Дедушка Илья и дедушка Иван… Оба воевали, оба вернулись домой. С ранениями и страшными воспоминаниями, которыми делились не очень охотно. Папин отец – Илья Савельевич Рожков – ушел на фронт добровольцем 22 июня 1941 года. С семьей простился в 16 часов первого дня войны. Воевал в пехоте. 9 сентября 41-го во время штыковой атаки под Смоленском «поймал» свой осколок от снаряда под самое сердце. С поля боя его с развороченной грудиной вынесла санитарка
Бабушка с четырехлетним папой в это время была в Москве и несколько месяцев не знала, что с ее Илюшей. Потом уже весной нашла в госпитале. Выписали дедушку лишь в июле 1942-го, после чего определили на работу в московское МВД – мужчин в городе не хватало. А тут хоть и без одного легкого, но руки-ноги целы. Там он и проработал до конца войны. Сразу после Победы его отправили техническим сотрудником в посольство СССР в Австралии и Новой Зеландии, где он и проработал до самой пенсии. О войне вспоминать не очень любил, ведь на его долю выпал период нашего отступления.
Для маминого отца – Ивана Федоровича Потоцкого – война началась в 39-м году и закончилась в 52-м. Он был офицером НКВД-НКГБ Контрразведка, направление – Восточная Европа. Рассказывал о своей работе мало, хотя, когда я была уже в сознательном возрасте, он давно был в отставке. Вспоминал что-то «по случаю». Как правило, комментировал какие-то передачи и фильмы, упоминая, как было на самом деле. Помню, говорил, что нападение немцев не для всех было внезапным. О подготовке Германии к войне в их управлении все знали хорошо и заранее. Агенты из Польши передавали даже точную дату и время начала нападения. Эти донесения передавались наверх, но вниз спускались бумаги с резолюциями красной ручкой: не поддаваться на провокации и не разводить панику. Осенью -зимой 1941-го дед, как и прочие сотрудники НКВД, защищал Москву. А с 42-го года служил в образованном 4м Управлении НКВД СССР – разведывательно-диверсионном. Направление то же – Восточная Европа. В 1943-м отбыл «в командировку» - за линию фронта. Его архивное дело до сих пор «закрыто»: уже в 90-е годы, через 10 лет после дедушкиной смерти, пытались что-то узнать. Но «гриф секретно» с его дела не снят. Поэтому вспоминаю только то, о чем он рассказывал. О поисках бункера Гитлера под Винницей, о том, как с чехословацкими товарищами встречал наши танки в Праге 9 мая. Потом уже прочитала, что в руководство антифашистского восстания в Праге «вошла агентура 4-го Управления НКГБ, специально выброшенная в Прагу для организации боевой деятельности местного населения против оккупантов». Тогда в Чехословакии работали диверсионно-разведывательные группы «Факел», «Прибой», «Шквал», «Гром», «Прага», «Ураган» и «Север». Был там и мой дед. А потом его оставили в Чехословакии – в должности атташе при посольстве СССР он отвечал за «советизацию» республики. Благо, с теми, кто возглавил социалистическую Чехословакию, был хорошо знаком еще со времен освобождения республики от фашистов. Как ни удивительно, частью этой «советизации» была организация православных приходов - в пику униатским. Особенно активно эта работа шла на территории Словакии. О роли моего деда в этом процессе прочла в воспоминаниях Николая Ильича Блинова, помощника председателя Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР Георгия Григорьевич Карпова. Фотоальбом с деталями того визита хранится у нас дома…Недавно перебирала ордена и медали деда. Среди медалей «За боевые заслуги», «За Победу над Германией» и других в отдельной красной коробочке обнаружила орден «Красной Звезды». За что он – не знаю. Войну дедушка закончил в звании майора госбезопасности, в отставку вышел – в звании подполковника. Офицерскую стать сохранил до самой смерти. И сейчас он перед глазами: гуляющий вдоль Чистых прудов, в длинном плаще, шляпе, с тростью. Настоящий разведчик…
Комментарии