Традиционно коррупционные сюжеты во внутриполитической жизни партнеров и оппонентов становились предметом внимания Евросоюза. Подчеркивалась необходимость двигаться к европейским политическим и социально-экономическим моделям, свободным, мол, от этого недуга. Странам, которые претендовали на членство в объединении, приходилось хуже всего — отчеты перед Европейской комиссией, постоянные клятвы об искоренении коррупций, критика за недостаточные старания. В случае отношений Европейского союза и Украины сегодня это не только подтверждается, но и играет новыми красками.
Почему ЕС пытается бороться с коррупцией на Украине?
Интерес Брюсселя к проявлениям коррупции на Украине объясняется не только политическими или геополитическими причинами (которые связаны с перспективами возможного членства Киева в ЕС), но и попытками сохранить рычаги давления. В частности, за счет "независимости" антикоррупционных структур. При этом сам Евросоюз имеет собственный, специфический ответ на вопрос: "Что такое коррупция?"
Крестовый поход ЕС против бытовой коррупции сочетается с довольно лояльным отношением к лоббистским структурам. Лоббизм, с точки зрения европейцев, — это вполне логичное явление в условиях огромного количества различных интересов в интеграционном объединении.
Тем временем всесторонняя поддержка Евросоюзом Украины в конфликте с Россией заставила его отказаться от внимания к антикоррупционной проблематике
Генеральная линия ЕС в итоге свелась к подходу "прогресс есть, но есть и куда двигаться дальше". Так, в отчете Европейской комиссии за 2024 год, который был посвящен вопросам расширения Евросоюза, Киев получил положительную оценку за усиление институтов Специализированной антикоррупционной прокуратуры (САП), Национального антикоррупционного бюро Украины (НАБУ), Национального агентства по предотвращению коррупции (НАЗК), а также за увеличение расследований и обвинительных приговоров по фактам значительных коррупционных нарушений.
Однако в 2025 году ЕС стал гораздо жестче в своих публичных сигналах. После за законопроект, который, по оценке Брюсселя, подрывал независимость НАБУ и САП, Еврокомиссия предупредила о "серьезном шаге назад" и несоответствии Украины дорожным картам переговоров о вступлении в ЕС. Еврокомиссар по вопросам расширения Марта Кос даже публично призывала Киев отменить спорные нормы — что и было сделано, не прошло и двух дней. В начале октября она также отметила, что, хотя "ущерб в основном устранен", антикоррупционные реформы по-прежнему необходимы.
Читайте также
Схватка жабы и гадюки 2.0: почему Зеленский включил заднюю
Доклад Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР, объединяет 38 стран) в сентябре указывал на рост рисков давления на бизнес и злоупотреблений правоохранительных органов на Украине. Это представляется как еще один маркер, за которым Евросоюз внимательно следит в контексте переговоров о вступлении страны в ЕС.
Подобные взлеты и падения в риторической оценке уровня коррупции на Украине объясняются тем, что в руках Европейского союза эта тематика превратилась в ничто иное как инструмент давления на Киев.
Во-первых, европейское руководство, используя обвинения в недостаточной скорости антикоррупционных реформ, может сколько угодно откладывать членство Киева в ЕС, исходя из большого количества внутренних противоречий по этому вопросу.
Во-вторых, и что, на мой взгляд, более важно, САП и НАБУ — это, по сути, инструменты контроля политической системы Украины со стороны Запада. Выведение их за рамки властных полномочий киевского главы Владимира Зеленского означает, что у ЕС есть возможность контролировать финансовые потоки (в том числе и помощи по линии борьбы против России) в страну. А также есть удобный инструментарий подавать недвусмысленные сигналы руководству Украины относительно недопустимости слишком вольного обращения с деньгами.
В условиях угасающего интереса к конфликту и к этим структурам со стороны президента США Дональда Трампа Евросоюз пытается сохранить роль и автономность последних во внутренней политике Украины. При этом мониторинг коррупционной проблематики становится необходимым в условиях поддержки жизнеспособности украинской экономики европейцами в рамках конфликта с РФ.
Восприятие коррупции в Европейском союзе
Нельзя не признать, Европейский союз в целом действительно имеет довольно низкий уровень коррупции. Однако ситуация среди стран ЕС все более мозаична.
Читайте также
Зачем Брюссель намеренно увеличивает цены на энергию в Европе
Так, в Скандинавии и странах Бенилюкса показатели коррупции низкие и таковыми остаются, но в ряде крупных экономик — Франции, Германии — они ухудшаются. В 2024 году средний балл региона "Западная Европа и ЕС" в индексе CPI Transparency International (восприятие коррупции) снизился, подразумевая все большие риски конфликта интересов, но все же пока не угрозы "массовой бытовой коррупции".
На уровне Европейского союза можно припомнить эпизод с "комиссией Сантера" в 1999 году — пожалуй, это самый вопиющий случай. Тогда весь состав комиссии девятого председателя ЕК Жака Сантера ушел в отставку. Политический кризис возник по линии кадровых решений — по сути, кумовства. Так, например, еврокомиссар по науке Эдит Крессон трудоустроила консультантом своего зубного врача. Правда, стоит отметить, что прямая личная коррупция комиссаров в этом деле так и не была установлена.
В результате этого кризиса была несколько укреплена роль Европарламента в надзоре за ЕК. А европейские аналитики хотели бы видеть "дело Сантера" как поворотный момент борьбы с мошенничеством в управлении фондами ЕС, развитии парламентского контроля над исполнительной властью, однако проблемы сохраняются.
Одним из самых ярких скандалов в последние годы (2022–2023) стал так называемый катаргейт. По данным СМИ, ряд депутатов и лоббистов находились под влиянием правительств Катара, Марокко и Мавритании, получая от них дорогостоящие подарки. В ответ на этот инцидент Еврокомиссия выдвинула проект директивы по криминализации коррупционных правонарушений, а также попыталась создать новый межинституциональный "этический орган". Но успеха не добилась.
Читайте также
Макрон, Мерц и Туск десантировались в Молдавии: как Париж вмешивается в выборы
Более того, Еврокомиссия в аккурат тогда же попала в новый коррупционный скандал, который вылился в голосование по вотуму доверия в Европейском парламенте. Вся суть дела переписки председателя ЕК Урсулы фон дер Ляйен с главой биофармацевтической компании Pfizer Альбертом Бурла во время закупок вакцин COVID-19 в 2021–2023 годах. Здесь же опять — теперь в рамках "пфайзергейт" — управления, сокрытия информации, конфликтов интересов и нарушений процедур, но вновь не была доказана прямая финансовая выгода.
Тем временем буквально в конце сентября 2025 года глава Еврокомиссии вновь оказалась в центре скандала из-за текстовых сообщений — Франции Эмманюэлю Макрону по поводу сделки ЕС с Mercosur.
Таким образом, претензии к чиновникам ЕС чаще касаются нарушения этических норм, прозрачности управления и правил исполнения бюджета, чем прямых взяток. Однако подобные "катаргейту" и "пфайзергейту" истории способны привести к не менее существенным потерям, в том числе доверия и со стороны общественности, и со стороны международных партнеров, которым активно навязываются антикоррупционные реформы и меры. Видимо, в своем понимании.
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора. Использование материала допускается при условии соблюдения цитирования сайта tass.ru
Комментарии