Лусия Берлин — мастер рассказа, жанра не очень популярного в России. Константин Мильчин — о том, почему все же стоит почитать "Руководство для домработниц", сборник, ставший бестселлером и разошедшийся колоссальными тиражами уже после смерти автора.
Женщины едут в автобусе. Девочка вспоминает своего дедушку, сильно пьющего, но хорошего стоматолога. Странный роман двух странных людей. Жизнь жокея на ипподроме от травмы до травмы. Школьница в монастырской школе. Одна девушка описывает другой, как идет ее любовная история. Постоянные клиенты прачечной и их странное поведение
Не происходит ничего выдающегося. Заурядная жизнь. Снова заурядная жизнь. И вдруг начинается экшн.
"В комнате было полно охранников и полицейских. Едко пахло потом. Двое охранников скрутили Джо, он был в наручниках. Двое полицейских держали Джесса, а третий бил его по голове фонариком футовой длины. Лицо Джесса превратилось в кровавую маску, рубашка намокла от крови. Он кричал. Я, никем не замеченная, прошла через всю комнату. Все глазели, как полицейский бьет Джесса, — словно бы смотрели бокс по телевизору. Я вырвала фонарик, стукнула им полицейского по голове. Тот с грохотом рухнул. "О черт! Он мертвый", — крикнул другой".
А потом опять заурядная жизнь. Бывает, что у рассказа есть четкое начало и конец, завязка, кульминация и развязка с эпилогом, но чаще всего тексты начинаются с ничего и кончаются ничем. Потому что в жизни тоже не все эпизоды имеют четкие временные и логические границы. Это поток сознания, который то погружается в воспоминания, то вдруг начинает описывать настоящее время.
В России сейчас такого формата почти нет — писатель, который специализируется исключительно на рассказах. Сборники рассказов плохо продаются, их не любят ни книготорговцы, ни издатели, ни, по понятным причинам, писатели.
Рассказ, за редкими исключениями, деградирует, сводится к длинному посту в "Фейсбуке", к колонкам. В Америке рассказ был и остается вполне почтенным жанром — есть специальные авторы, которые не пытаются лезть в романы, а работают именно в малых формах. Лусия Берлин была как раз такой. У нее при жизни вышло несколько сборников, но успеха не было.
А вот после смерти ее "Руководство для домработниц" разошлось колоссальным тиражом, получило признание как у критиков, так и у читателей. По сути, она заново изобрела рассказ — у всех ее текстов есть особый стиль.
Как его описать? Наверное, как поток мыслей человека, который постоянно находится на грани сна и пробуждения, бытия и небытия. В моменты пробуждения — реалистические описания всего, что происходит вокруг. В моменты сна — прыжки в воспоминания и бесконечные цветастые метафоры, которые в какой-то момент заставляют тебя усомниться, что ты читаешь реалистичное произведение.
"Рентгеновские снимки жокеев — загляденье. Жокей то и дело ломает себе кости, но просто обматывается пластырем — и совершает следующий заезд. Скелеты жокеев — как деревья, как бронтозавры, воссозданные по обломкам. Рентгеновские снимки святого Себастьяна".
Бах — и снова пробуждение, снова реализм, снова бесконечные подробности. Берлин — певец повседневности, в которой она находила вдохновение и бесконечную глубину. Покопавшись в книге, можно найти героических героев и необычные ситуации. Но "Руководство" совсем не об этом. Оно воспевает повседневность. И это прекрасно.
Комментарии