Рустам Шарафутдинов
Олимпийскому чемпиону, трехкратному чемпиону мира и Европы по хоккею Сергею Шепелеву 13 октября исполнится 70 лет. В интервью ТАСС он рассказал, как переходил из "Автомобилиста" в "Спартак", как сборную СССР лишили завоеванного в 1981 году Кубка Канады и почему он не остался в Японии, где тренировал 10 лет.
— Владимир Крикунов вернулся к тренерской работе в Континентальной хоккейной лиге в 75 лет. Вы завершили работу в "Нефтехимике", когда вам был 61 год. Была ли возможность у вас потом тренировать?
— Возможность была, но я уже не собирался это делать. Потому что это перелеты, это дело много занимает времени. Когда я закончил тренировать, начал играть за "Легенд СССР. Потом мне предлагали тренерскую работу, но я отвечал, что остыл к этому
— В "Югре" вы проработали самый длительный срок в вашей тренерской карьере (пять лет). За это время клуб стал первым в России, которому удалось выиграть чемпионат высшей лиги два года подряд. Удивились ли вы тому, что с вами в 2013 году расстались спустя месяц после начала нового сезона?
— Там тогда поменялось практически все руководство. Оно привело туда своих людей, убрали и тренерский штаб, и прежнего директора, Бориса Новорусова. Я не переживал по поводу увольнения, потому что у тренеров такая жизнь, что постоянного ничего нет.
— Вы говорили, что в "Югре" пользовались методиками советской тренерской школы и это приносило результат. Не жалеете ли, что принципиально не прибегали к услугам тренера вратарей?
— Так у нас был тренер, который работал в том числе и с Михаилом Бирюковым (вратарь, чемпион мира 2008 года — прим. ТАСС), показывал ему и другим вратарям, что нужно делать. Просто формально он не был тренером вратарей, тогда еще такого не было, что в каждой команде был такой тренер.
— Чем сейчас занимаются ваши помощники по "Югре" Николай Соловьев и Сергей Котов?
— Котов тренирует любителей в новом дворце в Сокольниках. А Николай Дмитриевич закончил, уехал к себе на дачу.
"Говорили не бояться ехать в Москву"
— Как главный тренер "Спартака" Борис Кулагин свел вас в одну тройку с Виктором Шалимовым и Сергеем Капустиным? Осознавали ли потом, что именно как центральный нападающий вы раскрыли в хоккее свой потенциал, хотя начинали играть с краю?
Читайте также
Удалял Гагарина и вышел из тени Тарасова. 100 лет исполнилось бы тренеру Борису Кулагину
— Когда я пришел в "Спартак", то первый год играл справа, мне нравилось играть с краю. В Свердловске (нынешний Екатеринбург — прим. ТАСС) я тоже иногда играл на этой позиции, но в основном — центральным нападающим. Потом начался следующий сезон, Кулагин вызвал меня, сказал, что нужна тройка для сборной. Капустин пришел в 1980-м, он пробовался с Виктором Тюменевым, с Александром Кожевниковым. Кулагин меня определил в центр, и потихоньку дело пошло.
— Шалимов рассказывал, что, несмотря на свой опыт, все же он был уже олимпийским чемпионом, ему приходилось отрабатывать и в обороне. Во время игры о своих регалиях никто не думал?
— Когда меня поставили центральным, я говорил Сергею и Виктору, что меня затягивает нападение, и, если вдруг я провалюсь, просил их отрабатывать в обороне. Они отвечали, нет вопросов.
— Часто ли вы проводили втроем время вне хоккея?
— У нас времени на жизнь вне хоккея было очень мало — 80−90% времени мы проводили на базе.
— "Спартак" четыре раза подряд становился вторым в чемпионате СССР, а ваша тройка уступала по результативности звену ЦСКА с центральным нападающим Виктором Жлуктовым, а потом с Игорем Ларионовым. Как часто приходилось вам выходить на лед против нее?
— Мы практически всегда играли против них. Их тройка играла вместе с сильнейшей парой защитников в стране в лице Алексея Касатонова и Вячеслава Фетисова. У них взаимозаменяемость была очень хорошей: нападающие играли в обороне, если вперед шли защитники.
— Жлуктов по своей игре как центрфорвард уступал Ларионову?
— Думаю, да. Игорь выглядел побыстрее в движении, а Виктор в основном всегда был третьим защитником. Если он где-то проваливался, ему тяжело было возвращаться в оборону.
— Как на фоне Шалимова после его ухода смотрелся его сменщик Сергей Агейкин? Почему Виктор Тихонов взял из вашей тройки на чемпионат мира в Москве 1986 года его одного?
— Потому что стал сказываться возраст у Сергея и у меня, и нас начали убирать. Мы, правда, прошли все сборы перед турниром, но поставили молодых. У Агейкина потом не получилось в сборной, потому что если ты часто играешь с одними и теми же партнерами, то быстрее адаптируешься. А он, видимо, не попал в струю с теми, с кем он играл (Агейкин играл в тройке на чемпионате мира с Валерием Каменским и Владимиром Константиновым и пропустил два заключительных матча турнира — прим. ТАСС).
— В вашей единственной в карьере клубной Суперсерии за океаном вы в составе ЦСКА играли с Александром Зыбиным и Николаем Дроздецким, ваша тройка тогда набрала четыре очка. Насколько удобно вам с ними было, успели ли сыграться за те шесть матчей серии?
— Естественно, мне лучше было играть с Капустиным и Шалимовым. В ЦСКА же Ларионов получил травму, кто-то из центральных еще заболел, и нас с Тюменевым на ту серию взяли.
— Действительно ли вам именно после Олимпиады 1984 года с помощью Кулагина дали, наконец, трехкомнатную квартиру в Сокольниках?
— Да, но это не было подарком за Олимпиаду. Когда Олимпиада закончилась, я подошел к тренеру и спросил, можно ли получить квартиру. Он ответил, конечно, будем думать, заниматься этим. Ее мне дали через год.
— Говорят, что против вашего перехода из "Автомобилиста" в "Спартак" был первый секретарь Свердловского обкома КПСС, будущий президент России Борис Ельцин. Учитывая его внимание к хоккею, довелось ли общаться с ним?
— С ним мне встречаться не приходилось. Но люди, которые там у него работали, близкие к нему, все время говорили, что они меня не отпустят. Что я либо в Свердловске буду играть, либо закончу. Потом Кулагин, когда я с ним встречался, сказал мне, чтобы я только говорил, хочу, мол, играть в сборной. Я не боялся, что меня не выпустят, потому что понимал, что в Москве власть посильнее, чем в Свердловске.
— Правда ли, что заявление о переходе в "Спартак" в рамках конспирации вы писали в туалете Дворца спорта?
— Было дело. Это 1978 год, мы с "Автомобилистом" приехали играть с ЦСКА. Во Дворец спорта приехал [Валерий] Жиляев (начальник команды "Спартак" — прим. ТАСС), и я писал там это заявление.
Читайте также
Третьяк считает, что о победе сборной СССР в Кубке Канады 1981 года снимут фильм
— Действительно ли ректора свердловского вуза, который тогда санкционировал ваш перевод в московский вуз, потом уволили из-за этого?
— Такого не было. Я отучился в Свердловске год, потом уехал в Москву, год не учился, брал академический отпуск. Когда год прошел, меня восстановили. Я приехал в Малаховку, отдал документы и доучился два года.
— Если бы Аркадий Рудаков, с которым вы играли в "Автомобилисте", не перешел в "Спартак", согласились бы вы отправиться в Москву?
— Аркадий до этого был в "Спартаке". Потом он вернулся в "Автомобилист", поиграл один год и затем вернулся в "Спартак". Тем более жена у него осталась в Москве. Мне он говорил, Сереж, езжай, не бойся, все будет нормально.
"Видел, как плакал Гретцки"
— Многие, кто играл за "Спартак" при Кулагине, включая и вас, отзывались о нем с теплотой. Когда вы возглавили "Спартак", пытались ли перенять у него в плане тренерской методики, отношения к игрокам?
— Все тренировки, которые он нам давал, я потом запоминал и записывал. Когда мы закончили играть, мы поехали с Виктором Кузькиным в Японию. И Кузькин мне тоже много подсказывал — он же был опытный и как игрок, и как человек, с Тихоновым работал.
— С 2000 по 2010 год только вы и Милош Ржига возглавляли "Спартак" три года подряд, тогда как остальные тренеры — только по году или два. Что вам мешало после того срока продержаться дальше?
— Я все время говорю, что людей периодически меняют на этом посту. Раз результата нет, давайте поставим другого. В этом плане всю жизнь такое было, я всегда к этому был готов. Была нормальная конкуренция, раз не играет команда, значит, кто-то виноват. Первым снимают тренера.
— Говорят, что вы с неохотой любите вспоминать свой хет-трик в матче финала Кубка Канады 1981 года, а охотней рассказываете про пятый гол сборной СССР, который в меньшинстве забил Владимир Крутов. Неужели вы считаете ваши те три шайбы обыденным делом?
Читайте также
Добродушный в жизни, неуступчивый на льду. Валерию Харламову исполнилось бы 75 лет
— Нет, я так не считаю. Я забил три гола подряд, потом Владимир свои. Я всегда считал, что канадцы всю жизнь играли до конца. А тут они раз, и встали. Потом одна за одной шайбы пошли.
— Уэйн Гретцки говорил тогда, что этот финал стал самым большим его разочарованием. Видели ли вы его плачущего после того матча?
— Да, они плакали. Потому что там болельщики свистели. Рукопожатий тогда не было, к ним мы не подъезжали. Чего их успокаивать, мы сильнее были и обыграли их.
— Тот Кубок Канады вспоминают в связи с трагической гибелью Валерия Харламова. Когда вы играли до того турнира против Харламова в последний раз, было ли ощущение, что он на спаде?
— У Валерки было хорошее физическое состояние, но вопрос по его поездке на Кубок Канады решал Тихонов. На тренировках он выглядел хорошо. Он был готов ехать в Канаду, но, когда мы выезжали в аэропорт, собирали форму, Валерий подошел и сказал, что не едет. Когда ЦСКА до Кубка ездил на Кубок чемпионов, он там стал лучшим бомбардиром.
— В Канаде, когда узнали о его гибели, договаривались ли выиграть турнир в память о нем?
— Мы сами долго не знали о его смерти. В Канаде стали показывать по телевизору отрывки про Харламова, ребята думали, что это относится к Суперсерии 1972 года. Мы же тогда английского не знали. Пришли во дворец на тренировку, нам канадцы сообщили об этой трагедии. Мы были шокированы, Александр Мальцев, Валерий Васильев и Владислав Третьяк хотели поехать на похороны. А нам сказали, что потом вы на турнир не сможете вернуться из-за всех тех дел, виз. Мы просто потом решили, что должны обыграть все команды, включая канадцев, за него, сделать Валерке подарок.
— Как вам виделась изнутри история, когда организаторы при помощи вооруженных полицейских забрали у сборной СССР кубок, который она выиграла?
— Когда нам кубок вручили, наши массажисты и врачи внесли его в раздевалку, стали упаковывать. Подходит полиция, они начинают чего-то говорить. Наши не понимают, потом подходит переводчик, который передал, что кубок должен находиться в Канаде. Мы его таскали туда-сюда, уронили, штырек наверху помяли, когда трофей упал. Сначала было трое полицейских, когда мы их выгнали, пришла целая рота забрать трофей, человек 10. Пришлось нам его отдать, пришла какая-то комиссия, сказав, что нам придется кубок извлечь из мешка с формой. Потом один канадский заядлый болельщик кинул клич, собрал денег, и в декабре на турнире на приз "Известий" нам вручили копию того кубка.
Читайте также
"Они украли наш трофей". 40 лет назад сборная СССР по хоккею выиграла Кубок Канады
— Какую из тех побед, на Олимпиаде и Кубке Канады, вы ставите во главу угла?
— Естественно, на Кубке Канады. По уровню, понятное дело, Олимпиада значимей. Но в Канаде играли лучшие хоккеисты мира. Уровень там был повыше, чем на Олимпийских играх. А на чемпионат мира же приезжали те, чьи клубы не пробивались далеко в плей-офф.
"Японцы любили приходить ко мне домой на пельмени"
— Вы работали в Японии, как и ряд других наших отечественных тренеров. Можно ли было научить японцев играть в хоккей, чтобы они играли на более высоком уровне, чем сейчас?
— Очень сложно было это сделать. В Японии шесть команд, когда мы приехали, наша команда была на пятом месте. Через год мы заняли уже третье место. Начали ее тренировать по-другому. Было тяжело, потому что уровень хоккея там низкий. Да и сборная их была слабенькой.
— Вы говорили, что вместо трехкилометрового кросса заставляли местных игроков бегать 10 км. Сложнее их было научить в "физике” или технике и тактике?
— Да их там пришлось учить всему. Нам говорили, что они бегали 3 км в качестве разминки, а мы стали раз в неделю заставлять их бегать кроссы на "десятку". Они, конечно, сначала "умирали", но потом привыкли. Также и в хоккее, когда мы их учили, как играть в большинстве. А они понятия не имели, как так играть. Им бросили шайбу, они ее привезли, комбинаций у них нет. Потом потихоньку научились.
— Что для вас в Японии было самым необычным?
— Мы чуть ли не через месяц научились есть палочками. Игроки нам рассказали, что в их стране есть города, в которых нет ни вилок, ни ложек. Они нас учили так: рис высыпали на стол, давали палочки, и мы рис собирали. А так в таких городах все было, в том числе много морепродуктов. Зато, когда у меня супруга налепила пельмени, пригласили игроков в гости, потом они просили каждый раз, чтобы лепили пельмени. В выходной день приходили, принесут пиво, а мы их пельменями угощаем. Морепродукты я и сейчас люблю.
Читайте также
С народной командой. 95 лет назад родился Николай Карпов, сделавший "Спартак" чемпионом
— Вы бы остались в Японии, если бы вам предложили это сделать?
— Нет. У меня своя страна есть.
— Почему вас давно не видно на домашних матчах "Спартака"?
— Далеко ездить на "Мегаспорт”, живу в Москве или частенько в Малаховке.
— Доставляет ли вам по сравнению с прежними годами удовольствие нынешняя игра "Спартака"?
— Сейчас игра в атаке, конечно, смотрится немного похуже, поскольку раньше в первом звене играли два ведущих игрока (Николай Голдобин и Иван Морозов — прим. ТАСС), и это звено много забивало.
Комментарии