Главным итогом 2025 года в Брюсселе стала фиксация долгосрочного курса на военное противостояние с Россией и юридическое определение ориентировочного времени начала прямого конфликта с РФ — на рубеже 2030 года. Эта дата уже закреплена в доктринальных документах и Евросоюза, и НАТО.
К этому моменту обе структуры планируют в целом завершить процесс до- и перевооружения армий своих стран-членов. Отсутствие у России намерения нападать на Европу и (на данный момент) объективных причин для подобного — не является гарантией, что конфликта не будет. В отличие от дипломатии, для запуска войны не нужны двое.
Провокации и ответы
Военная истерия и военные приготовления Европы программируют сценарий столкновения. Истерия формирует образ врага и неспособность мыслить в режиме диалога или дипломатии, а военные приготовления рождают чувство ложной безопасности или даже превосходства (с этим у евроэлиты все особенно "хорошо"). На этой основе конфронтационный экономический курс Европы может перерасти в военные провокации (попытка закрытия Балтийского моря, блокирования Калининграда, захватов танкеров с российской нефтью в международных водах), реакция на которые потребует от РФ либо филигранного мастерства в применении асимметричных мер, либо военного ответа.
Все эти стадии мы буквально только что прошли с Украиной.
Сожжение мостов
В течение года ЕС системно сжигал последние мосты, связывающие Европу с Россией.
Целенаправленно под эту задачу еще осенью 2024 года был сформирован второй состав Еврокомиссии Урсулы фон дер Ляйен
Портфель еврокомиссара по обороне был отдан литовцу Андрюсу Кубилюсу. Также выходцам из Прибалтики отошли две другие ключевые для противостояния с Россией должности: главы Европейской службы внешних действий — эстонке Кае Каллас и еврокомиссара по экономике — латышу Валдису Домбровскису. Причем если уровень компетенций Каллас уже всем хорошо известен, то Кубилюс и Домбровскис являются достаточно исполнительными и эффективными управленцами.
Самое главное — вся тройка абсолютно лояльна главе Еврокомиссии и не имеет достаточно серьезного собственного политического веса в Европе без ее патронажа. Таким образом, курировать приготовления к противостоянию с РФ поставлены кадры с устоявшимися русофобскими взглядами и полностью подчиненные главе ЕК.
Результаты не заставили себя ждать.
В 2025 году ключевыми для взаимодействия России и Европы (взаимоотношений, по сути, уже нет) стали следующие события: принятие в начале года на уровне ЕК программы SAFE (бывшая "Перевооружить ЕС") на €150 млрд военных инвестиций из бюджета ЕС, программы Повышения боеготовности Евросоюза к 2030 году на €800 млрд прямых инвестиций из бюджетов стран-членов, саммит НАТО в Гааге, который юридически закрепил требование вывести свои военные расходы до 3,5% ВВП к 2029 году и до 5% ВВП к 2035 году. Сюда же относится решение ЕС о полном запрете закупок любых видов российского газа к 2028 году — носит бессрочный характер и не зависит от конфликта на Украине. Также нельзя забывать про вынесенное 12 декабря решение о бессрочной заморозке финансовых активов России.
Активы и ВПК
При этом на саммите ЕС 18–19 декабря был провален план Еврокомиссии экспроприировать активы РФ. Притом ЕК хотела их забрать вовсе не для того, чтобы отдать Украине, как это преподносится в западных СМИ. План "репарационного кредита" фактически означал передачу этих денег под контроль самой Еврокомиссии. А она уже по своему усмотрению могла бы подкармливать Киев и финансировать европейский военно-промышленный комплекс, якобы опять же в целях поддержки Украины.
То есть активы РФ для Еврокомиссии — это еще один финансовый ресурс для обретения контроля над ВПК Европы.
Установление этого контроля в условиях милитаризации всей политики Евросоюза — это ключ к обретению власти над последним сектором экономики ЕС, который пока находится вне юрисдикции Еврокомиссии. Если ЕК сможет взять европейский ВПК под свой контроль, ее экономическая, а значит, и политическая власть в Европе станет полной.
Да, этот красивый план провалился. Но для России это мало что меняет — эти деньги в РФ не вернутся и будут так или иначе служить проекту милитаризации Европы.
Новый лидер?
Архитектором провала стал премьер Бельгии Барт Де Вевер. Как говорится, запомните это имя — скорее всего, слышать его в ближайшие 10 лет нам предстоит часто.
Приход к власти в Бельгии праворадикальной партии "Новый фламандский альянс" бургомистра Антверпена Барта Де Вевера стал без преувеличений революционным событием. Ранее в Бельгии (как и по всей Европе) действовал "санитарный кордон" (понятие появилось после Второй мировой войны), который не позволял остальным партиям входить с националистами в коалицию. Теперь их основными партнерами по правящему блоку стали франкоязычные либералы из "Реформаторского движения" — то есть "санитарный кордон" более не работает.
Правительство Де Вевера и министр обороны Тео Франкен с первых же дней объявили курс на милитаризацию Бельгии и повышение ее роли в НАТО, в рамках прямой подготовки к противостоянию с Россией. Франкен делает соответствующие заявления практически на ежедневной основе — именно он стал лицом бельгийской версии европейской кампании военной истерии в СМИ.
Вето Бельгии на экспроприацию Еврокомиссией активов России следует рассматривать в этом же разрезе. Де Вевер сначала поддержал бессрочную заморозку средств, после чего сорвал их передачу под контроль ЕК. Таким образом, в его юрисдикции "зависли" €185 млрд российских денег, которые приносят €4–5 млрд дохода в год, а эти средства облагаются в Бельгии налогом в 30% — так казна получает €1–1,5 млрд. Эти деньги крайне необходимы стране для инвестиций в свою военную промышленность.
Сам Де Вевер показал себя как волевой и расчетливый политик, способный добиваться своих целей в крайне неблагоприятных условиях. Учитывая его европейские амбиции, есть немалая вероятность, что мы увидим его главным претендентом на пост председателя Еврокомиссии в 2029 году. Это означает, что именно он может оказаться тем лидером, при котором ЕС придет на грань войны с Россией.
Евромутация
Идея тотального противостояния с Россией на всех уровнях оформилась в 2025 году как стержень нового европейского проекта — технократического надгосударственного образования, в которое быстро превращаются, мутируя и срастаясь между собой, ЕС и НАТО.
Этим и объясняется тот факт, что конфронтацию с РФ так охотно поддержала большая часть нынешней европейской элиты. Они понимают (или инстинктивно чувствуют), что у европейского проекта сегодня нет никакой иной объединяющей цели. А если лишить ЕС необходимости сплочения перед лицом внешнего врага, то Европа посыплется.
Аргумент о тесной интегрированности в экономике, которая не позволит ЕС развалиться, уже не работает. Республики СССР были неизмеримо ближе в этом плане, чем страны — члены ЕС сейчас, — но это не спасло. В условиях кризиса начинает работать центробежный принцип "спасайся, кто может", и противостоять ему способен только очень сильный страх.
На корабле — это страх быть застреленным офицером за панику. В государстве — страх внешнего вторжения.
Желание реванша
Хочет ли Европа войны с Россией? Как ни парадоксально, но ответ — нет. Европа не хочет воевать. Но Европа жаждет реванша.
Европейцы утратили смысл европейского проекта. Европейцы чувствуют, что основа их идеологии — "демократия" — распадается у них на глазах под влиянием информационных технологий, электоральных манипуляций и угроз победы "не тех сил". Власть Брюсселя носит исключительно технократический характер, никакой демократической основы у Еврокомиссии нет. Ее главу назначают на кулуарных встречах главы государств ЕС (мол, раз делают это "демократически избранные лидеры", то все в порядке). Но никакой демократической подотчетности у Еврокомиссии нет.
Конфликт на Украине стал последней каплей. Европа столько вложила в победу Киева, осознанно отождествив судьбу Евросоюза с выигрышем, что сейчас политически просто не может пойти на попятную. Хотя, словно бы, перемирие на любых условиях для восстановления сил и подготовки к новому акту было бы сейчас необходимо и Киеву, и Брюсселю.
Тем временем Брюссель пошел по "сказочному пути". Во всех своих бедах он обвинил Россию и сделал стандартный мифологический ход: если победить РФ, то все проблемы Европы как рукой снимет. В этом жажда европейского реванша.
Некоторое рациональное зерно в этом, конечно, есть. Если бы Европе удалось одержать верх и получить доступ к ресурсам, многие проблемы действительно получилось бы исправить… Но самим воевать очень страшно.
Однако нежелание воевать сегодня совершенно не гарантирует отсутствия конфликта завтра. Особенно если к нему под лозунги об обороне интенсивно готовиться.
Избежать войны
В Европе сегодня стало очень много любителей латыни — все многозначительно повторяют изречение: Si vis pacem para bellum! ("Хочешь мира, готовься к войне!"). Ее античный привкус придает говорящему налет интеллектуальности, каким бы умом тот ни обладал.
Однако история свидетельствует, что подготовка к войне обычно ведет именно к войне.
Исключением стала холодная война, когда страх общего гарантированного уничтожения в конечном счете перевесил риск начала конфликта. Хотя за этот период мир минимум дважды повисал буквально на волоске: Карибский кризис 1962 года и учения НАТО с ядерной компонентой Able Аrcher 1983 года. Есть версии, что было и еще минимум два инцидента с очень высокой близостью ядерного столкновения, — но их оставлю военным историкам.
Проблема "А"
Опыт холодной войны может быть экстраполирован и на угрозу будущего военного конфликта между Россией и Европой. Грубо говоря, от попытки начать большую войну Европу может удержать страх перед возможным полным уничтожением в результате ядерной эскалации.
Однако в ядерную эскалацию в Европе не верят. Это так называемая проблема "А", или атомная. Именно об этом свидетельствуют планы перевооружения ЕС и НАТО — в них речь идет только о конвенциональном оружии.
Одни не верят, что Россия решится; другие полагают, что ядерное оружие РФ "не сработает". Третьи считают, что можно нанести комбинированный упреждающий удар (в том числе кибернетически и диверсионными методами) достаточной силы, чтобы он позволил замедлить ядерный ответ Москвы на достаточное время для уничтожения основных носителей. Наконец, четвертые уверены, что "все дети русской элиты живут в Европе", поэтому она в безопасности.
Считаю, что осознание Европой неотвратимости ядерной эскалации должно быть восстановлено, иначе российское ядерное сдерживание просто не сработает. Пока не придет время применять ядерное оружие, а тогда будет уже поздно. Для всех.
Проблема "Б"
Проблема "Б" происходит от известного в российской дипломатии изречения главы МИД Сергея Лаврова о дебилах. Суть ее заключается в том, что, пока брюссельское руководство вновь поверит в неизбежность ядерной эскалации, остается риск серьезных военных провокаций, организованных наиболее ретивыми странами так называемого "восточного фланга" НАТО. Этому дополнительно способствует атмосфера военной истерии и нагнетания "русской угрозы".
Дистанцирование США от НАТО в этом смысле делает стратегическую ситуацию в Европе даже несколько более опасной, поскольку Вашингтон исторически более компетентен в оценке рисков глобальной войны.
Естественно, лучшее осознание возможных последствий в центре должно способствовать снижению военной инициативы "на местах". Но тут процесс едва ли будет прямолинейным.
Альтернативный сценарий — это продолжение деградации Евросоюза и НАТО. Ведь российская угроза и милитаризация экономики — это их ответ на возникший кризис из собственной идентичности. Раскол европейского проекта на несколько групп государств также отодвинет или даже исключит в среднесрочной перспективе вероятность глобального конфликта в Европе.
Но повысит вероятность конфликтов локальных. Впрочем, это уже совершенно другая история.
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора. Использование материала допускается при условии соблюдения цитирования сайта tass.ru
Комментарии