«Освобождал Освенцим, ковал ядерный щит России»: боевой и трудовой путь ветерана Ивана Мартынушкина

«Сам, без повестки и призыва, пошел в военкомат»

Иван Мартынушкин родом с Рязанщины, из села Пощупово. Отец у него был сапожником, мама — домохозяйкой. В семье было трое детей. До школы Иван Степанович жил в деревне у бабушки, помогал по хозяйству

В семилетнем возрасте переехал в Москву. Пошел в школу в районе Чистых прудов.

Ветеран в одном из интервью вспоминал, что уже в 1930-е годы велись разговоры о возможной войне. В старших классах они проходили боевую подготовку, сдавали нормативы на значок ГТО («Готов к труду и обороне»).

Война застала его в деревне. С первых дней крестьян-резервистов забирали на фронт. В память ветерана врезались тяжелые проводы. Никто тогда не знал, сколько продлится война.

Ивану Степановичу не было и восемнадцати. Но он рвался на фронт. Хотел стать летчиком. Его брат был инженером-авиаконструктором в КБ Сухого, сестра работала на телеграфе.

Ветеран вспоминал, что он сам, без повестки и призыва, пошел в военкомат. Подделал документы, приписав себе лишний год. День провел на сборном пункте. А далее попал в эшелон. Месяц с бойцами они провели в дороге. Куда их везут, никто не знал. Все держалось в тайне. В итоге они оказались на Дальнем Востоке, выгрузились из состава около озера Ханка, на границе с Китаем.

Военная служба Ивана Степановича началась в траншеях в нескольких километрах от Маньчжурии.

Как вспоминал ветеран, боеприпасы им не давали, командование опасалось провокаций и случайных выстрелов в сторону японцев. А они были совсем рядом. Если ветер дул в сторону расположения красноармейцев, они чувствовали запах их кухни, слышали японскую речь.

На границе Иван Степанович пробыл недолго. Командование предложило ему стать танкистом. Бойца направили на учебу в танковое училище в город Ворошилов (ныне Уссурийск). Находясь по приезде в карантине, Иван Степанович услышал ночью шум, суету и гул моторов. Утром выяснилось, что училища уже нет. Бронетехнику вместе с материальной частью и командованием погрузили ночью на платформы и отправили в сторону Москвы.

А Ивана Степановича направили в Хабаровск, где он поступил во вновь сформированное пулеметно-минометное училище. Как вспоминал ветеран, младший офицерский состав там готовили по ускоренной программе.

После окончания училища он получил «кубик» младшего лейтенанта. Думал, что с ходу попадет на фронт. Но в сентябре 1942-го получил назначение в Сибирский военный округ. Большую группу молодых офицеров, в составе которой оказался и Иван Мартынушкин, направили на курсы совершенствования командного состава в Кемерово. Как потом выяснилось, молодых командиров пулеметных взводов готовили для форсирования Днепра. В сентябре 1943-го их направили на 1-й Украинский фронт.

Запах войны, как вспоминал Иван Степанович, он почувствовал еще на подъезде к Днепру. Их состав засек немецкий самолет. Следом появились бомбардировщики, начали сбрасывать бомбы. Появились раненые.

Бойцов командование распорядилось снять с эшелона. До Киева, 60 километров, они шли пешком. Город был в огне и пожарах. Ветеран вспоминал, что в штабе армии их распределили по дивизиям, а дальше — по полкам. Ивана Степановича назначали командиром пулеметного взвода 1087-го полка 322-й стрелковой дивизии 60-й армии.

Днепр к тому времени уже был форсирован. Как вспоминал ветеран, они попали уже на правобережную Украину.

«На изможденных лицах узников выделялись только глаза»

В конце октября 1943 года началась подготовка к наступлению на Житомир. Ветеран вспоминал, что немцы при их приближении разбегались. Ведя огонь из пулеметов, они заняли немецкие траншеи и блиндажи. Фашисты бросили на них танки. Бронемашина, которая шла прямо на взвод Ивана Мартынушкина, провалилась в землянку в ста метрах от них. Бойцам не пришлось покидать траншею. Таким, по воспоминаниям ветерана, был его первый бой.

Фашистам на католическое Рождество из тыла прислали разные лакомства и водку — шнапс. Новый, 1944 год Иван Мартынушкин праздновал с бойцами в захваченных немецких траншеях, впервые пробуя их деликатесы.

Как вспоминал ветеран, после освобождения Житомира их 322-я стрелковая дивизия получила почетное наименование Житомирской.

Потом были Ровно-Луцкая операция, Львовско-Сандомирская. На Западной Украине ветерану пришлось столкнуться с бандеровцами, которые только и ждали случая, чтобы воткнуть нож в спину или выстрелить из-за угла. Нашим бойцам было строжайше запрещено ходить по улицам в одиночку. На ночлег устраивались в хате только в том случае, если красноармейцев было не меньше пяти.

После освобождения Украины их дивизия вышла к государственной границе с Польшей. Участвовала в освобождении польского города Дембица и Кракова. Как вспоминал Иван Степанович, перед ними стояла задача освободить Краков без разрушений. Поэтому авиация не применялась.

Ветеран рассказывал, что город ждала участь взорванной Варшавы. Все исторические здания в Кракове были заминированы. И мало кто тогда знал, что древний польский город спасли в том числе и советские разведчики.

В Кракове, по воспоминаниям Ивана Степановича, произошел забавный эпизод. На улице его встретил пожилой местный житель, который, обращаясь к нему «пан офицер», поведал, что немцы забрали из его дома пианино и отнесли инструмент в ресторанчик неподалеку. И спросил, не могли бы его бойцы принести его обратно.

По воспоминаниям ветерана, он несколько растерялся от такой просьбы. Но бойцы уверили старшего лейтенанта, что мигом перетащат пианино обратно. Нашли веревки, подцепили инструмент и занесли его в квартиру поляка на третий этаж.

Иван Степанович подумал тогда, что солдаты устали таскать пулеметы и пушки, соскучились по мирной работе. Рады были выступить в роли защитников простого человека.

Хозяин пианино был растроган. Звал бойцов остаться на постой. Но им нужно было двигаться дальше. И уже на исходе того дня Иван Мартынушкин вспомнил, что у него день рождения. 18 января 1945 года ему исполнился 21 год.

А 27 января части их дивизии вступили в район Освенцима. Иван Степанович вспоминал, что, выбив из городка немцев, они вышли на огромное поле, которое было огорожено мощным забором из колючей проволоки. Виднелись электрические провода на роликах, сторожевые вышки, а под ними — ряды бараков. Про концлагерь бойцы еще ничего не знали. Думали, что перед ними немецкая военная база.

Пришла команда остановиться, выставить караулы. На следующий день, обходя забор, Иван Мартынушкин с офицерами едва не попал под автоматную очередь. Военные запросили помощь артиллерии, чтобы двигаться дальше. И тогда узнали, что за колючей проволокой находится лагерь с пленными, там — живые люди.

Ветеран вспоминал, как после освобождения лагеря из бараков стали выходить люди в полосатых робах, в накинутых на плечи одеялах, в каком-то тряпье. Худые и изможденные. На лицах выделялись только глаза. Они подавали нашим бойцам приветственные знаки, понимая, что пришла Красная Армия, пришло освобождение.

Иван Степанович делился, что они попытались объясниться с одной из групп бывших заключенных. Говорили с ними по-русски, затем по-польски, по-немецки — они не понимали. Один из узников, показывая на себя, произнес слово «hungary». Только потом Иван Степанович понял, что это были венгерские евреи.

В бараках, как вспоминал ветеран, оставались люди, у которых уже не было сил подняться. На территории лагеря стоял запах гари. Фашисты, уходя, взорвали крематории. А трупы, которые не успели сжечь в печах, сложили в штабеля, обложили поленьями, облили бензином и подожгли. Тела людей не горели, а медленно тлели…

Иван Степанович еще раз убедился, что они воюют со зверями. В Освенциме они увидели настоящую фабрику смерти. Концлагерь состоял из трех лагерей. Их части освобождали лагерь около городка Биркенау. Советские военнопленные содержались в лагере Освенцим-1, который примыкал непосредственно к городку Освенцим. Их освобождала 100-я стрелковая дивизия.

В октябре 1941 года туда попали 15 тысяч наших военнопленных. К февралю из них осталось в живых 60 человек. Фашисты испытывали на них отравляющий газ «Циклон Б» (пестицид на основе цианида).

О масштабах трагедии, как вспоминал Иван Мартынушкин, он узнал позже, когда готовился Нюрнбергский процесс. В лагере смерти Освенцим (Аушвиц-Биркенау) было уничтожено 1,1 миллиона человек, большинство из которых — евреи.

А в 1945-м следом за ними на территорию концлагеря зашли медицинские службы, стали оказывать бывшим узникам первую помощь. Прибыли также полевые кухни, освобожденных людей начали кормить.

«Победу встретил в госпитале»

А перед ними, как вспоминал Иван Мартынушкин, стояла новая боевая задача: выйти на Одер и дальше к Силезии.

На плацдарме около Одера Ивана Степановича ранило. После трех недель в медсанбате он вернулся в свою воинскую часть. Принял роту. Участвовал в Моравско-Остравской наступательной операции. Их части преодолевали район долговременных укреплений на бывшей границе Чехословакии.

20 апреля 1945 года Иван Степанович получил еще одно серьезное ранение. Пуля вошла сбоку в плечо и вышла, задев подбородок. Старший лейтенант потерял много крови. Его эвакуировали в прифронтовой госпиталь. Проснувшись однажды утром, он услышал активную стрельбу. Подумал, что прорвался гитлеровский десант. Выглянув в окно, увидел, как их офицеры, медперсонал, у кого были пистолеты, стреляют вверх. Ему сообщили, что войне конец. Подписан акт о безоговорочной капитуляции Германии. Победа!

Их дивизия завершила боевой путь 11 мая 1945 года в городе Жамберк, участвуя в Пражской наступательной операции. А Ивана Степановича снова отправили в Польшу, где он участвовал в борьбе против банд фашистских пособников. Из армии он демобилизовался в ноябре 1946 года. Был награжден орденами Красного Знамени, Отечественной войны I и II степеней, Красной Звезды, «Знак почета». А также медалью «За победу над Германией», медалью Жукова. В 2005 году Иван Мартынушкин получил орден Заслуг перед Республикой Польша.

И как признавался ветеран, ему долгие годы снилась война. Когда он был командиром пулеметного взвода, в качестве личного оружия у него был карабин. Они шли в атаку, и Иван Степанович в какой-то момент бросил свой карабин и взял у раненого бойца автомат. Из деревни в этот момент выбежали полураздетые фашисты. Иван Степанович начал стрелять, но выстрелов не последовало. Ветерану потом часто снился сон, что на него нападают немцы, он хватается за оружие, нажимает на курок, но ничего не происходит…

Но и необъяснимое случалось на войне. Однажды, как вспоминал ветеран, около них упала бомба, ушла в болото. Они все упали на землю, лежали и ждали, когда она рванет. А взрыва не последовало.

Вернувшись домой, Иван Мартынушкин экстерном окончил десятый класс, а потом вечернее отделение Московского инженерно-физического института (МИФИ). Работал в Управлении при Совете министров СССР, которое занималось реализацией атомных проектов. Встречался с Игорем Курчатовым. Был одним из тех, кто создавал ядерный щит страны, определял ход всемирной истории.

Потом Иван Мартынушкин трудился в Госстандарте и секретариате Совета экономической взаимопомощи. В 1988 году вышел на пенсию. Принимал участие в ветеранском движении. Иван Степанович и ныне является активным членом Московского комитета ветеранов войны. Ему исполнился 101 год. У ветерана большая семья — две дочери, внуки и правнуки.

На Параде Победы на Красной площади в честь 80-й годовщины окончания Великой Отечественной войны Иван Мартынушкин сидел на трибуне рядом с президентом Владимиром Путиным. Как поделился с журналистами ветеран, он познакомился с Владимиром Владимировичем 20 лет назад. Они летали в 2005 году в Краков, в Освенцим, где проходили памятные мероприятия, посвященные 60-летию освобождения лагеря смерти Освенцим. То, что увидел Иван Степанович там в 1945-м, забыть невозможно.