Редакция сайта ТАСС
Стартовав сразу после смерти Иосифа Сталина, проект "Освоение целины" на протяжении десятилетия оставался самым главным, самым центральным в жизни огромной страны. По значению и вниманию общества с ним тогда могли сравниться лишь "развенчание культа личности", первые полеты в космос и ядерный Карибский кризис на пике холодной войны. Впрочем, "Целина" — как чаще всего емко и коротко звали этот проект — была тесно связана со всеми перечисленными событиями. Ведь большая экономика и большая политика всегда завязаны в один неразрывный, поистине гордиев узел.
Проблема хлеба и "Девственные земли"
"Хлеб всегда был важнейшим продуктом, мерилом всех ценностей. И в наш век великих научно-технических достижений он составляет первооснову жизни народов. Люди вырвались в космос, покоряют реки, моря, океаны, добывают нефть и газ в глубинах земли, овладели энергией атома, а хлеб остается хлебом", — настоящим гимном караваю начинается та часть мемуаров Леонида Брежнева, что называется кратко "Целина".
Читайте также
Бутырский, Брестский, Императорский вокзалы — железнодорожные тайны Москвы
Для людей брежневской эпохи и тем более для предыдущих поколений то были не просто слова
И к середине прошлого века вопрос обеспечения хлебом оставался предельно острым. Едва оправившаяся от военных ударов экономика СССР сталкивалась с новыми вызовами — от углубления холодной войны с богатым Западом до продолжавшейся урбанизации. Если в начале XX века горожане в Российской империи составляли не более 15%, то к середине столетия в советских городах проживало уже 40% от населения страны.
В таких непростых условиях новому руководству СССР, которое пришло к власти после смерти Сталина, пришлось экстренно решать продовольственную проблему. Первым лицам страны, не обладавшим авторитетом умершего вождя, срочно требовался зримый успех в этом направлении. Только это могло обеспечить их бесспорную легитимность — как в глазах народа, так и внутри самой системы советской власти.
Первым успел Никита Хрущев. Будучи пока лишь одним из претендентов на сталинское наследство, именно он уже в сентябре 1953 года озвучил в Кремле "целинную" идею.
Сам термин — "Целина" — в ту эпоху, когда крестьянство составляло еще большинство, дополнительно разъяснять не требовалось. Новые непаханые земли, никогда не знавшие плуга. Не случайно на Западе русский и советский термин "Целина" переводили буквально, как Virgin Lands — девственные земли.
Для советских людей еще большую глубину этому придавал популярнейший в ту эпоху роман Михаила Шолохова "Поднятая целина", который рассказывал драматическую историю создания колхозов на Дону. Теперь же целину предстояло поднять в неизмеримо больших масштабах — на юге Урала и севере Казахстана, в Алтайском и Красноярском краях, в Омской, Новосибирской, Саратовской и Волгоградской областях. Именно там лежали огромные пространства непаханых, девственных степей, казалось бы, самой природой предназначенных родить хлеб.
"Хрущев нашел идею и несется, как саврас без узды…"
Идея распахать степи в центре СССР была не нова. Она рассматривалась на высшем уровне еще до Великой Отечественной войны. Обсуждавшийся при Сталине проект был рассчитан на десятилетия, предусматривал постепенный и острожный подход к тем полям, которые никогда не пахали.
Но с конца 1953 года все пошло стремительно. К февралю 1954 года идею уже официально огласили на всю страну.
За счет освоения целинных и залежных земель в восточных, юго-восточных и других районах страны — а эта работа партией и правительством уже начата — мы имеем возможность увеличить посевные площади под зерновые культуры на несколько миллионов гектаров
В реальности на вершинах власти шла жаркая дискуссия о перспективах "Целины". Никто в принципе не отрицал необходимость ее освоения, но почти всех смущали заявленные Хрущевым темпы.
Как позднее вспоминал Вячеслав Молотов: "Хрущев меня объявил главным противником целины. Но я с самого начала был сторонником освоения целины в ограниченных масштабах, а не в таких громадных, которые нас заставили нести колоссальные расходы вместо того, чтобы в обжитых районах поднимать то, что уже готово… А Хрущев нашел идею и несется, как саврас без узды! Давай, давай! Чуть ли не на 45 млн га целины отгрыз, но это непосильно, нелепо и не нужно, если бы 15 или 17, вероятно, вышло бы больше пользы. Больше толку… Я предлагал осуществить это в половинном размере. Не хватит людей, не хватит машин, мы это делаем за счет других областей".
Однако Хрущев умел быть напористым и убедительным. Идея постепенного подхода к целине не давала главного — необходимого быстрого успеха в решении продовольственной проблемы.
Мы должны выиграть время! Нам надо не только получить как можно больше хлеба, но и затратить на получение этого хлеба как можно меньше времени. Для того чтобы получить нужное количество хлеба в центральных областях страны, потребуется не менее 10 лет... А в Казахстане, в Сибири мы получим самый дешевый хлеб... Если же пойдем по линии огромных капиталовложений в сельское хозяйство нечерноземных областей, мы не справимся с задачей, не выполним данного нами обещания — резко поднять наше сельское хозяйство
Вопреки сложившимся позднее стереотипам, Хрущев отнюдь не был глуп. Последующие десятилетия подтвердили правоту некоторых его тезисов. Уже после сворачивания эпопеи с "Целиной", в 70–80-е годы прошлого века в сельское хозяйство нечерноземных областей действительно были сделаны огромные капиталовложения, которые так и не дали существенного эффекта.
Здесь с высоты уже прошедшего времени придется признать, что в середине XX века, на том уровне развития сельхозтехники и биологии, проблема просто не имела быстрого и эффективного решения. В "старых" крестьянских районах стремительного успеха точно не добиться. Но при всем уме и хитрости Хрущев был, в сущности, авантюристом — на новых "целинных" землях он был готов рискнуть.
К тому же заразительная идея "поднятой целины" позволяла Хрущеву быстро стать первым среди равных — его энтузиазм в глазах партийных чиновников среднего ранга тогда выглядел куда выигрышнее на фоне осторожности других наследников Сталина.
"Великая битва в казахстанских степях…"
Все официально и решительно стартовало 13 августа 1954 года — с совместного постановления Компартии и правительства СССР "О дальнейшем освоении целинных и залежных земель для увеличения производства зерна".
После индустриализации и мировой войны высшее руководство Советского Союза очень хорошо умело решать организационные вопросы огромных масштабов. А эпопея "Целины" выглядит поистине внушительно. В те месяцы на целинные земли отправили половину всех произведенных в 1954 году тракторов и почти все комбайны. Советские СМИ в те дни с гордостью именовали такие мероприятия "тракторными атаками". За следующие несколько лет в эти регионы переселилось на постоянное жительство свыше миллиона человек и еще два миллиона сезонно участвовали в сельхозработах и сборах урожая.
Одним из непосредственных исполнителей проекта освоения целины стал Леонид Брежнев, чье восхождение к самой вершине власти началось именно там и тогда. И совсем не случайно некоторые строки его мемуаров о целинной эпопее звучат неотличимо от военных.
Подбирая волевых командиров, подтягивая тылы, мы с нетерпением ждали решения партии о начале подъема целины… Великая битва в казахстанских степях началась
Увлекающийся Хрущев вполне серьезно рассматривал планы массово пригласить на освоение целинных земель китайцев, а также переселенцев из социалистических стран Восточной Европы. С китайцами не вышло из-за ссоры с Мао Цзэдуном, а вот несколько тысяч граждан Болгарии успели поработать "на целине".
При этом сразу сказалась климатическая специфика "целины" в самом центре Евразийского континента. Ведь Хрущев рискнул как раз в тех краях, что не случайно именуются "зоной рискованного земледелия". В 1955 году в степях Казахстана, на которые пришлось чуть более половины затронутых целинной эпопеей земель, разразилась сильнейшая за полвека засуха. Большая часть ожидаемого урожая погибла. Зато следующий год дал рекордные всходы — на севере Казахстана и юге российского Урала собрали почти в пять раз больше зерна, чем до проекта "Целина". И тут проявилась другая трудность — такое огромное количество зерна было сложно сохранить и вывезти. Не хватало ни транспорта, ни дорожной сети.
Но при всех авральных проблемах освоение целинных земель за несколько лет почти в полтора раза повысило сбор зерновых в масштабах страны. Казалось бы, это была победа Хрущева, однако к началу 1960-х годов появилась очередная опасность поспешного "освоения". Огромные распаханные пространства в голой степи породили песчаные бури. Да такие, что последствия "тракторных атак" стали видны из космоса.
Руководству СССР пришлось экстренно менять подходы к пахоте, разрабатывать новые плуги, масштабно заняться ветрозащитными лесополосами в прежде голых степях. То есть экстренно решать массу специфичных вопросов, проигнорированных рисковым Хрущевым.
"…есть своя планета — это Целина!"
Если со стабильностью урожаев получилось не очень, то с популяризацией целинной эпопеи все было крайне эффективно. Стремительно возник целый культ "целинников", героически (без всякого лишнего пафоса) трудящихся в степи. Вся страна в те годы читала о них, смотрела фильмы и пела песни:
Утро начинается с рассвета.
Здравствуй, необъятная страна!
У студентов есть своя планета —
Это, это, это — Целина!
Казахстан как отдельная национальная республика был выделен из состава РСФСР, Советской России, лишь за 18 лет до начала "целинной" эпопеи. Целинные пахоты и переселения — то была самая массовая и стремительная миграция в послесталинском СССР — были сосредоточены в северной части этой республики. И по инициативе Хрущева на исходе 1960 года пять северных областей КазССР были выделены в отдельный край, получивший символическое наименование "Целинный".
Площадью в полтора раза больше объединенной Германии, этот отдельный край просуществовал чуть менее пяти лет. Его официально, но тихо ликвидировали вскоре после заката хрущевской эпохи — 19 октября 1965 года.
При этом в момент создания Целинного края склонный к "волюнтаризму" лидер СССР в разговоре с Динмухамедом Кунаевым, главой Советского Казахстана, прямо говорил: "Видите, как оправдывает себя Целинный край… Вообще пора переходить на краевое управление народным хозяйством, а в перспективе исчезнут границы между республиками".
То есть проект освоения целины в слишком смелых планах Хрущева прямо увязывался и с перспективами отхода от принципа национальных республик. Но проект не взлетел. Зато взлетел в прямом смысле слова совершенно другой — и тоже тесно связанный с целинной эпопеей.
Создание космодрома Байконур в степях к востоку от Аральского моря не случайно началось в том же 1954 году, когда стартовало и освоение целины. Масштабные "целинные" работы — с переброской множества техники, строительством с нуля новых дорог и поселений — позволили надежно замаскировать советский космический проект, делавший там и тогда свои первые шаги.
Грузы и работы на нашем первом и главном космодроме изначально оказались удачно скрыты среди огромных грузовых потоков на целину и связанного с ней инфраструктурного строительства. "Безусловно, целинная эпопея использовалась. Более того, все грузы, которые приходили на станцию Тюратам, направлялись в типовых железнодорожных платформах, типовых вагонах, разгрузка велась в ночное время…" — так позднее вспоминал генерал-майор Геннадий Лебедкин, один из начальников военной контрразведки на объектах космодрома Байконур.
Историк Алексей Волынец
Комментарии