Ирская коммуна. Формат жизни
Первое, что бросается в глаза, когда въезжаешь в Ленинское, именно так сейчас называется бывшая Ирская коммуна, — его ухоженность. Центральную улицу с обеих сторон обрамляют березовые аллеи. Сквозь одну из них виднеется двухэтажная белая школа — пожалуй, единственная школа на Тамбовщине, руку к которой приложил настоящий итальянский зодчий — коммунар Джованни Фанфарони.
У школы я встречаюсь с директором Кирсановского краеведческого музея Сергеем Иониным и научным сотрудником Валентиной Тютиковой. Они — главные хранители истории коммунаров, а сегодня — и мои проводники.
— Село очень преобразилось в последние годы, — рассказывает Ионин. — С 2019 года мы стали активно транслировать историю Ирской коммуны на разных площадках. В прошлом году в Ленинском впервые прошел фестиваль "Ирская коммуна
Жизнь за океаном
Директор местной школы Марина Волынкина — потомок коммунаров. Ее прадед Петр Васильевич Пшенко был в числе первой группы реэмигрантов.
"Не от хорошей жизни прадед бежал за океан, надеялся найти там счастье. Не нашел. В Канаде он жил и работал на крупном предприятии несколько лет. Работа была тяжелая, хотя и позволяла неплохо зарабатывать. Но Петр Васильевич всегда мечтал вернуться в Россию", — рассказывает Марина Алексеевна.
В 1919 году в Нью-Йорке было организовано Общество технической помощи Советской России, членами которого в основном стали рабочие и крестьяне, когда-то уехавшие из России, а также иностранцы. Это были люди, поверившие в коммунистические идеи и мечтающие вернуться на родину, чтобы строить новую жизнь. Ленин горячо приветствовал это движение, тем более что члены общества были квалифицированными специалистами в разных областях и везли с собой много современной сельхозтехники.
1 мая 1921 года члены общества писали в Москву, в Высший совет народного хозяйства: "Мы, хлеборобы, знающие практически ведение сельского хозяйства по американской системе, организовались в артель на коммунистических началах для работы в Советской России. Число членов, постепенно растущее, сегодня состоит из 50 человек, с капиталом на общую покупку машин в 10 000 долларов. Имеются специалисты: огородники, птицеводы, свиноводы, по культуре картофеля и зерновых злаков. Имеем своих плотников, слесарей, механиков и кузнецов. Стремимся скорее переехать в Россию и заняться земледелием".
"Прадед был членом этого общества, и в апреле 1922 года в составе первой группы коммунаров он выдвинулся на теплоходе из Америки в Россию. Для них это было огромным событием. Это видно и по фотографии, сделанной у парохода. Все в костюмах с галстуками, в лаковых ботинках, в шляпах. Удивительные люди. Я до сих пор храню шкатулку прадеда для документов и брошь с галстука, в котором он возвращался на родину", — рассказывает Марина Алексеевна.
Здравствуй, социализм!
Первые 65 коммунаров, включая пятерых женщин и семерых детей, прибыли в село Ира Кирсановского уезда, чтобы основать поселение на руинах имения княгини Марии Нарышкиной (Оболенской-Рейтерн).
Это был настоящий интернационал: русские, украинцы, венгры, поляки, немцы, евреи и итальянцы. С собой они привезли трактора, автомобили, плуги, культиваторы, сенокосилки, сеялки, мельницы, картофелекопалки, навозоразбрасыватель и многое другое.
"Условия жизни переселенцев поначалу были очень тяжелыми. Практически все имение было сожжено, разрушено и разграблено в период Антоновского восстания, первое время жить им приходилось в палатках, а питаться порой очень скудно. Некоторые из коммунаров не выдержали и вернулись обратно. Но большинство остались и с энтузиазмом взялись за дело", — рассказывает Валентина Тютикова.
Уже к 1923 году переселенцев стало 166. На месте развалин выросли мастерские, коровник, свинарник и птичник, коммунальная столовая, позже — два двухэтажных деревянных дома для проживания 70 семей в каждом, клуб, школа, детсад, лесопилка. В первый же год коммунары получили невиданный для здешних мест урожай зерновых по 14,4 центнера с десятины, соседские крестьяне в то время собирали по 5,3 центнера.
Газета "Известия" спустя год после появления коммуны писала: "В Ире совершенно ошеломляющее впечатление на деревню произвело искусственное разведение кур. Американцы скупили у крестьян 800 яиц, зарядили ими инкубатор и, когда яйца начали лупиться, пригласили крестьян, — те долго отказывались верить глазам и склонны были все это считать в лучшем случае "обманом", а проще говоря, "чертовщиной".
В 1938 году коммуна была преобразована в колхоз имени Ленина, в котором уже за зарплату трудилось более сотни человек. Колхозники удивляли страну обильными урожаями, развитым животноводством и темпами капитального строительства. На базе хозяйства была выведена местная порода крупного рогатого скота — красная тамбовская, выращивались орловские рысаки и тяжеловозы. Один из создателей советской кавалерии, комдив Буденный, очень любил лошадей рысистой породы и лично бывал в хозяйстве.
"Знаете, мы когда встречаемся с молодежью и рассказываем о том, что было сделано коммунарами, то всегда спрашиваем у ребят, сколько, по их мнению, нужно времени на то, чтобы создать все это. Одни отвечают 30−40 лет, другие и вовсе считают, что это невозможно сделать усилиями нескольких сотен человек. Современной молодежи сложно поверить, что в то время практически на выжженной земле можно было построить "рай" за столь короткий срок", — рассказывает Тютикова.
Да, коммунары считали, что живут в раю. "Они мечтали воплотить в реальность самые дерзкие замыслы, которыми гордились бы потомки. Сохранилась газета с мечтами юных коммунаров, где они пишут, что мечтают построить физкультурный городок и собственную обсерваторию, оранжерею и стеклянные телятники, чтобы в них было "светлее и чище", а еще аэродромы на крышах домов и "чтобы в пруд приходили корабли", — объясняет Тютикова.
Русский итальянец
Мы рассматриваем экспозицию, посвященную Джованни Фанфарони. Американец итальянского происхождения, которого характеризовали как "знающего дело архитектора", прибыл в коммуну весной 1922 года. Он восхищался ленинскими идеями, а русский учил по газете "Известия".
Одна из вырезок газет хранит его воспоминания о том, почему он решил покинуть США, где был весьма успешен. "В России после революции и Гражданской войны все разрушено, а эти чудаки из Нью-Йорка ничего не смыслят в строительстве. Подумайте только: ни одного строителя в коммуне нет. Я и подумал, что Ленин будет недоволен. Как же я мог не записаться", — рассуждал Фанфарони.
Здесь он создал строительную бригаду, обучал людей тому, что знал и умел сам. Под его руководством в коммуне построены двухэтажные деревянные дома, мастерские, коровники, школа с лепными украшениями и уникальное здание электростанции с "итальянским акцентом", которое привлекает внимание всех гостей Ирской коммуны.
Спустя годы Фанфарони признавался: "Я приехал в советскую Россию, чтобы своими руками строить социализм. В России я нашел вторую родину, обрел счастье. Дети выросли свободными, получили бесплатное образование. Они не знают, что такое безработица, нищета, боязнь голодной старости".
Бернард Шоу и все-все-все
Коммуна была признана эталоном социалистического хозяйства как в целом, так и по отдельным направлениям: образцовые производство, детский сад, общепит, бани, столовая и прочее. Ее опыт транслировался на всю страну. Об успехах коммуны многотысячными тиражами издавались книги, снимались документальные фильмы, проводились семинары и ежедневные экскурсии. Кроме того, она неоднократно становилась экспонентом ВДНХ.
"Экскурсии были настолько частыми, что коммунары не выдерживали наплыва туристов и писали об этом в Москву. Однако к российским делегациям лишь добавились иностранные", — рассказывает Сергей Ионин.
В 1929 году в коммуну прибыл американский публицист Шервуд Эдди, который позже написал в своей книге "Вызов России": "В этой коммуне есть собственные фруктовые сады, молокозавод, сыроварня, мукомольная фабрика, литейный цех, лесопилка и общая столовая, где они могут поужинать за отличным столом. Их культурная жизнь сосредоточена в большом здании клуба с электрооборудованием, радио, еженедельными просмотрами фильмов, театральными постановками, а также развлекательными и образовательными мероприятиями. <…> Рабочие показались нам интеллигентными и дружелюбными; их уже нельзя было назвать "крестьянами”. Они были совсем не похожи на простых деревенских жителей. Десятка два человек свободно и непринужденно разговаривали с нами по-английски. Они научились этому за годы, проведенные в Америке. <…> Водка в коммуне запрещена. Ее можно достать только в индивидуальном порядке в далеком городе".
Посмотреть лично на уникальный советский "стартап" в 1931 году приезжал также английский драматург и нобелевский лауреат Бернард Шоу в составе большой делегации европейских деятелей, в их числе леди Нэнси Астор — первая в британской истории женщина, избранная в парламент.
Перед отъездом из коммуны Бернард Шоу сказал: "Я чувствую себя здесь прекрасно. Россия — удивительная страна. Мне кажется, что я помолодел по крайней мере на 20 лет". Все это принесло коммуне всемирную известность. В итоге она просуществовала значительно дольше других в стране и в качестве передового колхоза действовала вплоть до развала СССР.
О парке, доме и ужах
С моими собеседниками направляемся к домам коммунаров. По дороге они рассказывают о предстоящем фестивале, который пройдет 18 и 19 июля. В планах — выставки, пленэры, документальные фильмы о коммуне, работа проектных мастерских, насыщенная концертная программа, обед за большим коммунарским столом и — впервые! — палаточный городок для туристов. В прошлом году многие говорили о том, что хотели бы задержаться в Ленинском хотя бы на несколько дней. Сегодня туристы сюда едут со всей России.
"А вот здесь хотим воссоздать атмосферу советского сельпо, — говорит Валентина Тютикова, указывая на местный магазин. — Превратим это пространство в эдакую машину времени, которая перенесет гостей в прошлое. Механические весы с гирьками, счеты, конусообразные колбы для сока и лимонада, свежий хлеб, творог и сметана на развес… А на самой большой стене хотим нарисовать мурал в честь коммунаров".
Сразу за магазином — просторная площадь с концертной сценой, а за ней — исторический парк села, заложенный еще княгиней Оболенской. В прошлом году в нем уложили тротуарные дорожки, удалили поросль и аварийные деревья, воссоздали ажурную беседку, существовавшую здесь прежде. Вечером беседку красиво подсвечивают сотни лампочек, а в парке поют птицы и пахнет хвоей.
"Привести в порядок парк помогли областные власти, но работы еще много: парк большой — почти 5 га. Нужно увеличивать протяженность прогулочных дорожек, установить дополнительные скамейки и урны. И будет очень хорошо!" — уверен Сергей Ионин.
"Мост к парку тоже новый, его помог отремонтировать местный фермер, он же провел расчистку оврага, где когда-то протекала река. Мы надеемся, что это позволит открыть родники, которые когда-то питали реку", — объясняет Ионин.
К коммунарским домам ведут протоптанные тропы, но в какой-то момент сворачиваем в сторону зарослей, и мне внезапно предлагают пошуметь.
"Это один из способов отпугнуть гадюк и ужей, которые могут греться на солнышке в траве, — объясняет Валентина Тютикова, видя мое удивление. — Но вы не бойтесь, у нас тут еще ни разу никого не кусали".
"Из семи домов уцелел лишь один, он имеет статус объекта культурного наследия и когда-нибудь, надеемся, будет полностью восстановлен. Остальные дома в 2000-х признали аварийными и расселили. Конечно, общественники и активисты хотели сохранить их, но у сельсовета не было на это ни средств, ни людей", — объясняет Ионин.
Сохранившийся коммунарский дом со столовой действительно очень красив, даже несмотря на ветхость. В нем два этажа и несколько подъездов, он сделан из сруба, а цокольный этаж, на котором и находилась столовая, выложен из кирпича. Площадь дома — почти 1,3 тыс. кв. м. Сегодня двери и окна заколочены.
"Внутрь все же лучше не входить — небезопасно, туристов мы туда не водим, — предупреждает Валентина Тютикова. — Два года назад в доме подлатали крышу, помогли власти, местный предприниматель и инициативная общественность, но дому нужен капитальный ремонт. Было бы здорово сделать в нем гостиницу для туристов, такие идеи озвучивались".
Рядом с домом — 10-метровый общий стол, за подобным ели коммунары и угощали иностранные делегации. В дни фестиваля за ним так же, как и 100 лет назад, дружно обедают туристы и гости праздника. Им подают наваристый борщ с мясом, хлеб из местной пекарни и ягодный компот.
Коммунарский хлеб
Кстати, хлеб в Ленинском всегда был особенный. Ржаной, на закваске и с вкусной корочкой — буханки по 8−10 кило, которые разрезали на четвертинки. Местные жители вспоминают, что каждый гость колхоза стремился увезти этот хлеб с собой как лакомство. Никакие гостинцы были не нужны, только хлеб!
— Сейчас все то же самое, — говорит Валентина. — Все, кто бывает здесь, обязательно покупают местный хлеб. Он все такой же вкусный. И мы тоже покупаем, если достанется, потому что раскупают его практически за час.
Нынешняя пекарня располагается в здании бывшей сыроварни. Найти ее несложно — просто идите по запаху хлеба. Внутри она совсем небольшая, и хлеб давно имеет привычную нам форму — кирпичика, но на вкус он и в самом деле необыкновенный. С глянцевой "говорящей" корочкой и ароматным мякишем.
Идешь по улице, откусываешь прямо от буханки, а потом еще и еще, пока не опомнишься, что съел уже почти половину. И в самом деле, зачем нужны какие-то гостинцы, когда есть такой хлеб?
Станция с итальянским акцентом
Один из самых ярких архитектурных объектов, построенных коммунарами в 1928 году, — здание бывшей электростанции. Его сконструировал Джованни Фанфарони. В архитектуре видна ностальгия мастера по родине: об этом говорят и характерное "итальянское" окно, и симметричность строения, и особенности каменной кладки. Здание отлично сохранилось до наших дней благодаря высочайшему качеству кирпича, который производили коммунары на собственном заводе.
"Сегодня здесь проходят пленэры, реализуются фотопроекты, творческие мастерские студентов-архитекторов из МАРХИ, а когда два года назад к нам на фестиваль приезжали музыканты и услышали, какая здесь акустика, то сразу же начали петь и импровизировать. Здесь какая-то невероятная сила звука, наш местный Ла Скала, — шутит Тютикова. — Именно поэтому у нас есть мечта сделать из этого места некий культурный центр с художественной галереей".
Она считает, что, может быть, и нет смысла создавать здесь что-то суперсовременное и модное. "Достаточно просто обновить немного стены, вставить окна, установить красивые двери в итальянском стиле, — размышляет Валентина Тютикова. — Ведь именно в такой поизносившейся архитектуре и есть то самое эстетическое очарование, которое ценят творческие люди, приезжающие сюда. Как, например, ценят Парфенон в Афинах и Херсонес Таврический в Севастополе. Наша коммуна — не просто история, а одна из частичек Великой России. И нам бы хотелось, чтобы о ней знали не только в нашей стране, но и за ее пределами".
Таисия Кириллова
Комментарии