Вечер 22 марта 2024 года разделил многие жизни на «до» и «после»
Выступления группы «Пикник» всегда собирают аншлаги. Ярко, красочно, мелодично. На ее концерты ходят не только продвинутые меломаны, но и просто семейные пары с детьми. Музыка, театральное действие понятны как отцам, так и детям. Никакого конфликта поколений. В тот вечер, 22 марта 2024 года, в «Крокусе» тоже было много пар — и с детьми, и с пожилыми родителями. Поэтому под прицелом террористов оказались сразу все: мужчины, женщины, дети, пенсионеры..
«Его нашли последним»
Башлыков Дмитрий Николаевич, 30 лет. Учитель русского языка и литературы, погиб.
В родном Брянске Дмитрий преподавал в педагогическом колледже. Любил поэзию, музыку, концерты. Сам играл на гитаре. За год до трагедии переехал в Москву. С жадностью ходил по всем концертам. Группа «Пикник» была одной из любимых.
– Он обожал их песни. Знал наизусть, сам исполнял на гитаре, – рассказала «МК» мама Дмитрия.
Светлана Павловна знала, что сын пошел на концерт. Он купил билет заранее и похвастался маме. Когда объявили о теракте, мама сразу же набрала его номер. Сын не отвечал. В списке погибших его тоже не было. И даже когда они увеличились до сотни имен, ее Дмитрий там не значился.
– Его последним практически нашли. Позвонили, попросили сдать ДНК. Потом через десять дней перезвонили и подтвердили...
Тела мама не видела. Гроб был закрытым.
– Год прошел – лучше не стало. Кажется, что вот-вот это произошло, – плачет Светлана Павловна.
Дмитрий был младшим в семье. С детства полюбил читать. Когда сказала маме, что идет в педагогику, то она не одобрила: «Иди в юристы или экономисты. Что учителя получают?..» Но сын настоял на своем. «Стремился к лучшему, пытался что-то доказать». О семье пока не думал. Хотел сначала состояться в профессии.
– Я сейчас только узнала, как его девчонки любили. И ученики, и студенты. На кладбище ходят. Когда прихожу его навещать, всегда цветочки свежие лежат. Следов очень много...
На годовщину семья заказала памятник. На установку приедут все, кто знал Дмитрия. Друзья, ученики, все, кому он успел привить любовь к русскому языку и литературе.
«Накрыл собой жену и сына»
Инна, москвичка. В «Крокусе» террористы убили ее мужа, тяжело ранили сына-школьника.
Это должен быть семейный вечер. Москвичка Инна пошла на концерт с мужем, младшим сыном и другом семьи. «Пикник» — любимая группа. Билеты купили заранее, в амфитеатр. Приехали задолго до начала концерта: «К сожалению, мы никогда не опаздываем».
Последнее воспоминание из зала – крик мужа: «Стреляют!» А дальше – провал.
– Очнулась на улице. Помню, что я тащила сына и буквально положила его на капот машины. Кто-то подбежал, чтобы перевязать... – вспоминает Инна.
О том, что она навсегда стерла память, чтобы дать ей возможность жить дальше, рассказал друг семьи, который тоже был в зале:
– Когда мы услышали автоматные очереди и увидели, как толпа людей бежит из центрального зала к сцене, то поняли, что это захват. Мы сидели в амфитеатре. Над нами был балкон, а в глубине – такая балка. Не знаю, для чего она. Иннин муж увел ее и сына под эту балку, и она их прикрывала. Когда террористы стреляли в зале и поджигали канистру, то их не было видно. Когда они скрылись, я видел, как все они побежали из зала в фойе и дальше – на выход. И тут они встретились с выходящими террористами. Те расчищали себе дорогу перед отступлением и стреляли в толпу. В ней и оказался муж Инны. Он лег на пол, накрыв собой жену и сына. Пули попали ему в спину. Инна не пострадала. 12-летнего сына тяжело ранили: он получил четыре пулевых ранения. Кости голени все раздроблены...
– До сих пор восстанавливаемся, ходим на костылях. Из больницы не вылезаем, – рассказала Инна.
Сыну еще предстоит длительная реабилитация. Врачи, больница и работа ради денег. Это все, что осталось у Инны после «Крокуса».
– Я не живу. Я умерла вместе с мужем год назад, – говорит женщина.
После теракта всем, кто тогда был в «Крокусе», была предоставлена психологическая помощь. Инна добросовестно прошла курс: «Не отпустило».
В отношении здоровья 12-летнего парня врачи делают благоприятный прогноз. Мальчик будет ходить без костылей, но небольшая хромота все же останется.
«Паника убивает»
Алексей, 49 лет. Москвич. Менеджер. Друг семьи Инны.
Алексей не считает себя большим фанатом «Пикника». На концерт пошел скорее из интереса. Билеты купили заранее, в амфитеатр. Атаку террористов пережил без единой царапины. На теле. О душе, конечно, этого не скажешь. Даже спустя год о событиях вечера 22 марта Алексей помнит во всех подробностях, до минуты:
– Мы вошли в зал где-то в 19:55. У нас были места в амфитеатре, под балконом, ближе к третьему выходу. Я еще осмотрелся: было много свободных кресел. Подумал, что будет мало народу. Но как только прозвучал третий звонок, народ стал активно входить в зал. Начался ажиотаж. И в этом гаме, где-то в 19:56, недалеко от бокового входа раздалась характерная очередь автоматная. Ее ни с чем не спутаешь... Я подумал, что возможно, происходит задержание. Но через 2-3 минуты послышались выстрелы из центрального входа. Народ повалил вниз. Бегом, с криками. От нашего входа мужик-охранник в пиджаке крикнул: «Всем спускаться к сцене. там есть выход!» Все кто хотел побежали туда. Я остался сидеть где сидел. Идти вниз показалось опасным: давка, много народу...
А дальше все произошло молниеносно. В 20:03 они ворвались с нашего входа. Я лег между рядами. Они начали интенсивно палить. Но не прицельно в людей – скорее по периметру, чтобы освободить себе место. Крови, трупов я не видел: лежал лицом в пол. Потом слышу: в нашу сторону стрельба перестала идти. То есть прошло минуты две. В 20:05 поднял голову и попытался понять, что происходит. Вижу, что в пяти рядах от меня они подтащили бочку. Не очень крупную, литров на 20. С обычной тряпкой. Через минуту подожгли. Огонь охватил кресла и пошел вертикально вверх, сразу занялся балкон над нами,а оттуда огонь пошел на крышу. Ребята явно подготовились...
Пока огонь разгорался, один стоял у бочки, остальные стреляли по залу снизу, стоя справа у сцены.
Рассмотрел террористов. Это были невысокие, крепкие бойцы. Пламя стало подбираться ко мне. Начало становиться тепло... Но я лежал, потому что они стреляли по людям, которые пытались выскочить. Но не хаотично: экономили патроны.
Затем стало тихо. В 20:08 смотрящий за бочкой ушел вниз, присоединился к другим террористам. Как я потом понял, они ушли переодеваться. Дым валил в мою сторону. Я привстал и понял, что надо выскакивать. Я крикнул тем, кто был рядом: «Вы что, сгореть хотите?!». Они тоже поднялись. И все побежали к выходу. Я был одним из первых.
Когда выскочил в фойе, увидел первую убитую женщину. Очень красивая, лет 40, блондинка. Лежала в луже крови. Стреляли не по ногам, а в голову. Потом трупов было еще много. Я побежал к разбитому окну. Там, где они входили. Добежал до первого ряда машин и встал за ними, как за укрытием. Несколько добровольцев стали таскать раненых и убитых – в дыму. Просили маски или тряпки. В 20:13 минут выскочили террористы. Они уходили через тот же вход, что и я. Сели в машину. Сбоку я услышал удар. Это они сбили ребенка...
В соседнем здании находится пожарная часть. Но пожарные прибыли в 20:34. Приехали, когда люди были на крыше.
В 20:39 охрана комплекса стала оцеплять здание, отгонять зевак. Я поехал домой. До друзей я тогда не дозвонился. Набрал старшего сына Инны уже в квартире. Он сказал, что папа погиб. Мама и брат – в больнице.
Как прошел этот год? Тяжело. Друга потерял. Мы с женой как раз на их свадьбе познакомились. Но для себя сделал выводы – и хочу сказать всем: в подобной ситуации рекомендую не терять голову. Паника убивает в первую очередь. Тут надо укрыться и тихо выжидать, не высовываться. А при первой подходящей возможности – действовать.
Заголовок в газете: «Я умерла вместе с мужем год назад»
Комментарии