Выдающийся хирург и настоящий русский мужчина: Лео Бокерия о Валерии Шумакове

Мы с Валерием Ивановичем выходцы с одной кафедры оперативной хирургии и топографической анатомии Первого Московского государственного медицинского университета имени И.М. Сеченова. Что называется, из одного гнезда. Кроме этого, так случайно сложилось, что какое-то время мы жили с Шумаковым в одном доме на улице Архитектора Власова в районе Новых Черемушек: часто встречались, видел, как он своих детей — мальчика и девочку — выводил на улицу, учил играть в волейбол.

После кафедры он работал на удалении всего в 15–20 м — в Абрикосовском переулке с одной стороны стоит здание, где находилось три кафедры, в том числе и наша, а через улицу Российский научный центр хирургии имени академика Б.В. Петровского, где он и трудился. Но там не было хорошей экспериментальной базы, и в 1968 году министр здравоохранения — он же директор этого института академик Борис Петровский — договорился с директором Института сердечно-сосудистой хирургии им. А.Н. Бакулева академиком Владимиром Бураковским создать совместную лабораторию по работе над искусственным сердцем

Организовали они ее на базе Бакулевского центра, где я и работал. Валерий Иванович там часто появлялся — они ставили эксперименты на свиньях, вживляя искусственное сердце. Каждый из нас плотно в течение дня занимался своим делом, поэтому нельзя сказать, что много виделись, — мы больше пересекались на заседаниях ученых советов и разных торжествах.

Позже он перешел на работу в институт, который теперь носит уже его имя — Федеральный научный центр трансплантологии и искусственных органов имени академика В.И. Шумакова, — и расстояние между нами увеличилось примерно до 25 км. Также он с семьей (кстати, хорошо знаю и сына его, и дочку — замечательные люди) переехал жить ближе к центру. Тем не менее были случаи, когда ему нужно было за чем-то обратиться к нам в институт, то он звонил мне — так было оперативнее.

Важнее покорения космоса

Валерий Шумаков, конечно, был широким кардиохирургом — он делал многие операции, но в основном все-таки запомнился своим большим вкладом в создание механического сердца и в систему вспомогательного кровообращения. А завершающим, конечно, было то, что он первый в нашей стране провел успешную операцию по трансплантологии сердца человеку.

Но все же не надо забывать, что отцом всей трансплантологии является Владимир Демихов, который все известные варианты операций выполнил в эксперименте. Он начал их еще в 1940-х годах. Проблемой Демихова было то, что он закончил не медицинский институт, а биологический факультет Московского государственного университета. Тем не менее его книга "Пересадка жизненно важных органов в эксперименте", к примеру, переведена на более чем 50 языков мира.

Валерию Ивановичу в его работе, помимо, конечно, целеустремленности и таланта, помогло то, что Борис Петровский (который был его вторым учителем после ректора 1-го ММИ им. И.М. Сеченова Владимира Кованова) практически организовал ему все условия — институт.

Ведь тогда, 3 декабря 1967 года, южноафриканский хирург-трансплантолог Кристиан Барнард сделал вещь, которую многие современники поставили по значимости выше, чем даже полет человека на Луну. Настолько это было невообразимо для обывателя, что можно пересадить человеческое сердце.

Помню, как-то шел после своих экспериментов домой около часа ночи, и просто случайный человек говорит: "Ты представляешь, там один врач в ЮАР пересадил сердце! Конечно, это плохо, что не у нас, но представляешь, какое это событие!"

Я просто хочу сказать, что достижение Валерия Ивановича в трансплантологии сердца свершилось все-таки не на голом месте. Это было в очень солидном институте, этому предшествовала целая серия всемирно известных поисков. Но, конечно, это не умаляет его заслуг — в СССР именно Валерий Иванович Шумаков сделал первую успешную операцию по пересадке сердца человеку. Две попытки других, не менее известных хирургов имели отрицательный исход. Он, безусловно, выдающийся хирург.

Настоящий русский мужчина

Валерий Иванович был очень яркий человек и мало стеснялся, например, напрямую высказаться. В моих воспоминаниях он остался очень естественным человеком, который живет по тем законам, которые существуют в обществе, но с его собственным пониманием. Он был очень приличный, добрый, настоящий русский мужчина, в моем представлении. Несмотря на то, какая это была (и есть) фигура, он в общении превращался в совершенно простого парня.

Как-то я со своей семьей отдыхал недалеко от Пицунды, заехал в сам город, стою в тени на площади, жду кого-то. Напротив расположен ресторанчик. Оттуда ко мне подходит человек и говорит: "Валерий Иванович просит вас присоединиться к столу". Я, конечно, отправился поздороваться, но присоединиться не смог — это было настоящее застолье, а мне еще нужно было ехать за рулем. Это я к тому, что Валерий Иванович, кроме всего прочего, был очень хлебосольным человеком.

Другой забавный эпизод, тоже был в ресторане. Сидим вчетвером, что-то обсуждаем весьма громко с раскатистым смехом. Вдруг из-за соседнего стола нам высказывают замечание, чтобы мы вели себя тише и не употребляли некоторые слова. На что Валерий Шумаков ответил: "В России есть такая традиция, чтобы женщины не слышали то, о чем говорят мужики, принято ушки золотить хорошими кольцами". Это вызвало бесконечный смех, и соседи больше нас не трогали.

Высокие заслуги

Правда, в такой неформальной обстановке мы все-таки не так часто бывали вместе. Потому что и он очень занятой человек был, и я тоже много времени всегда провожу на работе. Тем более у нас разница в возрасте почти 10 лет, а у профессионалов есть такое понятие — ты младше, сиди на своем месте. Думаю, так во всех сферах человеческой деятельности. Я пришел в научный студенческий кружок, а он уже был достаточно известным специалистом. Потом он стал академиком Академии медицинских наук, а я только через энное количество лет им стал. И так до объединения отраслевых академий в одну.

Дело, которому Валерий Иванович себя посвятил, великолепно оценено государством в форме того, что его имя присвоено институту, который известен на весь мир. Скорее всего, когда встал этот вопрос с присвоением имени, то сравнивали вклад первого директора — кардиохирурга Глеба Соловьева — и второго — Валерия Шумакова. Видимо, несмотря на то, сколько сделал при старте учреждения Соловьев, вклад Шумакова был весомее.