С тех пор как прошли последние слушания — в конце февраля — в Конституционном суде, Республика Корея живет в ожидании вердикта по делу об импичменте президента Юн Сок Ёля. Высказываются предположения, что решение будет объявлено в середине марта. Тем временем 7 марта Центральный окружной суд Сеула отменил арест президента из-за процедурной ошибки, а на следующий день Юн Сок Ёль покинул следственный изолятор.
Возникает естественный вопрос: может ли освобождение президента по уголовному делу повлиять на решение Конституционного суда по импичменту главы государства?
Арест и реакция
Сами слушания быстро превратились в некоторую рутину. Последнюю острую кризисную точку Республика Корея прошла в январе, когда в своей резиденции был арестован президент. Параллельно шли разбирательства по уголовному делу о мятеже. Здесь события складывались не в пользу главы государства: суд постановил взять его под арест, а прокуратура выдвинула официальные обвинения.
И на этом фоне Юн Сок Ёль все же получил 8 марта возможность наконец встретиться с женой.
Освобождение из изолятора выглядит как первая крупная победа правящего лагеря и увенчало собой многочисленные митинги сторонников правящей партии, которые наблюдались в стране в последние месяцы (что можно называть следствием поляризации южнокорейского общества, но активизация поддержки консерваторов очевидна).
7 марта Центральный окружной суд Сеула решил, что прокуратура 26 января опоздала с выдвижением официальных обвинений против президента на несколько часов, что делает арест незаконным. Прокуратура настаивала, что отсчет срока должен вестись по календарным дням, а не в рамках часов и минут.
В то же время суд выразил сомнения в том, что Управление антикоррупционных расследований в отношении высокопоставленных служащих (CIO) имело полномочия вести дело о мятеже
Адвокаты главы государства уже давно настаивали на том, что у CIO нет полномочий вести дело, а ордер надо было получать в Центральном окружном суде. Сам президент назвал решение суда восстановлением справедливости и у ворот изолятора поблагодарил сторонников, некоторые из которых прибегали к самоподжогу, вероятно, по политическим причинам. Другие оказались под следствием из-за погрома в Западном окружном суде 19 января.
Оппозиция в целом не стала спорить о сроках и лишь настаивала, что "ошибка прокуратуры" не повлияет на исход разбирательств в Конституционном суде. Тем более что это два разных дела. Некоторые депутаты объявили голодовку с требованием "вернуть Юн Сок Ёля под арест", а другие народные представители, в том числе женщина, побрили головы. Впрочем, коротко стригутся и сторонники президента — это должно показать желание бороться до конца.
В свою очередь, местные газеты, которые считаются центристскими, выступили с заявлением, что в нынешней ситуации важнее всего закон, и попросили президента воздержаться от публичных выступлений, чтобы "не провоцировать сторонников".
Взаимные жалобы
Примечательнее здесь то, что 10 марта ведущая оппозиционная сила — демократическая партия "Тобуро" — подала жалобу против генерального прокурора Республики Корея из-за его решения освободить президента в CIO. В свою очередь, президентская партия "Гражданская сила" пожаловалась в прокуратуру на главу CIO из-за того, что он, по их мнению, превысил полномочия, занявшись расследованием мятежа.
Тут можно вспомнить, что Юн Сок Ёль в прошлом возглавлял прокуратуру и получил политическое признание и известность как ее сотрудник. В то же время этот правоохранительный орган активно подключился к расследованию событий военного положения.
Ветви власти
Если опираться на слова президента, он ввел военное положение 3 декабря в том числе из-за разногласий исполнительной власти с парламентом, в котором комфортное большинство контролирует оппозиция.
С самого начала кризис определенно развивался как конституционный и продемонстрировал противоречия внутри государственной машины. Они определяются не только политической борьбой между правящей и оппозиционной партиями, но также межведомственной конкуренцией и не до конца ясным разграничением полномочий.
Примеров тому достаточно даже в рамках этих дел. Ордер на арест президента выдал Западный окружной суд Сеула, но освободил его Центральный окружной суд. В декабре полиция, прокуратура и антикоррупционное управление одновременно начали расследования событий военного положения. Со временем антикоррупционный орган (CIO) добился того, что дела передали ему, несмотря на то, что, как отмечают южнокорейские СМИ, расследование подозрений в мятеже относится к компетенции полиции. В связи с этим сложно не вспомнить, что по делу о мятеже полиция арестовала своего генерального комиссара.
Наиболее острой фазы ситуация достигла во время ареста президента: противостояние между службой охраны президента и управлением могло закончиться кровопролитием. CIO добилось своего со второй попытки, но Юн Сок Ёль принял участие лишь в одном допросе. Формальным основанием для его задержания стал отказ явиться на дознание.
Глава фракции "Гражданская сила" ранее отметил, что парламент при администрации Юн Сок Ёля 29 раз инициировал процедуру импичмента чиновников различного уровня. С 1948 года до президентства предшественника — Мун Чжэ Ина (2017–2022) — была зарегистрирована подобная 21 инициатива. После импичмента премьер-министра в декабре 2024 года дошло до того, что местные СМИ стали выстраивать членов кабинета министров по старшинству, чтобы определить следующего и.о. президента, если вице-премьера Чхве Сан Мока отстранят.
Поляризация общества
В преддверии вердикта Конституционного суда чаще всего высказывается тезис о крайней политической поляризации общества. Еще в январе перед арестом президента в районе рядом с его резиденцией сторонники и противники Юн Сок Ёля проводили акции всего в сотнях метрах друг от друга. Издания отмечают резкость риторики обоих лагерей по отношению друг к другу, это касается и видных политиков.
Южнокорейские СМИ со взглядами левого толка говорят о "распространении крайне правых идей и теорий заговора", в которых иностранные государства обвиняются во вмешательстве в парламентские выборы. Президент и его адвокаты настаивают, что военное положение было введено, в том числе чтобы проверить подозрения в фальсификации результатов голосования весной 2024 года.
Видную роль в активизации сторонников консерваторов играют не только "крайне правые блогеры", но и "крайне правые протестантские проповедники", как их описывают издания. В качестве соорганизатора митинга 1 марта 2025 года в поддержку президента на площади Кванхвамун выступил священник Чон Кван Хун.
Нарастает недоверие по отношению к государственным органам, включая Конституционный суд и Центральную избирательную комиссию. С другой стороны, за несколько месяцев после декабрьских событий заметно увеличилась поддержка правящей партии "Гражданская сила". Согласно последнему опросу общественного мнения, президентскую партию поддерживают 42,7%, а ведущую оппозиционную "Тобуро" — 41%. В то же время 35% респондентов выступают против импичмента Юн Сок Ёля.
Сложно спорить с тем, что консервативному лагерю удалось поднять своих сторонников на политическую борьбу. В национальный праздник — в День Первомартовского движения против японского господства — митинги в поддержку президента оказались многочисленнее: на них явилось около 120 тыс. человек. На манифестацию с призывами к отрешению президента от власти пришли 18 тыс. человек.
Вердикт суда
В начале этой недели нарастали спекуляции, что вердикт может быть объявлен уже в пятницу, 14 марта. Теперь же высказывается мнение, что решение будет обнародовано в начале следующей недели.
На данный момент в Конституционном суде заседают восемь из девяти судей, одно место вакантно. Чтобы отрешить президента, нужны голоса по крайней мере шести из них. Судьям нужно определить, нарушил ли Юн Сок Ёль конституцию с юридической точки зрения, введя военное положение. Сам же президент считает, что обоснованность его решения о введении военного положения нельзя оспорить.
Формально освобождение президента по уголовному делу не имеет прямого отношения к разбирательству по импичменту. Вряд ли стоит серьезно подсчитывать либералов и консерваторов в составе суда, потому что это не имело значения в предыдущий раз (в 2017 году с тогдашним президентом Пак Кын Хе). Но судьи не могут не замечать политические акции, особенно если они проходят напротив их работы и дома. Хотя нет гарантий, что эффект не окажется обратным.
Как бы то ни было, при любом вердикте одна из сторон останется недовольной. Поэтому неудивительно, что полиция прорабатывает дополнительные меры безопасности в районах вокруг суда.
Комментарии