Андрей Бельянинов: плохих стран нет, есть нерешенные вопросы

— Расскажите, пожалуйста, что означает на практике то, что Ассамблея народов Евразии и Африки стала Ассамблеей народов мира? И в чем особенности запланированной на сентябрь Всемирной общественной ассамблеи?

— Наша ассамблея была образована в 2017 году — для организации это уже почти "взрослый" возраст. Изначально она называлась Ассамблеей народов Евразии. Тогда на учредительное собрание приехало 2,5 тыс. человек со всего мира. Это была инициатива снизу — мнение самих людей, народов о необходимости создания площадки для народной дипломатии и решения гуманитарных задач в условиях растущей международной напряженности. Правительства часто фокусируются на политических и глобальных вопросах, а простые люди во всем мире хотят совсем другого: мирного неба, дружбы, общения, минимум барьеров для встреч. Крайне важен обмен — культурный, образовательный, спортивный.

Как показала практика, наша организация появилась очень своевременно. Начались глобальные изменения, появились новые объединения — БРИКС, ШОС, Евразийская экономическая комиссия и многие другие. Однако в этих процессах порой недооценивалась роль народной дипломатии и тех искренних стремлений к дружбе и взаимопониманию, которые живут в сердцах людей

В современных условиях интенсивность коммуникаций возросла, увеличилось количество обменов. По просьбе членов ассамблеи и наших партнеров в 2025 году мы приняли решение стать Ассамблеей народов мира. С одной стороны, в этом названии есть некий пафос, с другой — оно точно отражает современные тенденции и наш по-настоящему глобальный охват. В основе нашей работы лежит триада: образование, культура и спорт. Именно этим направлениям мы и наши многочисленные партнеры посвящаем свои усилия.

Мы выступили с инициативой провести Всемирную общественную ассамблею, чтобы обсудить множество актуальных гуманитарных проблем. Масштабное мероприятие пройдет 20–21 сентября в Москве в Центре международной торговли. Мы пригласили около 2 тыс. лидеров общественного мнения со всего мира. На данный момент участие подтвердили представители 150 государств, но регистрация еще продолжается — впереди целый месяц активной работы.

— Андрей Юрьевич, уточню: приглашались ли представители западных стран, с которыми у нас нет сейчас как таковых политических контактов?

— Мы же общественная организация. Для нас нет "плохих" стран, есть недоговоренности между правительствами и нерешенные вопросы.

— Планируется ли как-то институционализировать ассамблею, может быть, создавать какие-то рабочие подгруппы стран по интересам, по направлениям?

— Институционализация и создание тематических рабочих групп — это естественный этап развития любой международной площадки, которая хочет добиться практических результатов. У нас уже действуют профильные советы по направлениям — например, Совет по международному культурному сотрудничеству, Литературный совет писателей и читателей, Совет по развитию этнотуризма, Совет по информатизации и цифровой экономике и так далее. Кроме того, создаются комитеты. В Ассамблее народов мира действует международный комитет "Большая Евразия — Африка". Его деятельность направлена на установление прочных взаимовыгодных партнерских отношений народов Евразии и Африки с использованием инструментов общественной дипломатии.

Таким образом, модель формирования рабочих групп строится на двух принципах: отраслевом и региональном, потому что мы видим большой интерес и специфические запросы от разных уголков мира — от Латинской Америки до Азии и Ближнего Востока. Эти рабочие инструменты позволяют нам заниматься конкретными проектами и инициативами, что и является главной целью ассамблеи.

— Россия сегодня на политическом уровне активно продвигает инициативу о Большом евразийском партнерстве. Но, как мы понимаем, сейчас времена довольно турбулентные, все меняется весьма быстро. Какими вам видятся перспективы этой инициативы и может ли народная дипломатия помочь с ее продвижением? 

— Я уверен, что перспективы есть и процесс развития партнерства во многом идет естественным путем. Зачастую там, где политики не успевают договориться, люди на местах, руководствуясь практической необходимостью и общими интересами, уже выстраивают связи. Именно в этом и заключается сила народной дипломатии — она становится важнейшим инструментом в условиях растущей геополитической поляризации и кризиса доверия между государствами.

Нынешняя ситуация, когда силовое давление и санкции подменяют собой диалог, неустойчива. Мир не может вечно находиться в состоянии конфронтации. Это закономерно ведет к формированию новых центров силы и альтернативных форматов сотрудничества. Яркий пример — активное расширение БРИКС. Растущее число стран, желающих присоединиться к этому объединению, говорит о мощном запросе на многополярность и справедливые правила игры.

Важно понимать, что БРИКС и другие подобные форматы — это не альтернатива ООН, а скорее ответ на ее текущую неэффективность и недостаточную объективность. Закономерным было бы усиление роли ООН и ее преобразование в по-настоящему универсальную площадку для диалога. Но пока же именно такие организации, как БРИКС и инициативы, подобные Большому евразийскому партнерству, в которых народная дипломатия играет ключевую роль, заполняют вакуум и формируют контуры будущей архитектуры международных отношений.

— Сегодня также довольно активно идут процессы возвращения соотечественников в Россию. Кроме того, в Россию переезжают граждане Запада, которые разделяют традиционные ценности. Как вообще должны выглядеть эти процессы, на ваш взгляд? 

— Это уже можно отметить как устойчивую тенденцию. Яркий пример — русскоязычные немцы, которые выехали из СССР. По некоторым оценкам, до 2,5 млн человек хотели бы вернуться в Российскую Федерацию на постоянное место жительства вместе со своими семьями, передать свои знания и развивать здесь бизнес.

Было бы крайне полезно, если бы наше правительство сформировало более четкую и понятную миграционную политику именно для этой категории граждан. Я привел в пример немцев, но это касается и граждан других стран Европы, которые также рассматривают возможность переезда, хотя их интерес пока не так массово выражен.

Когда я спрашиваю о побудительных мотивах, люди называют два основных фактора. Первый — экономический: резкое падение уровня жизни в ряде европейских стран, в частности в Германии. Второй — ценностный: нежелание воспитывать детей в условиях, где, по их мнению, стираются традиционные устои. В этом смысле Россия воспринимается как оплот традиционных ценностей.

Знаете, в мире сегодня все чаще звучит неформальный лозунг: "Русские всех стран, объединяйтесь!" И речь идет не только об этнических русских, но и о носителях русской культуры и языка в широком смысле, которых в мире, по некоторым оценкам, насчитывается до 300 млн человек. Их объединение — это скорее культурно-цивилизационный, а не территориальный проект.

Однако готовность Российской Федерации к подобному масштабному переселению пока оставляет желать лучшего. Для реализации этого потенциала необходим комплексный пакет законов и неуклонное исполнение преференциальных мер для людей, которые хотят и могут переехать в Россию. Тенденция к выезду из Европы уже четко обозначена, и нам важно создать для этих людей привлекательные и работающие условия.

— Мировые взаимосвязи — это и транспортные коридоры, по которым быстро доставляют грузы, и пути сообщения. В России есть проекты "Север — Юг", Северный морской путь. По вашему мнению, есть ли у них перспективы и возобладает ли прагматизм в их использовании?

— Я выскажу свою частную точку зрения. Безусловно, перспективы есть, и они огромны. Вы упомянули ключевые проекты, я бы добавил к ним еще инициативу "Один пояс, один путь", которая также затрагивает территорию России. На сегодняшний день это, пожалуй, самый успешный и проработанный из существующих коридоров.

Это абсолютно современные реалии, отражающие изменения в глобальной логистике. На них влияют два ключевых фактора: экономический — смещение центров экономической активности с Запада на Восток и даже климатический — Северный морской путь становится практически круглогодичным. Мы видим растущий интерес к Арктике со стороны многих стран, включая те, что находятся в южных широтах. Выгода очевидна — это колоссальная экономия времени и средств.

На мой взгляд, вокруг коридора "Север — Юг" уже "сгустились тучи". Этот проект, созданный во многом по инициативе индийского бизнеса, сейчас сталкивается прежде всего с политическими рисками и санкциями. Он нуждается в серьезном межгосударственном регулировании и поддержке. Несмотря на это, его перспективы очень хороши, о чем говорит большой интерес со стороны арабских стран. Все понимают его стратегическую выгоду, потому что идет еще и смещение экономических интересов с Запада на Восток. Ситуация, которая меняется прямо на глазах, требует, на мой взгляд, активизации межгосударственного регулирования, потому что без государства эти коридоры работать не будут. Нужна более четкая координация.

Я уверен, что появятся и новые маршруты, причем не только в Евразии. Все три обсуждаемых проекта чрезвычайно перспективны и представляют серьезную инвестиционную привлекательность. В мире говорят об избыточной ликвидности и ищут, куда ее направить. Так вот — транспортная логистика — это та область, где можно не только заработать, но и заложить фундамент для будущего роста любого бизнеса. Без четкой координации на государственном уровне эти проекты реализовать невозможно, поэтому ключевая задача сейчас — именно в выстраивании этой работы.

— Тем не менее, если возвращаться к деятельности ассамблеи, а может ли здесь каким-то образом помочь народная дипломатия, связи между людьми?

— Безусловно, и здесь очень уместно вспомнить пример взаимодействия с Африканским континентом. Многие вспоминают времена Советского Союза, когда наша страна оказывала странам Африки масштабную поддержку. Важно подчеркнуть ключевое отличие: Советский Союз не приходил с требованием концессий или разработки ресурсов. В первую очередь он предлагал то, чем и сегодня занимается наша аассамблея, — образовательные и культурные проекты. И уже на этом фундаменте выстраивались дальнейшие отношения, включая инвестиционные проекты и разработку полезных ископаемых.

К сожалению, колониальный подход до сих пор дает о себе знать. Многие африканские страны с напряжением воспринимают действия международных компаний.

Именно в этом направлении выстраивает свою политику Российская Федерация в отношении Африки. Сегодня мы наблюдаем очень интенсивный студенческий и культурный обмен. Важно понимать, что Африка уже другая, она достигла нового уровня развития. К ней нельзя применять колониальных мер, нельзя смотреть на ее народы свысока. Мы равноправные партнеры, и российскому бизнесу крайне важно учитывать эти обстоятельства.

— Андрей Юрьевич, поездки, связи людей невозможны также и без платежных инструментов. Люди приезжают в другие страны, им надо чем-то платить. Однако санкции Запада этот процесс очень сильно затрудняют. Каким вы видите будущее взаиморасчетов стран мирового большинства, что наиболее перспективным здесь является?

— Проблема действительно острая, и мы сталкиваемся с ней на практике. Порой возникают курьезные, по сути, ситуации, когда приезжают вполне обеспеченные люди и вынуждены просить: "Помоги расплатиться, у нас есть деньги, но мы не можем их использовать". Это демонстрирует, насколько существующие барьеры — отключение от SWIFT, ограничения на перемещение капиталов — мешают обычной жизни и бизнесу. На мой взгляд, процессы создания альтернативных платежных систем идут слишком медленно. Например, идея создания Банка БРИКС и собственной платежной системы пока не реализована, ее принципы не оговорены. Это игра вдолгую, а решения нужны уже сейчас.

Говоря о технологиях, многие современные решения, такие как блокчейн, по своей сути — хорошо забытое старое. Та же вексельная система с индоссаментом решала аналогичные задачи в свое время. Однако сегодня основная проблема — в недостатке внимания к межгосударственному регулированию этих процессов. Наиболее перспективным и работоспособным решением мне видится развитие клиринговых центров. Это когда расчеты между странами проводятся через единую площадку без необходимости перевода средств через границы путем взаимозачета требований. Это могло бы стать реальной альтернативой. В итоге проблема упирается не в технологию, а в политическую волю. Пока есть те, кто зарабатывает на нынешней системе, мировая экономика в целом страдает. Необходима серьезная межгосударственная инициатива, чтобы сдвинуть этот вопрос с мертвой точки.

— В конце нашего разговора хотел бы попросить вас дать рекомендацию нашей зарубежной аудитории. У многих, в том числе у меня, есть знакомые иностранцы, которые по тем или иным причинам, особенно в последние годы, опасаются приезжать в Россию. Что бы вы сказали людям, которые боятся приезжать в РФ?

— Прежде всего, я хочу заверить: Москва — это абсолютно безопасный и гостеприимный город, как и вся наша страна. Я родился в Москве и могу сказать, что это современный, ухоженный и открытый мегаполис, который ежегодно принимает миллионы гостей из самых разных стран. И один из главных отзывов, который я слышу от иностранцев, — это ощущение безопасности на улицах, что, к сожалению, является редкостью для многих столиц мира.

Да, последние годы были непростыми, но у этого есть и неожиданный положительный эффект. Когда границы закрылись, многие россияне заново открыли для себя красоту своей страны. Это привело к развитию внутреннего туризма и помогло нам лучше осознать и показать миру наши уникальные возможности для путешествий.

Россия — это не только Москва. Это места, которые не имеют аналогов в мире: озеро Байкал с его кристально чистой водой, вулканы Камчатки, энергетика и природные памятники Алтая — центра нескольких цивилизаций. Это лишь несколько примеров из бесконечного списка. Поэтому мой главный совет — не поддаваться стереотипам и политической риторике. Приезжайте и убедитесь сами. Вы найдете здесь не только потрясающие достопримечательности, но и очень радушных, открытых к диалогу людей. Россию нужно увидеть своими глазами.

ТАСС выступает генеральным информационным партнером первой Всемирной общественной ассамблеи.