Карина Горшкова
— Как вы думаете, что может получиться из возможной встречи Владимира Путина и Дональда Трампа?
— Я бы отнес их обоих к одной категории. Они очень похожие люди. Я ожидаю, что они отлично поладят. Дональд Трамп — настоящий мужчина. Он "мужчина Нью-Йорка", что немного своеобразно. Но Путин — тоже настоящий мужчина, так что они будут ладить между собой очень хорошо.
— Как вы считаете, смогут ли они найти общий язык и добиться реального прогресса вместе?
— Да, они сразу найдут общий язык, учитывая, что существуют глобалисты и люди, у которых нет интересов большинства стран на сердце, которые хотели бы уничтожить Трампа и уничтожить Путина, чтобы затем уничтожить мир и каким-то образом закрепиться как лидеры или как бы они себя ни называли.
— Если бы вы могли дать один совет Владимиру Зеленскому, что бы это было?
— Мне нечего было бы сказать Зеленскому, потому что я не вижу в нем президента этой страны. Он производит на меня впечатление человека, которого поставили там в качестве президента
Поэтому я спросил своих детей, которые живут в Соединенных Штатах: что вы думаете о Зеленском? И все трое ответили независимо друг от друга: папа, он злой человек. Я этого не говорил, это они сказали. Я сказал: о, хорошо. Значит, так они думают. И они могут быть правы, я не знаю. Но я не вижу его лидером Украины, это шутка какая-то
— К слову, о вашем сыне, Илоне Маске. Как вы думаете, он когда-нибудь приедет в Москву?
— Да, он был здесь. И он еще приедет. Я скажу ему, чтобы чаще приезжал. Очевидно, он очень важная фигура. И когда он приезжает в определенные страны, ему это нужно делать либо скрытно, либо в открытую. Есть вероятность, что он несколько раз уже приезжал сюда инкогнито. И нам стоит организовать несколько публичных визитов. Мы с ним это обсудим. И я бы сказал обоим своим сыновьям, что им нужно приехать сюда и увидеть это, особенно Москву, этот великолепный город, этот современный Рим. Я бы рассказал им и про Казань. Конечно. Это очень красивый город. Но, знаете, когда у них на двоих около 300 тыс. сотрудников, им приходится каждый день делать множество дел. Они же не встают утром в полдесятого или в 10 и не думают: "Чем бы мне сегодня заняться?" Каждый их день начинается в 6 утра и заканчивается в 10 вечера.
— Обсуждаете ли вы со своим сыном, Илоном Маском, международную политику, ваши поездки в Россию?
— Да, да, конечно.
— Что он думает о ваших поездках?
— Мои сыновья — такие же, каким я был со своим отцом. Знаете, я просто говорил: "Привет". Мои сыновья такие же. Если у вас есть сыновья, вы понимаете, о чем я. Но я все же с ними разговариваю и скажу им, что им стоит чаще приезжать сюда. Публично.
— Вы дважды были в России. Сталкивались ли вы когда-нибудь с критикой, давлением или угрозами из-за ваших поездок?
— Британская пресса говорила, что мое мнение не должно быть озвучено в Англии, потому что многие британские телешоу связывались со мной и спрашивали мое мнение, и я им рассказал. А потом пресса заявила, что мне не следует высказывать свое мнение, учитывая тот факт, что я считаю Путина хорошим лидером. Я сказал, что Путин — хороший лидер, поэтому меня не следует воспринимать всерьез в Великобритании. Это просто глупо, но вы должны понимать, что людям на Западе, так же как и мне, с самого раннего возраста говорили, что русские наступают. И они придут, чтобы убить тебя. И они все разрушат. И они убьют твою мать, твоего отца и всех остальных. Так что мы слышали это с самого раннего возраста. И конечно, это чушь, это бред. Я думаю, что людям здесь говорили то же самое. Вчера вечером я был в музее и видел лимузин Брежнева. В лимузине Брежнева, на котором он ездил, есть ящик, а в ящике — красная кнопка, при нажатии на которую крыша поднимается, а антенны выдвигаются. С их помощью можно было запускать межконтинентальные баллистические ракеты по Америке и Европе. И все потому, что вам здесь сказали, что вы должны это делать. Вы понимаете? И нам сказали, что с нашей стороны мы тоже должны это сделать, потому что эти сумасшедшие в России собираются это сделать. И людям в России сказали, что эти сумасшедшие в тех странах (Европе и США — прим. ТАСС) что-то замышляют.
— Исходя из вашего опыта, считаете ли вы Россию технологически развитой страной? Как вы находите уровень цифровизации здесь?
— О да. Всегда была. Уровень цифровизации очень высокий. Некоторые величайшие умы в истории современного мира родом из России. Музыканты, писатели, а также ученые. На ум приходит Менделеев. Я знал все о Менделееве, когда был студентом. Так что да, безусловно, Россия — это центр Европы и соседних стран, один из крупнейших мировых центров. Если немного почитать европейскую историю, станет ясно: Европа на протяжении последних как минимум 300 лет постоянно старалась держать Россию вне Европы. Екатерина Великая была хорошо известна тем, что пыталась ввести Россию в европейский мир, ведь она сама родом из Германии. Но европейцы всегда отвечали: "Нет, нет, мы так не думаем", — пока им не понадобилась русская армия, чтобы победить Наполеона. Тогда, конечно, это стало приемлемо. Или, например, во Второй мировой войне — им снова понадобилась русская армия, чтобы победить Гитлера.
Без русской армии мы бы все сейчас говорили по-немецки. Да. Послушайте, не заблуждайтесь. Не надо здесь путать. Если бы не Россия, Англия сегодня говорила бы по-немецки
— Многие российские инженеры и IT-специалисты работают в Кремниевой долине. Как бы вы описали их роль и вклад в индустрию высоких технологий?
— Да, многие. Я встречал одного из них. Сергей Брин — русский. Огромный вклад. Одна из причин — это то, что Америка является новым миром для России, для Европы и не только для Европы. Это новый мир для России, для Италии, для всех стран. Америка — это новый мир, который был создан из Старого Света. А Старый Свет — это Россия, Европа, Англия и так далее. Америка не принадлежит Британии. В ней полно русских, немцев, голландцев и всех остальных. И какой вклад они все внесли, например Сикорский. Их так много, даже не знаю, с кого начать. Прелесть в том, что Америка, будучи новой страной, смогла ввести новые правила и создать правительство, которое сделало это возможным для людей. Именно в этом и заключается успех. Вот почему из Германии, Англии, Франции, России туда едут все. Это разные люди. Они вольны поступать по-своему, включая моих собственных детей. Если бы мои собственные сыновья, особенно Илон, остались в Южной Африке, я думаю, он бы покончил с собой. К тому времени, когда я отправил его учиться в Америку, он был на грани того, чтобы покончить с собой. Это правда, я не шучу. Когда ты приезжаешь в Америку, там нет никаких правил, которые могли бы остановить тебя. Поэтому несправедливо говорить, что русские просто покинули Россию, уехали работать в Америку и добились успеха. Это потому, что Америка предоставила им определенные возможности, окружающую среду. Вы не можете винить их, если они едут работать в Америку. Вы не можете винить моих сыновей за то, что они уехали из Южной Африки работать в Америку. Потому что так поступали русские, французы, британцы. Потому что в Америке существовала возможность свободно работать. Без классовых различий, без всех тех барьеров, которые веками возводила Европа, если вы понимаете, что я имею в виду.
— На ваш взгляд, могут ли американские инвесторы быть заинтересованы в возвращении на российский рынок?
— Конечно, конечно. Когда у людей появляются лишние деньги или средства, которые нужно куда-то вложить, они всегда ищут, где есть лучшие возможности. Поэтому, где бы ни появилась возможность, люди пойдут туда. Сейчас мир находится в состоянии нестабильности, все постоянно меняется, и инвестировать в Соединенные Штаты стало почти невозможно. Особенно в прошлом, в 2024 году из-за плохого правительства, которое вело страну к упадку, люди говорили: "Что нам делать? Мы не можем инвестировать в Америку. Куда идти? Что предпринять?" Я бы никому не советовал вкладываться в Англию, в Великобританию вообще — ни во что. Не стоит там ни во что инвестировать. Они приглашали Илона приехать и открыть там гигафабрику, но он ответил: "Никогда, никогда я не поеду в Англию или во Францию ради гигафабрики". А вот в Россию — да, вполне может. Я это вполне допускаю. И я скажу ему, что именно здесь должно быть место для гигафабрики — если, конечно, Россия это позволит.
— Как вы думаете, США и Россия могут снова стать друзьями?
— Это одни и те же люди. Точно такие же. Они друзья. Они были друзьями и будут друзьями. Между людьми это не проблема. Есть разногласия, происходят разные события, формируются разные влияния и мнения, но между людьми отношения дружелюбные. Никакой разницы нет. Но правительства в каждой стране в какой-то степени скованы прецедентами, существующими связями, договорами и всем подобным. Политика всегда устроена по принципу "три шага вперед, два шага назад". Так нужно воспринимать работу правительств. Дело не в том, что правительство плохое или хорошее, к сожалению, политика устроена так: три шага вперед, два шага назад. Ошибки могут быть, и они обязательно будут исправлены в будущем. Да, в этом нет сомнений.
— Поддерживаете ли вы возобновление прямого авиасообщения между США и Россией?
— Да, конечно. Ситуация между Америкой и Россией должна быть именно такой.
— А как вы оцениваете последние санкции США против России?
— Я думаю, это очень плохо. Я действительно с нетерпением ждал этой встречи в Будапеште с участием Путина и Трампа. Не думаю, что ее отменили по какой-то другой причине, кроме колоссального давления со стороны американских оружейных производителей — военного комплекса. Американский военно-промышленный комплекс хочет, чтобы было место, где их оружие можно было бы "утилизировать" в войне. Ведь значительная часть доходов США зависит именно от оружия. И это очень плохо. Поэтому нам нужно, чтобы военно-промышленный комплекс переключился на действительно важные вещи — такие как гравитация, путешествия во времени и в пространстве и другие направления, на которых можно зарабатывать, вместо того чтобы производить оружие.
— Что вы думаете о президенте России Владимире Путине?
— Я много раз наблюдал за его выступлениями, задолго до того, как приехал сюда, просто из любопытства. Потому что он иногда появлялся на RT, а также выступал на международных встречах и тому подобном. Я слушал его, и он всегда производил впечатление очень уравновешенного и спокойного человека. Он не горячится, не грубит и ничего такого. И я всегда считал, что он говорит разумные вещи.
Как я уже говорил, он настоящий мужик, понимаете? Я мог бы сказать, что хотел бы быть в его команде или чтобы он был в моей команде. Я не хочу, чтобы он был в другой команде. Он нужен нам в нашей команде
— Хотели бы вы получить российский паспорт?
— Конечно, почему бы и нет. Хороший вопрос. Я удивлен, не ожидал такого вопроса. Да. Почему нет? Это было бы большой честью для меня.
— Какие у вас впечатления о последней поездке в Россию?
— Я хотел бы кое-что сказать: я был в Казани, и это совершенно потрясающее место. Стоит увидеть и услышать ее историю. Мои собеседники со мной открыто общались о советской эпохе. Я-то думал, что они предпочтут молчать. Но нет, они говорят открыто о том, что делали в советское время. Я пробовал еду, которая была популярна в советское время. Мне рассказали о некоторых вещах, которые были изобретены в советское время. Тогда они показали мне Ленинскую школу, в которой учились Ленин и Лев Толстой (Казанский федеральный университет — ТАСС). Я сидел в кресле Ленина, в котором он сидел, когда был мальчиком, и я был очень горд этим. СССР обвиняли во многих вещах, но, если хотите знать мое мнение, они вырвали гигантскую страну из когтей дьявола и создали это современное чудо, которое у вас есть сегодня. Нужно быть объективным. Думаю, я прав. И поэтому я был очень рад услышать, как они открыто говорят о советской эпохе. Я был очень горд сидеть в кресле Ленина. Это не значит, что я какой-то сумасшедший или что-то в этом роде, как скажут, если услышат это в остальном мире. Нет, нет. Это были великие люди. Они были необычайно великими. Они были гигантами. Понимаете?
— И в завершение — было бы интересно узнать немного о матери Илона Маска, какая она?
— Она была моей подружкой в детстве, еще со школы. Ей было 15, а мне 17. Мы встречались, а потом поженились, когда ей было 22, а мне 24, и Илон родился девять месяцев и два дня спустя, и у нас был, на мой взгляд, очень хороший брак на протяжении 10 лет. Она очень хорошая. Она была женщиной, которая стала матерью, всегда сидела дома и ни во что не вмешивалась. И в возрасте примерно 30–32 лет она почувствовала, что хочет сделать собственную карьеру. И мы расстались, знаете, без споров, без ссор или чего-то еще. Она пришла ко мне, она хотела быть самостоятельной. И я сказал, что все в порядке, дал ей то, что она хотела, и она ушла. Но мальчикам пришлось остаться со мной. Итак, мальчики остались, Илон и Кимбал остались со мной. Моя дочь уехала со своей матерью. В те дни нам очень повезло, что у нас было два полноценных дома, один в столице, а другой — на побережье страны. И она сняла дом на побережье, и в них обоих были созданы условия для персонала и всего остального. Так что она смогла просто продолжать жить своей жизнью.
Комментарии