Фильм "Кошачьи миры Луиса Уэйна": о художнике, который сделал котиков мимимишными

В мире, который проводит часы и даже дни за просмотром забавных видео с котиками, и особенно в России, где кошки постепенно захватывают семью за семьей, сложно представить, что в принципе совсем недавно, каких-то 100–120 лет назад, они не считались домашними животными. Популяризации котов как милых и пушистых спутников человека способствовал британский художник-эксцентрик Луис Уэйн. И хотя дело его живо и теперь современные коты все больше расхаживают в смешных костюмах и снимаются в TikTok, нежели ловят мышей, про самого Уэйна помнят далеко не все. Даже сами британцы не очень знакомы с фактами его трагичной биографии.

Воплотивший образ художника на экране Бенедикт Камбербэтч тоже не был знаком с его творчеством. Но при должном обращении с любой биографией в каждом человеке можно найти целые миры, что и сделал режиссер Уилл Шарп. В его зачастую проблемном и сентиментальном изложении чувствуется невероятная любовь и участие к не приспособленному к жизни бедному художнику.

Правда, в российском варианте электрические миры Луиса Уэйна (он всю жизнь был очень увлечен загадкой этого явления) превратились в кошачьи, что вполне объяснимо. Коты привлекут российского зрителя гораздо быстрее, чем электричество.

Шарп строит свой фильм как классическую биографию, начиная издалека

Мы знакомимся с молодым усатым Уэйном в период творческих исканий: он готовит несколько патентов по электричеству, пишет оперу и одновременно подрабатывает иллюстратором в лондонской газете, что за реальную работу не считает. Уэйн может рисовать двумя руками одновременно и создать портрет минут за пять. Владелец газеты сэр Уильям Ингрэм (Тоби Джонс) предлагает ему работать иллюстратором на полную ставку, что Уэйн сразу же отвергает. Это решение поспешное и непрактичное, как и все решения героя вообще.

После смерти отца он остался единственным кормильцем своих пяти сестер, и когда старшая Кэролайн (Андреа Райзборо) узнает о предложении Ингрэма и отказе брата, это приводит ее в отчаянную ярость (тоже обычное состояние героини, как мы потом не раз в этом убедимся). В конце концов Уэйн все-таки соглашается на работу, чтобы оплатить гувернантку для младших сестер. Эта гувернантка, "старая дева" Эмили Ричардсон (Клер Фой) будит в Луисе неведанное для него чувство. Он делает ей предложение к неудовольствию сестер и всего высшего света, который в ужасе обсуждает неравный брак с простолюдинкой, и на короткий миг становится абсолютно счастливым человеком.

Шарп с удовольствием сосредотачивается на счастливых месяцах художника, хотя очень быстро они окрашиваются грустью. Символом этого странного времени, когда радость неизбежно смешивалась с печалью, стал для Уэйна кот Питер, которого они нашли с Эмили еще котенком. Тогда художник начинает постепенно нащупывать свое призвание и привязывается к коту, который напоминает ему о моментах, когда он был счастлив. Чем дальше, тем больше повествование становится более лихорадочным и быстрым. Шарп бежит через годы работы, потерь, психических расстройств, семейных споров, паранойи и поисков себя.

Эта жуткая, несправедливая и очень болезненная коллизия становится главным лейтмотивом повествования Шарпа, и то, с какой страстью он ее показывает, сразу же наталкивает на мысли о том, что это глубоко личная история для режиссера.

Камбербэтч, сыгравший в недавней "Власти пса" одну из своих самых необычных и сильных ролей, возвращается к более привычным биографическим зарисовкам. Мы уже видели английского актера в образе изобретателя Томаса Эдисона и математика Алана Тьюринга. Он полностью растворяется в своем герое, и даже резкое его старение, его немощь и нежелание жить выглядят органично. Сам фильм не столь естественен, как его главный актер, и больше похож на грустную сказку в стиле Чарльза Диккенса или "Таинственного сада" Фрэнсис Элизы Бёрнетт, где герой сталкивается с враждебным миром и преображает его силой воображения. Картина заполнена теплым светом, яркими деталями и художественными образами, которые то и дело вырываются из сознания художника. Шарп вместе с оператором Эриком Уилсоном, чтобы лучше представить нам уникальный мир Луиса Уэйна, спользуют всевозможные приемы — от многочисленных голландских углов до рыбьего глаза. Есть в фильме и несколько неожиданных и приятных камео и, конечно, очень много котов.

Иллюстрации Уэйна опередили свое время и до сих пор выглядят актуальными и оригинальными. Но, как и многие люди, которые могли видеть больше, чем толпа, он остался непонятым и забытым. И этот грустный, ужасно неровный, но при этом очень хрупкий и чувственный байопик наконец-то отдает должное беспокойному духу непрактичного художника.