Петр Фрадков: цель — снова провести чемпионат мира по легкой атлетике в России

Председатель ПСБ, глава Всероссийской федерации легкой атлетики (ВФЛА) и вице-президент Олимпийского комитета России (ОКР) Петр Фрадков дал ТАСС в студии Минспорта на Восточном экономическом форуме (ВЭФ) первое большое интервью после избрания на пост руководителя федерации. Он рассказал о процессе восстановления ВФЛА, об инструментах повышения узнаваемости легкоатлетов, оценил перспективы возвращения российских спортсменов на международные турниры, а также назвал свою цель на посту председателя федерации.

— На ВЭФ я поучаствовал в забеге. Прекрасно себя чувствую. Благодарю Всероссийскую федерацию легкой атлетики и коллег из других федераций, что такие забеги есть. Занимаетесь ли вы сами спортом? И каким?

— Да. Стараюсь заниматься спортом, как любой нормальный человек. Иногда бегаю — пользуюсь теми возможностями, которые дают организаторы большого количества различных забегов

— Немного о международной ситуации. Какие сейчас отношения с Международной ассоциацией легкоатлетических федераций (World Athletics)? В 2023 году Всероссийская федерация легкой атлетики восстановила членство, есть ли сейчас общение на международном уровне?

— Это комплексный вопрос. Короткий ответ — да, есть. Мы находимся в контакте с двумя организациями: с самой World Athletics и с рабочим органом, который называется AIU (независимый легкоатлетический орган — прим. ТАСС). Это орган, который, формально не входя в World Athletics, мониторит процесс нашего восстановления, исходя из наложенных ограничений. У нас хороший контакт и отлаженное взаимодействие. Всероссийская федерация легкой атлетики была восстановлена недавно.

По тем ограничениям, которые были введены еще в 2015 году, по так называемым антидопинговым кейсам, сейчас работает мониторинговая группа. В следующем году она должна эту работу завершить. В этой части не вижу никаких проблем. За прошедшие годы выстроена очень хорошая система мониторинга по антидопингу, по соблюдению всех необходимых условий и рекомендаций. Буквально недавно нами был пройден международный аудит. Радует, что отчет максимально положительный, каких-то проблем не выявлено. С другой стороны, Министерством спорта РФ и Олимпийским комитетом России ведется работа по восстановлению участия в международных соревнованиях в части ограничений по другим основаниям. Эта работа также ведется в контакте с международной федерацией. Обсуждаются разные варианты, но главное — процесс идет. То есть тут не безвоздушное пространство.

— Смотрите в будущее с оптимизмом?

— Безусловно, с оптимизмом. Конечно, хочется больше активности, но исходим из тех реалий, которые есть, и просто продолжаем работать.

— Общались ли вы когда-нибудь с президентом World Athletics Себастьяном Коу? И есть ли планы пообщаться в будущем?

— На сегодняшний день у нас выстроен рабочий диалог прежде всего с управленческой командой и менеджментом международной федерации. Мы также находимся на связи с отдельными членами совета World Athletics. Что касается господина Коу, то наше общение пока в основном проходит в формате переписки.

— Не буду спрашивать о деталях переписки. Понимаю, что там есть определенные нюансы. Вы упомянули о работе, которую ведет Министерство спорта РФ. В сентябре предстоит несколько во многом ключевых заседаний. С какими эмоциями вы их ожидаете?

— Все развивается достаточно активно. Многие решения не связаны напрямую, но являются производными от политических договоренностей. Мне кажется, возникло понимание, что все-таки вопросы по допуску наших спортсменов нужно решать положительно. Есть большая разница подходов от федерации к федерации. Где-то больше политизирован вопрос, где-то меньше. Но что касается легкой атлетики, стараемся не сравнивать себя с другими. Надо просто работать со своими визави. И мы это делаем с осторожным оптимизмом.

— Вы — человек с большим управленческим опытом и наверняка готовите все заранее. Мы понимаем, что ближайшая летняя Олимпиада пройдет в Лос-Анджелесе. Есть президенты и руководители федераций, которые с легким оптимизмом говорят, что готовятся выступать. При этом мы пока не понимаем, какими будут решения. Готовятся ли наши легкоатлеты к этой Олимпиаде?

— Готовятся. Мы понимаем, что то, что сейчас формально в рамках мероприятий под эгидой World Athletics нет каких-то соревнований, ни в коем случае не должно быть поводом для бездействия. Мы готовимся, как если бы возвращение было сейчас. Чтобы мы смогли на достойном уровне выступить хотя бы в отдельных дисциплинах. Проблематика в легкой атлетике шире, чем в других федерациях. Отстранение существует уже длительное время. И, конечно, это повлияло на уровень результатов. Мы сейчас этим вопросом активно занимаемся.

У нас есть программа по отдельным дисциплинам, в которых если мы видим сопоставимый с международным уровень, то делаем на них фокус. По некоторым дисциплинам мы можем составить конкуренцию. Несмотря на то, что наши спортсмены не могут ездить на некоторые соревнования, к нам приезжают международные атлеты. Только в 2025 году было восемь мероприятий, куда приезжали международные атлеты. Это почти 120 человек из более чем 25 стран мира. Мы видим, что при этой соревновательности и конкуренции результаты выглядят более объективно и вполне достойно по некоторым дисциплинам. Есть над чем работать, но и есть что предложить.

— Вы говорили о работе над долгосрочной стратегией развития легкой атлетики. Одно из важных направлений здесь — обновление инфраструктуры. Как обстоят дела в этом вопросе?

— Совершенно верно. Мы приступили к разработке стратегии развития — это принципиально новый, масштабный документ, которого раньше не было. Это не просто план действий, а комплексное видение будущего нашего спорта. Мы работаем над ним тщательно, но без потери темпа. Стратегия включает 18 разделов, которые охватывают все аспекты: от сугубо спортивных — подготовка тренеров, спортивная медицина, научное сопровождение — до инфраструктурных.

Сейчас мы проводим аудит в инфраструктуре. Смотрим, что у нас в стране есть. Легкая атлетика, в отличие от многих других видов спорта, диверсифицирована. Там как минимум есть и выносливость, стайерские и спринтерские дистанции, прыжки. Каждое направление имеет свою специфику.

Отдельная важная тема — это массовый спорт. Федерация сейчас уделяет ему особое внимание. Многие любят, в частности, бегать. А это важный элемент в развитии массового спорта, о чем нам говорит президент. Детско-юношеский спорт тоже в фокусе нашего внимания.

Также работаем по линии студенчества и школьного спорта по разным программам. Создали студенческую лигу, куда вошло большое количество высших учебных заведений. В совет лиги вошли ключевые ректоры. Мы договорились с Министерством спорта РФ и с другими коллегами, что как только стратегия появится, то она будет обсуждаться на широкую аудиторию. Чтобы это был общественный документ.

— Сейчас в российской легкой атлетике идет определенная смена поколений, близки к завершению карьеры некогда популярные спортсмены. Им приходят на смену другие. Что нужно сделать, чтобы легкоатлеты были такими же популярными, как футболисты?

— Во времена Советского Союза и в начале 2000-х годов они были популярны. Когда спортсмены показывают результат, всегда хочется смотреть, особенно если есть интрига. Есть несколько факторов, которые должны привести к повышению популярности.

Основное — это освещение мероприятий в медиа. По этому направлению мы работаем с коллегами, в том числе с телевидением. У нас хорошие отношения с "Матч ТВ" и другими федеральными каналами. Зрителю должно быть интересно, и мы в этом направлении достаточно неплохо продвинулись. Недавно в Казани прошел чемпионат России, и многие высоко оценили уровень проведения. Впервые за многие годы. Это также отмечается достаточно высокими рейтингами трансляций. Ниже, чем футбол, но у нас и роботы бегали, и в общем была хорошая качественная картинка. Даже по рейтингу World Athletics мы вошли в пятерку лучших национальных мероприятий мира. Если не в четверку. Это радует.

Второй фактор — результаты. Когда есть соревновательность, когда есть понимание, что может быть побит рекорд России, а уж тем более рекорды мира, — это не может не привлекать внимания. И в этом смысле нам есть чем гордиться. Некоторые наши ребята, лидеры сборной, показывают первый, второй, третий результаты сезона. Например, Данил Лысенко со своим [прыжком на] 2,35 м. Это лучший показатель прыжков в высоту среди мужчин в мире. [Прыгунья с шестом] Полина Кнороз с результатом 4,86 м, если не ошибаюсь. Это второй результат в мире. [Прыгунья в высоту] Мария Качанова с двумя метрами. Это третий результат мира. Есть на что посмотреть.

Ну и третий фактор — узнаваемость самих спортсменов, работа с социальными сетями. Мы этим занимаемся. Мы выбрали среди лидеров сборных ребят — харизматичных, общительных. Помимо того что они просто хорошие спортсмены, они вызывают интерес и с человеческой стороны. Используя современные подходы и технологии, мы работаем над их позиционированием как амбассадоров. Все это повышает интерес к легкой атлетике. Уже сейчас точно могу сказать, что зрителей на трибунах стало больше.

— Интерес создают и противостояния. Какое-то время назад ваши коллеги начали активно по многим видам спорта говорить о матчевых противостояниях команд России и США. Обсуждали ли вы с американцами что-то связанное с легкой атлетикой? Потому что для всех очевидно, что американцы очень сильны в этом спорте.

— Матчевая встреча — это очень интересный формат. Уверен, что в ближайшее время по мере восстановления наших позиций на международной арене мы будем это более активно продвигать. А в нынешнем сезоне у нас было прекрасное мероприятие с белорусами. Сборная на сборную. Очень интересно. Вроде бы не так уже и далеко, это наше союзное, партнерское, братское государство. Но сам факт проведения такого события в Бресте привел к улучшению результатов. Это очень перспективное направление, будем максимально этим заниматься.

— Кстати, знаете, что подметил? Если это будет корректно сравнивать. Рекорды тех же наших пловцов приравниваются к рекордам в рамках международной федерации. Может быть, это один из шагов как раз в отношениях с World Athletics?

— Это имеет место и очень важно. Все результаты, которые ребята показывают на наших соревнованиях либо даже на международных мероприятиях, которые формально проходят не под эгидой World Athletics, в любом случае учитываются. То есть коллеги из международной федерации учитывают эти результаты и рекорды. Также как продолжается тестирование по полной программе в соответствии со всеми регламентами Всемирного антидопингового агентства (WADA).

К моменту восстановления у нас будет по формальному признаку и перечень рейтингов, и все необходимые пулы тестирования. И последний вид, который, к сожалению, был не до конца урегулирован, — спортивная ходьба: международные судьи World Athletics по этому виду спорта не так давно стали приезжать в Россию. По остальным дисциплинам все учитывалось на международном уровне. Это значит, что, когда я говорю про лучший результат сезона в мире, — это не наша оценка, а факт.

— Для спортсменов это мотивация, однозначно. И по поводу антидопинга. Мне кажется, что лучше, чем в России, сейчас такая система вряд ли где-то выстроена.

— Я могу это только подтвердить. Как я уже говорил, недавний международный аудит показал, что за эти годы мы смогли создать прозрачную, четкую и эффективную антидопинговую систему.

— Есть такая фраза "Россия — спортивная держава". Когда вы ее слышите, чем она у вас отзывается?

— Гордость за нашу страну — великую спортивную державу. Это, конечно, имена наших легенд, наших ветеранов, которых помним мы и помнит весь мир. Очень хочется, чтобы новое поколение перенимало эти лидерские качества, радовало нас рекордами и прославляло страну. Когда я избирался на пост председателя федерации, сказал, что моя цель — снова провести чемпионат мира по легкой атлетике в России (в последний раз мировое первенство проходило в стране в 2013 году — прим. ТАСС). Хочется, чтобы к этому моменту мы подошли во всеоружии со всех точек зрения.