Как «цифра» угрожает Слову: монстр блогерства грозит проглотить профессиональную журналистику

Так, некоторые журналисты, блистающие на госканалах или представляющие крупные информагентства, перевоплощаясь в блогеров, стали все чаще использовать в соцсетях ненормативную лексику. Более того, не ограничиваясь сиюминутной риторической небрежностью, целенаправленно кроют матом на широкую аудиторию. В течение дня подобный «цифровой хамелеон» освещает социально-политическую жизнь по всем журналистским канонам, а в паузах, взяв в руки смартфон, дает волю блогерским талантам, опуская свою аудиторию ниже плинтуса; потом снова, нацепив галстук, бежит в министерство для интервью или вещает из модной студии на всю страну. На мой взгляд, подобное профессиональное раздвоение важнейшая социальная проблема современной журналистики. И она выходит далеко за рамки лингвистического подыгрывания невзыскательной аудитории.

Современный журналист раскололся внутри как орех, оказавшись в двух ипостасях. В редакции к нему предъявляют определенные требования, а в блоге он изгаляется на свой манер. Соответственно, на официальный вынос идет одно, а из личного телеграм-канала льется совсем другое, также транслируемое в массы. Ради сиюминутного хайпа и дешевой популярности обладатель журналистской корочки порой изменяет и политическим, и идеологическим принципам, которые проповедует на работе. Это мечта всех фарисеев. Двуличие штука опасная. При подобной практике размываются нормы морально-нравственные и профессиональные, а натура становится гнилой. Это тенденция к узакониванию падения журналистики.

Буквально на наших глазах разгорается пока еще плохо осознаваемая обществом схватка между журналистикой и цифровой анархической самодеятельностью. На одном профессиональном мероприятии евразийского формата меня поразило, что журналистов под бурные аплодисменты зала призвали учиться у блогеров. Куда уж дальше?! Однако группа молодых студентов журфака, также приглашенных на форум, неожиданно встала и покинула зал. В кулуарах на мой вопрос, что же им не понравилось, они ответили, что опытным педагогам старой школы больше веры.

Журналистская практика общения с массами на «языке улицы» стала активно проявляться в 1990-е. Долгожданные гласность, плюрализм мнений и свобода слова превратились в свободу «независимой» прессы от нравственных законов и в ее кабальную зависимость от новых хозяев СМИ. Времена были суровые, все общественные и государственные институты подверглись трансформации и ломке, в том числе и СМИ. В ту пору на нашем информационном поле зарождались и быстро расцветали черный пиар, лжеисторизм, массовые манипуляции сознанием. Надо отдать должное, что на заре 1990-х, соблюдая традиции советской журналистики, с таким явлением, как речевая грубость и небрежность, еще активно боролись. В прессе на суд читательский и коллег по цеху выносились перлы «беспардонности и бескультурья» и даже были специальные «этические» рубрики в различных изданиях. Ситуация с журналистской риторикой качнулась в лучшую сторону, пока на цифровой арене не появился параллельный инфопоток — блогосфера. И сейчас, прямо на наших глазах, происходит резкое снижение интеллектуального, а местами и морально-нравственного уровня общества. Публичная брань стала превращаться в норму в молодежной среде. Язык Пушкина и Толстого заменился языком социального дна.

Окунувшись в цифровую клоаку подобного «самовыражения», отдельные акулы пера считают, что становятся ближе к своей аудитории. На самом же деле опускаются до уровня низших читательских слоев. Но тщетно: обитатели той самой «подворотни», на языке которой они пытаются вещать, все равно не посчитают их своими, а увидят лишь имитацию и притворство. Стремясь подстроиться под читателя, они теряют его уважение, потому что даже ярый матерщинник хочет видеть в прессе что-то отличное от той культуры, в которой он ежедневно варится. Ругательство и потворство низменному из уст корреспондента уважаемого информагентства не сблизит его с читателем или зрителем, а наоборот, вызовет недоумение, а может быть, даже и презрение.

Те, кто практикует подобное хамелеонство в погоне за популярностью, чаще всего прикрывают ненормативной лексикой собственную творческую несостоятельность. Подлинная популярность зарабатывается не матом, а зрелой мыслью, свежей идеей и правдивым, выразительным словом. У классиков новой и прошлой эпох существуют внутренние ограничения. Представить, что в своих текстах матерится Василий Песков, Анатолий Аграновский, Валентин Овечкин, невозможно. При всей остроте своих суждений они умели выражать свои мысли и эмоции литературным языком. Мне могут возразить, что сейчас время слишком горячее. Тогда давайте вспомним Константина Симонова, Илью Эренбурга, Михаила Шолохова... Их время было далеко не холодным. В своей страстной публицистике они никогда не заступали за красную линию. Очевидно, считали это унизительным и для себя, и даже для читателя «из подворотни». И легко «вооружали мысль на бой» без трехэтажного мата. Кстати, так же ведут себя и современные военкоры, которые даже из самых горячих точек ведут свои репортажи, обходясь без обсценной лексики.

В ходе одной из своих Прямых линий Владимир Путин подчеркнул, что оскорбления идут от бессилия и связаны с уровнем культуры того, кто их отпускает. «А зачем нам демонстрировать это бессилие? У нас достаточно аргументов, чтобы четко и ясно излагать свою позицию», — отметил глава государства. Профессия журналиста тем более обязывает иметь море таких аргументов на все случаи жизни.

Порой некоторые «мастера пера» отмахиваются, что, дескать, журфаков они не оканчивали и про этику слыхом не слыхивали, «пусть подобную чушь студентам впаривают». Но ведь журналист фигура общественная, он хранитель слова и смыслов, а его язык — показатель нравственного уровня масс. Вот почему подобная трансформация страшна для общества. У журналистики свои функции, своя миссия, свои обязанности и обязательства перед ним.

Сейчас полем битвы света и тьмы становится журналистика, как, собственно, это происходит и с нашей историей. Мы еще не до конца осознаем этот процесс, но явно слышится требование уступить инфоплощадку разношерстной блогосфере. Не ляжет ли в итоге общественно значимая профессия под блогерство?

Судя по противоречивым комментариям в Сети, в общественной среде пока нет четких критериев оценки прошлого и настоящего. Общество по-прежнему «без руля и ветрил», как раньше писали в районных газетах. Этот штамп очень к месту. Пока в общественной жизни царит полный хаос. И с таким пластилиновым сознанием можно делать все что угодно. Но ведь идейную задачу, которую в советскую пору выполняла литература, теперь доверили журналистике, а блогосфера бросает ей вызов, стремясь занять лидерские позиции по влиянию на сознание и мозги сограждан. В виртуальной яме активно плодятся мысли о «смерти» печатной прессы. Отбросьте газету и ныряйте сразу в цифровую помойку, братья и сестры! Понятно же, кому все это на руку...

Как обуздать этот тренд? Просмотр «видосиков» и прочтение сомнительных блогерских «экспертных» заметок должно стать в общественном мнении, сознании молодежи дурным тоном, а те, кто их читает и разносит, лузерами. И здесь должна комплексно работать наступательная журналистская пропаганда, наука, вся система воздействия на сознание, общественные авторитеты и, наконец, юмористический цех. К сожалению, пока недооценивается опасность происходящего для будущего страны. Не потеряем ли мы настоящую журналистику, не убьем ли мы ее своими же руками и одновременно откроем канал для чужой, враждебной нам пропаганды? «Цифра» превратилась в киллера, и Слово под цифровым прицелом.