Редакция сайта ТАСС
17 октября, 14:14
"Так не должно было быть. Обидно!"
О Дмитрии Холодове вся страна узнала в 1990-е годы. Он выпустил серию статей о коррупции в Западной группе войск, которая находилась на территории объединенной Германии. В числе тех, о ком писал журналист, был и министр обороны Павел Грачев.
За свою деятельность он получал немало угроз, но роковым для него стал рабочий день 17 октября.
Утром он отправился на Казанский вокзал, где должен был забрать дипломат с документами от некоего источника
Ему нужно было скопировать полученные данные и до обеда вернуть дипломат с оригиналами на место. Поскольку камеры с собой у него не было, он отправился в редакцию "Московского комсомольца".
Оказавшись в кабинете своего начальника Вадима Поэгли, где в тот момент была журналистка Екатерина Деева, он открыл дипломат. Тут же прогремел взрыв.
Деева получила
несколько осколочных ранений. Холодова
Переверни меня на спину, я не могу дышать... Так не должно было быть. Обидно!
"Пол был подметен, и находить было нечего"
Для помощи в выяснении обстоятельств произошедшего следователи обратились к экспертам-взрывотехникам. Как рассказал ТАСС главный государственный судебный эксперт отдела пожарно-технической, взрывотехнической и взрывотехнологической экспертизы ФБУ Российского федерального центра судебной экспертизы имени профессора А.Р. Шляхова (РФЦСЭ) Виталий Кондратьев, его и его начальника Валентину Цветкову пригласили на место ЧП спустя три или четыре дня. К тому моменту обстановка в кабинете уже была изменена: в нем провели уборку, и было чисто.
"Не было объектов. Ковер был выброшен в окно, декоративные панели, которые имели повреждения от осколков, тоже отсутствовали. Пол был подметен, и обнаружить на нем что-либо, несущее информацию о причине происшедшего, было проблематично", — сказал он.
Читайте также
Раскрыты подробности взрывотехнической экспертизы по делу Холодова

Для изучения экспертам были предоставлены пластиковые фрагменты разрушенного дипломата и часть его металлической окантовки. Для обнаружения следов взрывчатых веществ эксперты использовали метод тонкослойной хроматографии, с помощью которого на представленных для исследования объектах были обнаружены продукты взрыва взрывчатого вещества — тротила.
К тому же эксперты при участии сотрудников ФСБ установили конструкцию взрывного устройства.
Заключения экспертов
Несмотря на то что к моменту прибытия экспертов РФЦСЭ (на тот период времени ВНИИСЭ) в кабинете уже была произведена уборка, Виталий Кондратьев с помощью магнита смог найти металлический шарик, который попал под обивку пола.
Эксперты установили, что этот шарик — фрагмент взрывателя МУВ-4.
Они также определили массу взрывчатого вещества — около 200 г тротила. Это позже подтвердили проведенные во взрывной камере на базе ФСБ взрывы в дипломате разных масс тротила.
Как объяснил Виталий Кондратьев, в полученном Холодовым дипломате взрывное устройство было устроено таким образом, что предохранительная чека взрывателя предварительно была выдернута, а боевая чека с помощью металлической проволоки была прикреплена к крышке дипломата.
Когда дипломат открывается, сразу же происходит взрыв
Через некоторое время благодаря прибору, который совмещает в себе газовый хроматограф, масс-спектрометр и изотопный прибор, специалисты установили, что продукты взрыва взорванного в редакции "Московского комсомольца" заряда тротила соответствуют продуктам взрыва тротила с определенного склада.
"Помимо этого, у следствия были еще два других заключения. Одно сделали сотрудники ЭКЦ МВД, которые указали, что в мировой практике аналогичные исследования по изотопному методу не проводились, и поэтому они поставили под сомнение результаты экспертизы, выполненной экспертами РФЦСЭ. Еще одна экспертиза была проведена экспертами-взрывотехниками из Санкт-Петербурга, которые пришли к выводу, что в дипломате находился заряд массой до 50 граммов, не выше. Выводы экспертов ЭКЦ МВД и экспертов-взрывотехников из Санкт-Петербурга были учтены судом и не позволили ему вынести обвинительное заключение", — сказал Виталий Кондратьев.
Виновных нет?
На следующий день после убийства Холодова Генпрокуратура РФ возбудила уголовное дело по статье "Умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах" (ст. 102, ч. 2, УК РСФСР). 19 октября преступление переквалифицировали на "Террористический акт, повлекший смерть человека" (ст. 213, ч. 3, УК РСФСР).
В конце 1990-х подозреваемыми в организации и осуществлении убийства Холодова стали бывшие и действующие военнослужащие Воздушно‑десантных войск: экс-начальник разведки ВДВ Павел Поповских, командир спецотряда Владимир Морозов, бывший десантник, предприниматель Константин Барковский, офицер Александр Сорока, бывший командир отряда спецназа Константин Мирзоянц и замгендиректора частного охранного предприятия "Росс" Александр Капунцов.
Но ответственность они не понесли: Московский окружной военный суд оправдал всех обвиняемых 26 июня 2002 года. Обоснованием такого решения стало отсутствие доказательств. Их освободили из-под стражи, арест их имущества был отменен.
Впрочем, точка в этом деле поставлена не была. В мае 2003 года военная коллегия Верховного суда по протесту Генпрокуратуры отменила оправдательный приговор, и дело направили на новое рассмотрение.
Год спустя подозреваемых снова оправдали.
В ответ на поданную Генпрокуратурой и родителями Холодова кассационную жалобу военная коллегия Верховного суда в марте 2005 года подтвердила правомочность вердиктов Московского окружного военного суда.
Не помог и Европейский суд по правам человека: убийство Холодова произошло до ратификации Россией в 1998 году Европейской конвенции по правам человека.
В нулевые бывшие обвиняемые по этому делу подали в Верховный суд иски о возмещении Генпрокуратурой нанесенного им ущерба. Они были частично удовлетворены.
Дело Холодова до сих пор остается нераскрытым.
Лидия Мисник
Комментарии