МОСКВА, 6 мая. /ТАСС/. Двукратному олимпийскому чемпиону по хоккею, девятикратному чемпиону мира и трехкратному чемпиону СССР Вячеславу Старшинову 6 мая исполнилось 85 лет. Почти всю карьеру он провел в московском "Спартаке".
Вместе с братьями Борисом и Евгением Майоровыми Старшинов выступал в одной из сильнейших троек в истории отечественного хоккея, которая приносила победы как "Спартаку", так и сборной СССР. Старшинов действовал на позиции центрального нападающего, Борис Майоров - справа, а Евгений Майоров - слева.
В автобиографической книге "Я - центрфорвард", вышедшей в свет в 1971 году, Старшинов рассказал, как впервые познакомился с Майоровыми, жившими у Ширяева поля, где многие спартаковцы летом играли в футбол, а зимой - в хоккей. В 1957 году главный тренер "Спартака" Анатолий Сеглин по рекомендации бывшего футболиста "Спартака" 30-х годов Владимира Степанова свел в тройку Майоровых и выросшего рядом с ними Дмитрия Китаева. Через год сменивший Сеглина Александр Игумнов поставил в тройку с Майоровыми Старшинова
По мнению Старшинова, становление их тройки произошло даже не в "Спартаке", а в молодежной сборной СССР, которая в конце того сезона выиграла у американцев, забросив 10 шайб. Восемь голов из них забила тройка Старшинова.
"Ничего особенного не выдумали, - написал Старшинов в автобиографии. - Игра складывалась из обычных стандартных положений, разыгрываемых быстрее, сноровистее обычного. Тренировались мы медленно, так что наша "карусель" выглядела как кадры, снятые методом убыстренной съемки. Вот здесь взаимопонимание становилось всепроникающим. В игре все делалось намного быстрее, на предельных скоростях. Словом, наши игровые экспромты были хорошо подготовлены. Распределение ролей казалось таким естественным, что мы совершенно не задумывались о нем. Кто был ведущим, подыгрывающим, разыгрывающим, завершающим, не имело значения. Кстати, больше всего шайб одно время забрасывал Евгений Майоров".
Играл с обоими Якушевыми
Старшинова, который выделялся тем, что в отличие от многих хоккеистов поднимал ремешок на шлеме выше подбородка, во время игры трудно было спихнуть с пятачка. По словам Бориса Майорова, этим он компенсировал пробелы в технике.
"У Старшинова была нацеленность на ворота, он нам так и говорил: все, что мне попадает у ворот, - у меня, и не просите. Я как-то не обращал на это внимания, когда мы играли вместе. Прошло немало лет, и я считаю, что в этом плане он свою игру обеднял. Потому что он многое терял в комбинационной игре, интеллектуальной составляющей", - рассказал Борис Майоров в интервью ТАСС в 2023 году.
На внутренних соревнованиях тройка Старшинова и Майоровых принесла "Спартаку" первую в истории клуба победу в чемпионате страны (1962). В сборной СССР их звено дебютировало на чемпионате мира 1961 года, где советские хоккеисты завоевали бронзу. Тройка Старшинова забросила 18 шайб - на три больше, чем армейское звено Константина Локтева, Александра Альметова и Вениамина Александрова.
В 1962 году сборная СССР по политическим причинам чемпионат мира пропустила. В 1963 и 1964 годах тройка Старшинова помогла национальной команде выиграть мировое первенство и Олимпиаду. В конце декабря 1964 года из сборной убрали Евгения Майорова, вместе с Борисом Майоровым и Старшиновым в тройке играли Анатолий Ионов, молодой Александр Якушев. Отдельно Старшинов отмечал Виктора Якушева, в звене с которым он играл на победном чемпионате мира 1966 года в Любляне, где Старшинов забросил 11 шайб.
"Пас - главное в его игре. Надежно, как лучший защитник, играет в обороне. Обладает редким, ценнейшим качеством зачинателя атак - всегда играет на товарища. Подтекст его действий на площадке один: чтобы команда выиграла", - написал Старшинов в автобиографии о Викторе Якушеве.
Японский вояж
На победной Олимпиаде 1968 года в тройке Старшинова и Бориса Майорова выступали Александров и Евгений Зимин. В 1969 году Старшинов стал вместо Майорова капитаном "Спартака" и сборной СССР. В "Спартаке" Майорова лишили капитанства за то, что тот обругал матом судью после матча с "Динамо", а на чемпионат мира он не поехал из-за травмы. С 1969 по 1971 год Старшинов выиграл чемпионаты мира в качестве капитана советской команды, но на Олимпиаду 1972 года вместо него Анатолий Тарасов и Аркадий Чернышев взяли Евгения Мишакова.
В 1972 году Старшинов завершил на тот момент карьеру в "Спартаке" и возглавил команду. Одновременно, что можно назвать уникальной ситуацией, Всеволод Бобров включил его в состав сборной СССР на Суперсерию с канадцами. Притом, что в команду не попал едва ли не сильнейший нападающий на тот момент Анатолий Фирсов. В Канаде Старшинов сыграл единственный матч, второй в Торонто (1:4), выйдя на несколько смен в тройке с Валерием Харламовым и Александром Мальцевым. Тем не менее в историю он тоже вошел как участник этой легендарной серии.
Бобров взял Старшинова в Канаду еще и потому, что тот завершать карьеру не планировал и поддался уговорам в "Спартаке". Возглавив красно-белых, Старшинов привел их к серебряным медалям в 1973 году. В следующем году "Спартак" занял четвертое место, и в ноябре того же года Старшинова сменил Николай Карпов, а тот возобновил карьеру игрока и выиграл со "Спартаком" бронзовые медали. После чего он отправился в Японию в "Одзи Сейси", где принял предложение стать играющим тренером команды, которой владел местный бумажный комбинат.
В 1976 и 1977 годах он помог "Одзи" выиграть местный чемпионат. О трех годах, проведенных в Японии, Старшинов написал в воспоминаниях "Мое открытие хоккейной Японии", которые в СССР не выходили отдельной книгой, а были опубликованы в 1989 году в альманахе "Олимпийский глобус". В контракте с японским клубом у Старшинова не было пункта, обязывавшего его играть, но он играл по просьбе, да и сам желал выходить на лед.
"Дело в том, что, хотя японские хоккеисты отличались высокой дисциплинированностью и прилежностью, они совсем не обладали игровым кругозором и интуицией - другими словами, в непривычной игровой позиции они не знали, как им распорядиться шайбой или самими собой. Очень внимательно выслушав мои наставления и команды, они затем без устали механически повторяли и буквально зазубривали каждый элемент игры, но связать их воедино или тем более развить мы не могли. Нельзя сказать, что они терялись в новой для себя ситуации. Нет. Просто они пребывали в ней в качестве этаких созерцателей, не предпринимая попыток внести в нее что-то свое", - писал Старшинов о своих впечатлениях от работы с командой, в составе которой он три года подряд становился лучшим снайпером чемпионата.
"В МАТИ меня научили дисциплине мысли"
Вернувшись домой в 1978 году, Старшинов в 38-летнем возрасте полноценно возобновил игровую карьеру в "Спартаке". В то же время он работал на кафедре физического воспитания Московского инженерно-физического института, и, по его словам, не получал за игру в "Спартаке" ни копейки. Для съемок двукратного олимпийского чемпиона, играющего в хоккей в любительском статусе, в Москву из Швеции приезжала телевизионная группа.
В сезоне-1978/79, в котором "Спартак" стал третьим, Старшинов первым в истории достиг отметки в 400 шайб в чемпионатах страны. Сам юбиляр опровергал разговоры о том, что вернулся в хоккей только ради установления этого рекорда. Свое возвращение он объяснял тем, что хоккей для него стал переходным периодом от спортивной к научной и преподавательской деятельности, и сразу бросить спорт было бы вредно для здоровья.
400-й гол Старшинов забил 19 ноября 1978 года в матче против рижского "Динамо". Спустя год, в октябре 1979 года, 400-й гол забьет и другая легенда советского хоккея - Борис Михайлов, который в своей книге вспоминал, как ему тяжело далась та шайба.
После фактического окончания карьеры хоккей из жизни Старшинова никуда не делся. В конце 80-х годов он возглавлял Федерацию хоккея РСФСР, а с 1999 года по середину 2000-х был президентом "Спартака". Но немаловажное место в его жизни занимало и образование. Как вспоминал в своей книге Старшинов, в выборе высшего учебного заведения большую роль сыграла дружба с Майоровыми, учитывая, что Борис и Евгений учились в Московском авиационном технологическом институте (существовал с 1932 по 2015 год).
"Сначала Старшинов хотел поступить в МИСИ (Московский инженерно-строительный институт), но не поступил. Я тогда был на третьем-четвертом курсе МАТИ, у меня были связи и я помогал поступить туда как ему, так и своему брату, который заваливал вступительные экзамены. Старшинов сам выбирал факультет, я к этому никакого отношения не имел. Сами представьте, у нас было дневное отделение, где-то должно было быть обязательное посещение учебы. Особенно на военной кафедре, которой был посвящен один день. И нас всех с четвертого курса аттестовали и дали звание младшего лейтенанта, призыву в армию не подлежали", - вспомнил Майоров в беседе с ТАСС.
"Слово "авиация" продолжало гипнотизировать меня (Старшинов по зрению не поступил после седьмого класса в авиационную спецшколу - прим. ТАСС), - писал Старшинов. - Я очень многое получил в институте. И самое главное - меня научили в МАТИ дисциплине мысли. У меня появилась потребность сосредоточиваться на предмете размышления. Но вместе с этим я понимал, что авиационная техника, как и любая другая широкая техническая дисциплина, требует всего человека. Специалисту нужно постоянно расти, накапливать знания приобретать практические навыки. И ко мне пришли сомнения".
Комментарии