«Пиши мне, моя новая дочурка»
В 1942 году моя мама училась в первом классе одной из школ города Горького (ныне Нижний Новгород). Для фронта, для победы тогда работали все. На уроке труда девочки шили кисеты для солдат на передовой и вкладывали туда записки: «Дорогой боец! Бей фашистов и знай, что мы тобой гордимся». А внизу писали свой обратный адрес, хотя, конечно, такое письмо не предполагало ответа. Но спустя несколько месяцев семилетней Алле пришел треугольник с полевой почтой: «Дорогая девочка, я был счастлив получить твой подарок и письмецо. Никто мне не пишет, потому что все родные остались на Украине под немцами. Старший сын Боря — твой ровесник, мог бы пойти в школу
И, конечно, она не могла не ответить на этот крик души совершенно незнакомого ей бойца, в письме которого читалась такая боль по потерянным в горниле войны жене и маленьким детям. Они переписывались больше года — Николай Филиппович, симпатичный офицер на присланной фотографии, писал о том, как он бьет фашистов и скучает по семье, она ему — о своих школьных делах, о маме и бабушке, о тимуровском отряде. А потом, в 1944 году, переписка прервалась — треугольные конвертики с фронта перестали приходить. Маленькая девочка настояла, чтобы ее мама — моя бабушка — узнала, что случилось с дядей Колей. После длительного молчания на запрос пришел лаконичный и страшный ответ: «Пропал без вести». Моя будущая мама рыдала день и ночь напролет. Дети войны хорошо понимали, что, скорее всего, скрывается за этими словами…
По всем законам безжалостной войны у этой истории не должно было быть продолжения, но оно случилось и, всем смертям назло, оказалось счастливым. Миновало больше десяти лет, давно закончилась война, та первоклассница стала студенткой — третьекурсницей Горьковского университета. Как-то она разбирала старые вещи после ремонта и в потрепанном портфеле нашла фронтовые треугольники от дяди Коли. И, начав перечитывать эти письма, вдруг обнаружила в одном из них просьбу написать по его домашнему адресу и узнать про семью, если с ним самим что-то случится. Главное — там был адрес, на который не обратила внимание маленькая школьница, но взрослая студентка тут же написала по нему письмо — пусть и не слишком веря в то, что получит ответ. Но чудо снова случилось, да еще какое! Не передать словами, какая радость охватила мою будущую маму, когда ей ответила сестра Николая Филипповича, что он жив, стал кадровым военным, служит в Средней Азии.
А вскоре пришло еще одно письмо, столь же неожиданное, из Гатчины, от сына дяди Коли: «Дорогая сестренка, пишет тебе твой ровесник Борис Орлов, благодарный за то, что согревала своим вниманием моего отца, когда ему было трудно. Надеюсь, что теперь познакомимся «вживую», папа об этом мечтает».
Как оказалось, тогда, в 1944 году, часть Николая Орлова попала в окружение, из которого бойцы прорывались налегке, бросив шинели и вещмешки, с одним лишь оружием в руках. Среди оставленных вещей оказался и адрес девочки из Горького. Потому-то и не смог отважный офицер продолжить переписку. Но главное — он вышел из вражеского кольца, прошагал всю войну до последнего дня, а потом, благополучно вернувшись с фронта, нашел живыми и невредимыми свою жену и детей. При фашистах, на оккупированной территории, партизаны их спасли от виселицы, которая неизбежно ждала семью советского командира.
Все это моя мама узнала позже — от своего названного брата Бори, который после военного училища перевелся учиться в ее город — в Горьковский политехнический институт. К тому времени и моя мама, и Борис Орлов обзавелись вторыми половинками. И молодые семьи крепко подружились, чем очень обрадовали Николая Филипповича, приехавшего навестить сына со снохой, а заодно и познакомиться с «фронтовой дочкой». Мама вспоминает, что с первой встречи они воспринимали друг друга абсолютно родными людьми.
Спустя несколько лет мои родители побывали в Ташкенте и навестили семью Орловых, жившую неподалеку, — в Чирчике, познакомились с супругой Николая тетей Ниной. Мама не помнит, в каком звании и на каких фронтах воевал ее дядя Коля. Ведь в фронтовых письмах маленькой девочке он писал о своих военных буднях примерно так: «целый день бьем проклятых фашистов», «у нас был жаркий бой», «сегодня твоего дядю Колю наградили». Зато мама хорошо запомнила парадный китель Николая Филипповича, который она видела в Чирчике, и на котором буквально свободного места не было от наград.
К тому времени, а это были 1960-е годы, кадровый офицер, подполковник Николай Орлов уже вышел в отставку и работал на сугубо мирной должности начальника отдела на заводе. Потом из Чирчика они с тетей Ниной переехали в Тулу, к сыну. Он прожил большую жизнь в окружении любящих жены, детей и внуков. Все эти годы мама постоянно переписывалась и перезванивалась с дядей Колей и сего семьей. Вот только с его 80-летием поздравить его ей не довелось — ветеран немного не дотянул до этой даты…
Сегодня и моей маме, и ее названному брату Борису Орлову самим за 90. Еще лет 10-15 назад они регулярно виделись, дружили семьями, ездили друг к другу в гости. Сейчас на связи гораздо реже - и то лишь по телефону: годы, болезни, расстояния, обстоятельства... Но я знаю, что они обязательно созвонятся 9 мая, чтобы поздравить друг друга с Днем Победы и вспомнить о бойце Великой Отечественной Николае Филипповиче Орлове, который сделал наши семьи родными.
Комментарии