Эта история на первый взгляд может показаться мелкой: один день из жизни одной семьи. Типичные обиды, обыденные ссоры, материальные споры. Но, прочтя ее, вы увидите, что масштабы и последствия она может иметь колоссальные. В один день вместилось столько, сколько у многих не бывает за жизнь: мать, проданная вместе с домом, дочь, доводящая десятки животных до смерти, гражданский муж, бросающийся на людей с разбитым стеклом. Но самое важное — 160 котов — испуганных, измученных, истощенных.
Но вначале хочется обратить внимание на одну деталь, которая словно цепью сковала фрагменты сюжета этого дня. Это запах. Резкий запах нескольких десятков мейн-кунов, запертых в небольшой комнате без уборки
Немного статистики. Буквально
Количество зарегистрированных преступлений по статье о жестоком обращении с животными (245 УК РФ) ежегодно не превышает тысячи: в 2024 году — 656 случаев, в 2023 году — 682, в 2022 году — 709, в 2021 году — 673. Довольно скромные цифры в сравнении с другими видами преступлений. Как сообщали в Ассоциации юристов России, уголовные дела по этой статье возбуждают неохотно, а реальное наказание назначается примерно лишь по каждому пятому делу. Чаще всего дела возбуждаются по резонансным происшествиям, но не всякое жестокое обращение с животными становится публичным. Потому о реальных масштабах трагедии судить сложно.
Акт первый. Бесконтрольные заводчики
Мы сидим за столом частного дома в Москве. Я и женщина лет 60. Это Татьяна. Она последовательно объясняет, как оказалась в тяжелом положении, как ситуация в семье постепенно выходила из-под контроля, что этому способствовало. Она рассказывает, как дочь продала этот дом вместе с ней. Татьяна говорит спокойно, не сбивается, выходя из себя лишь вспоминая Павла. Это гражданский муж ее дочери.
Дом наполняет стойкий кошачий запах. Вокруг чисто, не видно лотков. Но все равно тяжелый неприятный аромат давит на виски.
Началось все в 2017 году. Тогда появилась идея открыть питомник. Татьяна и ее дочь Полина завели двух кошек. Мейн-кунов. Постепенно они докупали животных, питомник разрастался. Когда кошек с котятами было уже 20, женщины переехали в частный дом.
До коронавируса все шло хорошо. Котят покупали, многие из них уезжали за границу. "В США любят наших мейн-кунов — они крупные, а у них — маленькие", — объясняет Татьяна. Позже размер этих кошек сыграет с ними злую шутку.
На пике в доме одновременно находилось 160 кошек и котов. Невозможно представить, какой уход требовался такому прайду. Но все работало до 2020 года. После смерти близкого человека, признается Татьяна, все начало ухудшаться. Ей стало тяжелее следить за мейн-кунами, начали болеть суставы. Она стала чаще просить помощи у дочери. На этой почве и начались скандалы.
Коронавирусные ограничения мешали продажам. Денег стало не хватать. Татьяна начала понемногу раздавать кошек, часть стерилизовать. Иногда прямо в доме. Так было дешевле. В 2021 году она впервые услышала про донорство кошачьей крови. Одна из подруг Полины заявила, что воспринимает мейн-кунов только как доноров. Бизнес на крови начался.
Ссоры учащались. Полина утверждала, что это ее кошки, запрещала матери их стерилизовать и раздавать. В 2023 году в жизни Полины, а следовательно, и Татьяны появился молодой человек по имени Павел. "Мне он сразу не понравился, но я не лезла, это ее жизнь", — сетует теперь женщина.
Со слов Татьяны, с тех пор ее дочь почти перестала уделять внимание питомнику. Все время она проводила в компании с Павлом. В один из дней, когда нужно было убрать комнату, где проводили время молодые люди, случился конфликт. Павел начал грубить Татьяне, называл ее плохой матерью. Женщина попыталась утихомирить его, брызнув водой в лицо. В ответ обрушились удары, началась потасовка.
Дочь не спешила останавливать своего возлюбленного, вспоминает Татьяна, она некоторое время даже ждала, что произойдет. Татьяна уехала из дома на две недели. Когда она вернулась, помещения были в ужасном состоянии: за котами никто не убирал.
Снова скандалы, Татьяне удалось пристроить 79 кошек и котят в добрые руки. Когда дочь это поняла, она заперла их на втором этаже дома. Татьяна не имела к ним доступа. Полина появлялась не часто, говорит женщина.
Мы поднимаемся на второй этаж. Запах, предупреждает Татьяна, и сетует, что я не взял запасную обувь. Это кажется странным: не часто слышишь, что в доме нужна сменка. Но это казалось необычным до того момента, пока я не попал в комнату. Запах, который давил на виски на первом этаже, теперь просто разрывает голову, резь в глазах, тошнота. Запах, концентрированный настолько, что кажется, что его можно потрогать. Им было пропитано все, пропитывался и я.
Сложно описать приличными словами, что было на полу. В этом помещении без ухода несколько месяцев находились десятки мейн-кунов. Загажен был каждый сантиметр. Обувь действительно пришлось выбросить.
Акт второй. Черное донорство
Нужно понимать: в донорстве крови нет ничего плохого. Для некоторых кошек переливание может быть единственным шансом на выживание. Плохое есть в черном донорстве. И продолжение истории как раз об этом.
Донором может стать кошка в возрасте от полутора до восьми лет, весом от 3,5 кг. Каждые 10 мл крови могут приносить от 3 тыс. рублей. Мейн-куны — крупные кошки, вес которых может достигать 10 кг, а их кровь считается уникальной. Именно это стало фатальным для прайда Полины. В 2021 году она узнала о возможности "сливать" кошек. Жестокий сленг людей, занимающихся донорством кошачьей крови. "У нее уведомления стояли на каждую кошку раз в три месяца. Это означало, что пришло время везти котов сливать кровь", — рассказывает Татьяна.
Но коты просто не успевали восстанавливаться, продолжает она, "животным требуется минимум полгода на это". Татьяна просила дочь остановиться, но Полина думала иначе. Тогда оставалось около 100 котов. Татьяна пыталась спасать кошек, каких-то прятала у себя в комнате, каких-то отдавала.
"Кровь должна сдаваться в клиниках. Но к Полине приезжали и домой. Кровь сливали прям в ванне", — вспоминает Татьяна. Как потом расскажут волонтеры, практически каждые выходные в дом приезжали представители банков крови. Однажды одной из кошек забыли снять с лапы жгут, рассказывает Татьяна, "я нашла ее утром, у животного лапа опухла, стала размером с человеческую руку". Еще после одной из поездок в банк крови с кота не сняли повязки с задних лап, животное просто ползло на передних.
Окончательно все пошло ко дну в 2025 году. Полина продала дом вместе с прописанной в нем матерью и вывезла оставшихся кошек. Ей приходилось несколько раз менять места содержания кошек, для перевозки она просила о помощи волонтеров. Они и забили тревогу.
С их слов, "Полина могла приехать после сдачи крови, бросить кошек прямо в переноске и забыть на ночь, так погибла пара животных". Активисты рассказывают, что Полина довела котов до истощения, из-за жизни в антисанитарии они болеют, лапы гниют.
Когда выяснилось, что по Москве скитаются 60 больных, замученных мейн-кунов без должного ухода и необходимого лечения, когда стало очевидно, что они содержатся в ужасных условиях, что их используют просто как средство заработка, рассказывают волонтеры, люди стали призывать обратить на эту историю внимание. Сейчас известно, что у Полины остаются около 20 кошек, шесть погибли, остальных удалось спасти.
Акт третий. Недобросовестные клиники
Я стою на улице около серой хрущевки. Дом, где теперь снимают квартиру Полина и Павел. Это не трудно понять. Здесь чувствуется тот самый запах, который был в доме Татьяны. По данным волонтеров, в квартире находятся около 10 кошек в клетках.
Они приехали сюда попытаться уговорить Полину отдать животных. Но ее нет. Только Павел. Часы напряженных диалогов. Как рассказали позже волонтеры, он впустил их в квартиру только в присутствии арендодателя. Там они нашли около десятка котов, три мейн-куна были заперты в ванной, у одного не было глаза, еще двое сидели в клетках на кухне, три простых кота были заблокированы на балконе. Квартира была обезображена так же, как второй этаж в доме Татьяны.
"В какой-то момент в квартиру вбежал Павел. Он бросился на кухню, начал искать нож. Арендодатель его остановил. Волонтеры спрятались в комнате. Павел разбил окно в двери и попытался напасть на мужчину", — рассказали активисты.
Полиция, обоюдные заявления, и все. Коты остались у Полины. Их судьба пока неясна.
Заключение
Эта история навела на размышления. Она поднимает, как кажется, важные проблемы.
Во-первых, пугает, что любой может решить, что разводить животных — его призвание или неплохой бизнес. Каждый может завести собак, кошек, и нет никаких механизмов контроля за ними. Нет четких норм содержания. Нет регулирования деятельности заводчиков. Животных могут и не истязать, но им может быть тесно, может не хватать еды. Сейчас в Госдуме РФ рассматривается законопроект, который предполагает проверку психического здоровья тех, кто проявляет садизм в отношении питомцев. Но издевательства над животными еще необходимо выявить. Вероятно, необходимо обязать владельцев питомников регистрировать свой вид деятельности.
Во-вторых, если есть донорство, есть и клиники, которые принимают кровь. Зато нет регулирования рынка донорства крови животных, его масштабы просто неясны. Со слов волонтеров, кошки Полины были инфицированы вирусными заболеваниями. Но это не останавливало некоторые ветучреждения. А значит, необходимо ужесточать контроль за ветеринарной отраслью.
Александр Темнов, Динара Сурмеева
Комментарии