Премьер-министр Великобритании Кир Стармер встретился вчера, 14 августа, с Владимиром Зеленским, который прибыл в Лондон с необъявленным визитом. Главной темой их обсуждения, можно не гадать, даже учитывая по итогам, стали переговоры президентов РФ и США, которые ожидаются сегодня. При этом у украинской и британской сторон есть и свои вопросы для обсуждения.
Так, Зеленский в начале августа в Верховную раду на ратификацию 100-летнее соглашение с Великобританией, заключенное в январе 2025 года. Документ заметно ограничивает варианты политического будущего Украины и одновременно усиливает позиции Лондона в континентальной Европе.
Карты, деньги, два ядра
100-летнее соглашение является продолжением серии документов 2016, 2020 и 2024 годов, в которых обозначались среднесрочные намерения (10‒15 лет) по ведению совместных военных и экономических инициатив. Новый документ объединяет их и дополняет несколькими значимыми политическими переменными.
Есть при этом три фактора, которые определяют его сложные политические последствия.
Во-первых, сделка предполагает доступ Великобритании к Украине как военному плацдарму и дальнейшую интеграцию страны в военные сети НАТО. Несмотря на то что текстовые формулировки выглядят солидно, фактически эти пункты превращают страну в буферную военную зону для Атлантического альянса
Во-вторых, экономический фактор тоже становится важной частью сделки. Текст соглашения заявляет, что Лондон поможет Киеву в разработке экономических реформ и модернизации экономических структур, а также останется основным партнером в разработке полезных ископаемых, развитии возобновляемых и зеленых источников энергии. Вновь тезисы довольно благозвучны. Однако в перспективе это означает, что у Великобритании появляется рычаг экономического и политического влияния. Причем появляется он не в смысле прямого воздействия, а как раз через идею "приоритетного партнерства". В случае попытки выбрать другие направления развития Лондон может сослаться на соглашение и блокировать альтернативы. Получается, что проекты развития Украины становятся способом застолбить за Великобританией право лучшего политического друга.
Наконец, непосредственно политический фактор играет здесь ведущую роль. Оригинальный текст документа говорит о том, что он имеет особое значение в то время, как США снижают свои темпы поддержки Украины. Стратегия американского президента Дональда Трампа относительно Украины предполагает постепенный уход от дел и передачу всех издержек своим европейским союзникам. В этой ситуации руководство Великобритании с большой вероятностью надеется перехватить инициативу и стать ключевым участником складывающейся западной коалиции. Конечно же, для того, чтобы весь сюжет выглядел позитивно в глазах избирателей и мировой общественности, используется тезис о защите слабого в сложный период. Одновременно с этим проявляются некоторые традиции британской внешней политики: формирование союзов и запуск проектов, которые при сохранении формальной независимости превращают второго участника в заложника ситуации.
А будут ли победители?
Такая внешнеполитическая траектория для Великобритании является вполне последовательной. Однако сейчас у нее могут быть внутренние кризисные основания.
Рейтинг одобрения правительства Великобритании, возглавляемого Лейбористской партией, упал до исторического минимума в ‒55, сообщила 12 августа компания YouGov. Это внушительный вызов современной британской политической системе. Учитывая, что вторая значимая Консервативная партия сейчас в принципе находится в процессе переформатирования своих оснований, можно говорить о кризисе доверия главным политическим силам в стране. Для того чтобы этот кризис как-то преодолеть, очень нужны победы или хотя бы позитивные поводы, которые можно будет связать с инициативами правительства.
Кир Стармер одновременно выступает за отправку британского военного контингента для поддержания мира на Украине и говорит о том, что не хочет военного столкновения с Россией. Недавно вышедшая статья в The Guardian называет его внешнюю политику непоследовательной и противоречивой. "Политика не становится целостной только потому, что кто-то, пусть даже премьер-министр, постановил, что так должно быть. Правительство должно выбрать наилучший способ ее унификации. Именно это и не получается сделать у сэра Кира", — подытоживает автор редакторской колонки. Слишком большое количество обещаний приводит к сообразно большому недовольству из-за их невыполнения.
Сделку с Украиной пытаются использовать как символ того, что Великобритания единственная готова вкладываться в европейскую обороноспособность в долгосрочной перспективе. Однако такие действия не вызывают положительного отклика у внутренней аудитории. Не исключено, что с течением времени соглашение станет просто "пустой рамкой", как ее называет бывший британский дипломат Иэн Прауд. Если соглашение имело целью поднять международный и внутренний престиж внешней политики Великобритании, то на данный момент эта задача оказалась полностью провалена.
Нет ничего более временного, чем постоянное
Есть и другой не менее сложный аспект этой сделки. Сложность соотношения между легальностью и легитимностью делает обсуждение решений, принятых во время военного положения на Украине, вопросом политического будущего. Насколько новые представители украинской власти будут готовы следовать тем соглашениям, которые заключаются в текущей обстановке? Вопрос остается дискуссионным.
Принимаемые сейчас решения становятся следствием отчаяния и, насколько вижу, не анализируются в масштабе века. Во главу угла поставлено непосредственное сохранение текущего порядка вещей. И осознание невозможности этого сохранения толкает политическое руководство Украины на соглашения, которые невозможно адекватно оценить. В нынешнем положении страны разговор о вековой перспективе становится большим упражнением в политическом воображении и политическом себялюбии.
Когда в российском руководстве называют сделку возвращением к колониальным практикам, в этом есть рациональное зерно. Колония фактически не имеет собственной политической стратегии и полностью опирается на политическую волю метрополии. Современные практики, получившие собирательное название "неоколониализм", предполагают использование инструментов международной политики, чтобы убедить более слабые страны в том, что союз на неравных условиях является благом и дверью в развитый мир. Тогда как в реальности сама страна становится внешнеполитическим инструментом в руках государства-манипулятора.
Что в коробке, то и на коробке
Мне видится, что текст соглашения остался довольно абстрактным. Он не предусматривает конкретных показателей или вех отчетности. Это оставляет Великобритании довольно большое пространство для политического маневра, а для Украины обозначает непредсказуемость поведения партнера. И это ровно тот результат, который может стать Великобритании политически выгодным без особых обязательств.
Действительно, в публичном поле заявления о согласии на целых 100 лет звучат очень красиво и солидно. Однако в реальности реализация предложенных направлений возможна лишь в формате совместной конференции или "обмена опытом". Ведь Украина в связи с документом вынуждена опираться на Великобританию как "ключевого партнера". Поэтому при всех переменных рациональным образом понять, зачем Киеву эта сделка, совершенно невозможно.
Разве что, как писал выше, это можно считать актом политического отчаяния и попытки обрести дополнительную надежду. Проблема лишь в том, что надежда чаще всего становится первым шагом на пути к разочарованию. Мировая политика совсем не терпит идеалистического подхода к ведению дел. Даже самые благозвучные соглашения при их детальном анализе становятся прагматичными проекциями национальных интересов. Интересы Великобритании в сделке видны: это и главенствующая позиция в западной коалиции после удаляющихся США, и формирование военного плацдарма на расстоянии, и гибкие экономические обещания, которые всегда можно скорректировать под себя. А вот для Украины никаких гарантий того, что соглашение приведет к чему-то реальному, нет. И это стоит отнести в целом ко всем документам подобного символического характера, о которых мы слышим в публичном пространстве.
Можно только поучиться политической верткости у британской внешней политики. Однако этот политико-акробатический пируэт не смог дать того эффекта на внутренней политической сцене Великобритании, который от него ожидали. Очевидно, идея была в том, чтобы не все сразу поняли суть документа. Теперь же Стармер явно думает о том, что еще никогда он не был так близок к провалу. А в мае 2026 года очередные выборы…
Комментарии