даже не стал искать аналогии, хотя, возможно, их можно найти

Особенность российской системы в том, что она напрочь лишена элитарного подхода. На уровне подсознания каждый школьник понимает, что культурный человек должен регулярно посещать музей. Каждый человек должен время от времени каким-то образом знакомиться с культурой, в том числе через музеи. 

— Иван Сергеевич, а лично вы планируете принимать участие в пленарных заседаниях или сессиях "Интермузея"?  

— Да, обязательно. Более того, одну из сессий я буду модерировать. Ее темой станет монументальное советское искусство, и выстроена она будет по мотивам и материалам выставки "Искусство в масштабе", которую "Росизо" недавно завершил в Музее Москвы.

— Поговорим о Московской арт-премии, которая проходит уже в шестой раз. Какие задачи она решает?

— Я всегда подчеркиваю ее историю. Эта премия возникла из желания правительства Москвы отблагодарить и поощрить творческих людей. Я специально избегаю слова "художники", потому что это мультидисциплинарная премия, и претендовать на нее может любой человек, занимающийся современным искусством, при условии, что оно соответствует одному из трех параметров.

Первый параметр — это работы, посвященные Москве. То есть люди, которые представляют свои произведения, показывающие Москву в каком-то виде. Второй вариант — это выдающиеся и серьезные работы, созданные в Москве. То есть автор, режиссер или актер должен работать на территории города. Третья опция — это поддержка региональных авторов, которые работали для московских площадок.

Кстати, наш премиальный фонд довольно значительный: за третье место в каждой номинации — миллион рублей, за второе — два миллиона, а за первое — три миллиона. В некоторых областях таких колоссальных сумм призов просто не существует. 

— На пресс-конференции, посвященной арт-премии, один из членов экспертного совета нового сезона, Ольга Галактионова, отметила, что эта премия является своего рода "бустером" для молодых авторов. Это действительно так?

— Да, это действительно так. Есть ряд авторов и проектов, которые впервые были замечены именно благодаря Московской арт-премии. Бывали случаи, когда лауреаты арт-премии после награждения начинали успешные творческие карьеры.

— Возможно, есть какой-то необычный проект, который запомнился за время существования конкурса?

— Во-первых, это не обязательно должны быть регулярные проекты; это могут быть отдельные творческие работы. Я помню, что на старте Московской арт-премии, когда ее вручали в первый раз, мы проводили церемонию в формате видеоролика из-за ограничений. Гран-при тогда получила опера Бориса Юхананова "Октавия.Трепанация", которая была абсолютной новинкой. В сообществе на нее смотрели с осторожностью, но тем не менее спустя несколько месяцев это произведение стало триумфатором главной театральной премии "Золотая маска", собрав множество номинаций и призов.

На Московскую арт-премию номинировалась книга худрука театра "Шалом" Олега Липовецкого, которая называлась "Жизнь номер один". Интересно, что это совпало с взлетом театра, лауреатом стал спектакль по ней "Жирная Люба". Я не могу утверждать, что мы повлияли на выдающиеся творческие успехи этого театра, но мы точно были рядом. 

— Нельзя не затронуть тему музейно-выставочного центра "Росизо". Вы вступили в должность его директора в начале весны. Может быть, вы уже можете поделиться с нами какими-то планами? 

— У киношников есть очень хороший термин "прямая склейка". Это когда удалось избежать лишних сцен и кинолента была склеена таким образом, что зритель не замечает всех сложных фрагментов, оставшихся за кадром. В случае моего вхождения в "Росизо" практически так и получилось, потому что Ольга Николаевна Галактионова создала очень хорошо сработанный, эффективный и правильный коллектив, а также четко намеченный выставочный план, который почти не претерпел изменений. Мы стараемся ему следовать, иногда расширяя или меняя его, но в целом у нас есть определенная стратегия до конца года.

Буквально в середине июня в выставочных залах в Петроверигском переулке откроется, на мой взгляд, очень интересная выставка для любителей современного искусства. Она посвящена легендарному объединению "AПТАРТ". Это художники 70-х и начала 80-х годов, которые проводили квартирные выставки — уникальный феномен. Наши кураторы постарались экспозиционно передать атмосферу квартирной выставки, что, по-моему, довольно сложно сделать в музее. Я считаю важным показать здесь и сейчас, что искусство и творческая жизнь существуют в любых условиях и неподвластны ничему. Из простых квартирных решений в скромных советских малогабаритках вырос целый пласт культуры и культурных деятелей, это заслуживает уважения.

Также мы хотим сбалансировать программу таким образом, чтобы не возникло ощущения, что "Росизо" теперь будет только о современном искусстве. У нас есть отдельный цикл с рабочим названием "Росизо: советское наследие", в рамках которого будут представлены такие художники, как Таир Салахов, Михаил Савицкий и Семен Чуйков. Мне кажется, современный зритель не очень помнит их имена, а это потрясающие мастера позднесоветского времени. Мы планируем достойно представить их через серию персональных выставок-исследований. Это будет не одна выставка, а три.

— Получается, планируется что-то вроде триптиха? 

— В каком-то смысле да. Реализовывать все это мы начнем с осени. 

Кроме того, у нас есть и другие направления. Так, для нас важно развивать декоративно-прикладное искусство. Совсем недавно у нас завершился ряд выставок, посвященных народным промыслам, и сейчас у нас запланированы большие гастроли расширенных выставок этого формата. 

Мы будем представлять декоративное искусство и промыслы различных народов. По планам у нас поездки в Казань, Оренбург, Нижний Новгород и еще несколько городов до конца года. Это направление сейчас очень востребовано, проще говоря, модно.

Продвинутая молодежь сейчас ориентируется на глубокие исторические корни. Мы потихоньку начинаем привыкать к тому, как, например, на открытие выставок к нам приходят девушки в кокошниках и мужчины в адаптированных косоворотках. Музыки это тоже касается, все чаще звучат песни с явным этническим влиянием. Я считаю, что это очень интересный период, и мы не можем упустить возможность участвовать в нем через визуальную составляющую. 

— Правильно ли я понимаю, что серия этих выставок будет состоять не только из экспонатов коллекции "Росизо"?  

— Да, все верно. Поэтому кураторы и хранители сейчас активно работают с госкаталогом, ведут переписки и собирают данные из других регионов, республик и так далее. Это действительно очень интересно. По сути, это своего рода энциклопедия народного дизайна, если можно так выразиться. Раньше к этому относились с легким пренебрежением, сейчас же это стало настоящим народным хитом.

— Продолжая тему современного искусства. Недавно в своем Тelegram-канале вы назвали нашумевшую выставку "Жили-были" на Винзаводе — лучшей за последний сезон. Почему? 

— Это продолжение нашего разговора о "моде" народного искусства и его востребованности. Само понятие русской сказки как формирующего элемента нашего общего сознания — это действительно гениальный подход.

— А какие вызовы стоят сейчас перед современным искусством? 

— Я бы хотел акцентировать внимание на том, что искусство всегда подвержено внешним обстоятельствам. Искусственный интеллект ставит перед арт-сообществом и художниками множество вызовов, особенно в части освоения этой технологии. Музыкантам стало гораздо труднее работать в условиях стремительных музыкальных генераций. То, над чем композитору приходилось трудиться несколько дней, теперь можно создать гораздо быстрее и проще. Например, я говорю о таком неожиданном жанре, как саундтреки к выставкам.

Сейчас многие кураторы не сильно заморачиваются и быстро генерируют нужные им саундтреки. Однако правовое поле в этой области еще не до конца отрегулировано. Я хотел бы отметить, что "Росизо" не только организует выставки, но и занимается различными методологическими и научными исследованиями. Наши юристы тщательно прорабатывают аспекты авторского права в контексте нейросетей. Это открытый и довольно сложный вопрос.

С одной стороны, согласно лицензионным соглашениям большинства нейросетевых сервисов, пользователи получают все права на созданный контент. С другой стороны, любой суд может доказать, что это произведение является компиляцией работ других авторов, которые не давали согласия на использование своих прав. Это очень тонкая грань. Возможно, искусственный интеллект ставит нас на порог совершенно нового мира в области авторского права и юридических аспектов. В то же время эта технология позволяет реализовывать идеи, которые мы раньше не могли даже представить в рамках каких-то проектов.

— А если говорить с точки зрения живописи или поэзии, может ли искусственный интеллект и нейросеть составить какую-то конкуренцию в будущем? 

— Да, искусственный интеллект, безусловно, может составить конкуренцию. Это факт, который трудно отрицать. Однако важно учитывать качество высказываний, которые он делает. Если полагаться только на него, результат часто оказывается весьма посредственным. 

Когда мы видим захватывающие изображения с комментарием "нейросеть нарисовала шедевр", следует помнить, что за созданием этих работ стоят часы, а иногда и недели труда промпт-инженеров. И нередко эти промпт-инженеры — это художники, которые учатся рисовать новыми "кистями", если можно использовать такую метафору.

Когда-то возник вопрос: может ли Photoshop составить конкуренцию настоящему искусству? В результате многие авторы начали использовать его как инструмент, заменяя традиционную палитру. С нейросетями произойдет нечто подобное. Однако здесь снова встает вопрос авторских прав и ценности таких высказываний с точки зрения экспертов и широкой аудитории. Ведь когда нейросеть создает изображение, это может значительно снизить художественную ценность работы.

— На ваш взгляд, использование ИИ в создании произведений культуры — это скорее негативно или позитивно? 

— Я считаю, что если использование нейросетей оправданно, то нет ни одного направления, где это было бы чем-то позорным или негативным. 

— Недавно при Национальном центре России был создан совет по формированию нового российского стиля, возглавляемый Еленой Ямпольской. На ваш взгляд, каким образом можно создать уникальный почерк страны? 

— Знаете, я с большим интересом слежу за этой работой и искренне восхищаюсь задачей, которую поставили перед собой коллеги. В России это уже происходило несколько раз, и каждый раз, когда это было успешно, не существовало готового рецепта.

Первое, что приходит на ум, — это реформа Петра I, который сам разработал начертания русского шрифта. Так же, как вы сразу понимаете, что готические шрифты относятся к немецкому тексту, старый русский шрифт Петра I мгновенно ассоциируется с Россией XVIII века. Были также не очень удачные попытки в XIX веке максимальной славянизации визуального стиля. Это было изящно и красиво, но не прижилось.

Можно вспомнить опыт русского авангарда 1920-х годов и множество метаний в разные стороны, из которых прижились лишь некоторые направления. Такие жанры, как конструктивизм, остались с нами навсегда. Мы их помним, любим и ценим, но конструктивистские шрифты в основном используются для стилизации.

Поэтому я думаю, что задача по поиску решений и поиску приемлемых вариантов — это очень масштабная работа, которая стоит перед советом. Искренне желаю им удачи и успехов.

— В завершение хочется поднять тему развития молодых авторов в художественной среде. Многие выпускники часто не понимают, куда идти дальше и где применять свои способности. 

—​​​​​​​ Во-первых, не стоит торопиться ставить крест на карьере художника, потому что за последние несколько лет рынок стремительно переформатировался и появилось множество проектов для молодых художников. Например, ярмарка "Блазар" или недавний проект в "Зарядье", где проводится большой аукцион, собирающий работы выпускников художественных вузов Москвы. Конечно, это не сопоставимо с ценами на работы западных мастеров, но все же речь идет о десятках и сотнях тысяч рублей. Здесь есть над чем работать и куда двигаться. 

С одной стороны, если говорить о высоком искусстве, то в России его продать сложнее, чем на Западе. Но что такое высокое искусство? Мы можем рассуждать о том, что почти все художники работали в двух направлениях: либо на заказ (и в этом нет ничего уничижительного — все шедевры Возрождения были созданы по заказу), либо искали свой творческий путь. Даже если взять известные примеры Гогена или Ван Гога, их успех пришел только после смерти. В жанре "я художник, я так вижу" может быть высокое искусство, но говорить о стратегии бизнес-развития в этом контексте было бы неправильно. Если ты ориентирован на зарабатывание денег, то нужно как-то умерить степень своего творческого самовыражения.

Как пример коммерческого успеха — девушка по имени Яна Антонова, которая рисует характерную графику в красно-черных тонах. Это прекрасные художественные работы, это участник выставки "Жили-были". Но знаете, я был приятно изумлен, когда в одном из магазинов увидел целую линейку банок пива с ее рисунками. Это просто удивительно! На мой взгляд, это далеко не единичный случай, поэтому молодым авторам есть куда расти и где развиваться с точки зрения коммерческой реализации, если мы говорим о ней как о критерии успеха.

Но мне, разумеется, ближе другой подход. Я уверен, что в России есть все шансы реализовать свои творческие амбиции и менее экзотическим способом, — и мы с коллегами всегда стараемся поддержать молодых авторов.