До России совсем немного не доехал исполнитель Кендрик Ламар: один из концертов его европейского тура The DAMN. Tour, посвященного его чрезвычайно успешному альбому DAMN., прошел на площадке Flow Festival в финской столице Хельсинки 12 августа. Егор Беликов побывал на выступлении и рассказывает, что из себя представляет на сцене первый в истории человечества рэпер — лауреат Пулитцеровской премии.
Выборг, поздний час, половина первого, жду у вокзала автобус на Хельсинки. Разговорился с бабушкой и дедушкой, которые только что вернулись домой на поезде. Сказал им имя исполнителя, ради которого собираюсь рвануть в другую страну: Кендрик Ламар. Дедушка-филолог явно впервые в жизни слышит это сочетание звуков, но сходу переспрашивает: "Это, наверное, рэп?"
Это, наверное, рэп. А может, уже и нет
Хельсинки, прохладно, гигантское поле, от края до края заполненное людьми. Позже организаторы Flow Festival сказали, что за три дня фестиваля пришло 84 000 человек. Бóльшая их часть была именно в тот день, когда там выступал Ламар. Многие пришли только ради него. Это крупнейший музыкальный фестиваль в Северной Европе, он гораздо масштабнее, например, Park Live и "Пикника Афиши".
Просто в мире сейчас нет никого, сравнимого с Кендриком Ламаром, пусть о нем еще знают не все выборгские филологи. Приблизительное сопоставление: сейчас он как Майкл Джексон в тот самый момент, когда он еще был Майклом Джексоном.
' Перед концертом организаторы специально просили не снимать выступление, но несколько плохоньких любительских записей все же находятся. YouTube/Muro'
Начинается концерт, на сцену выходит он, за ним загорается надпись "pulitzer kenny": Кендрик стал первым в истории рэпером, который получил Пулитцеровскую премию в музыкальной номинации, где до того побеждали только исполнители джаза, а также оперные и балетные либретто. Он первый, о ком в данном контексте можно говорить серьезно: его тексты даже прочитать бывает сложновато, не говоря уже о том, чтобы перевести.
Parmesan where my accountant lives, in fact I'm downin’ this // D'USSÉ with my boo bae tastes like Kool-Aid for the analysts
Все десятки тысяч человек знают каждую песню Кендрика наизусть. По факту, ему даже не надо их петь. На концерте в Хельсинки он пел долго в смысле продолжительности выступления, но при этом же — мало. Он читает по минимуму: там, где обычным рэперам помогает специальный человек, бэк-вокалист, который повторяет за них последние слова каждой строчки, чтобы звезда успела вдохнуть воздуха, он просто не произносит эти самые последние слова (они записаны сразу на минусе) и дышит себе спокойно.
Это тот самый случай, когда решает одно лишь физическое
присутствие исполнителя на концерте, и музыка становится неважна.
Ее первое время почти не слышно: биты с альбомов
У него нет никакой подтанцовки и почти нетспецэффектов на сцене: так, какие-то языки пламени, ничего особенного. Он часто прерывается, и в это время нам показывают странные видео о том, как Ламар в образе героя дурацкого кунг-фу-боевика категории B борется с невнятными врагами. Словом, чисто технически это был плохой концерт.
С другой стороны, на сцену Кендрик Ламар выходит в статусе главного рэпера планеты, и всем, в том числе ему, это понятно. Как и у многих рэперов, основа риторики и мифологии Кендрика состоит в том, что он лучше всех, он на вершине мира и добился всего, начиная с самого низа (как читал в свое время другой важный исполнитель в жанре, Дрейк, started from the bottom now we’re here, "Начинали с низов, и вот смотри, где мы сейчас"). И в то же время он слишком умен, чтобы упиваться этим, чтобы превратить триумф в акт унижения всех, кто оказался ниже, в том числе тех, кто стоит под сценой.
Он не просит его поддержать, он не просит подпеть, он говорит голосом из преисподней, не терпящим возражений: "Sing". И несколько десятков тысяч человек, перекрикивая один другого, читают сложнейший текст и бьются друг об друга от счастья. Он не просит ему похлопать. Он говорит: "Покричите, поддержите сами себя". И люди срывают глотки. Я срываю глотку.
В прекрасном и яростном мире, где от одного человека уже преступно мало чего зависит (и этому во многом посвящены треки Кендрика), парадоксально мудрый 31-летний рэпер стал для своего слушателя неким понятным гарантом: он дает нам смыслы, бескомпромиссно сложные по содержанию, но, при небольшом усердии, вполне дешифруемые. Он, конечно, не пророк, он просто рэпер, и все же в своей несуетливости, молчаливой торжественности он оказывается качественно выше всех прочих, кто формально приписан к его жанру рэпа и хип-хопа. Хотя что это за жанр, право слово: люди чуть мелодично произносят в микрофон то, что хотят сказать миру. Это ли не проповедь?
Я поехал в другую страну, чтобы посмотреть, пусть хотя бы через гигантские мониторы, висящие на громадной, словно алтарь готического собора, сцене, как чувствует себя человек, который прямо сейчас стал абсолютным властелином мира, настоящим, а не номинальным. Что ж: он спокоен. Он — как библейский старец, познавший даже не вселенскую мудрость, а то, что сокрыто за ней. И если там, где-то за гранью, ему удается быть с собой в гармонии, значит, и с нами, наверное, все будет хорошо. Damn.
Комментарии