В 1997 году, почти 30 лет назад, гонконгская компания CK Hutchison Holdings приобрела контроль над двумя портами Панамского канала — одним, расположенным на Тихом океане, и другим — на Атлантическом. Несмотря на то, что через судоходную артерию проходит до 40% направляющихся в США контейнеровозов, у Белого дома сделка возражений не вызвала. Около 2000 года Китай не казался опасным: на него приходилось всего 2% экспорта стран Латинской Америки. С тех пор ситуация успела измениться. Если не принимать в расчет Мексику, Китай превратился в основного торгового партнера почти всех стран региона. В конкуренции с ним США все больше полагаются на грубую силу: военные базы Вашингтона всюду в Центральной и Южной Америках. Особенно много их поблизости от Панамы. Предостережение?
Канал и канальи
Превращение этого небольшого (4,5 млн жителей) центральноамериканского государства в потенциальную горячую точку совпало с 35-летием одной из последних "гуманитарных операций" США конца XX века. В декабре 1989 года американцы вторглись в Панаму с целью отстранения от власти генерала Мануэля Норьеги, обвинявшегося в фальсификации выборов и потворстве наркотрафику
Свидетель эпохи (тогда ему было 43) Дональд Трамп дает понять панамскому президенту Хосе Раулю Мулино, что повторение прежнего сценария не стоит сбрасывать со счетов. По иронии Мулино побеждал на выборах, обещая дружбу с США, но те стали для него крайне несговорчивым союзником. Имея в виду свой внушительный товарооборот с Китаем, Панама предпочла бы позицию стратегического нейтралитета между великими державами, но позволять ей лавировать не входит в планы Трампа. Белый дом ждет устранения китайских компаний от управления портами, в противном случае угрожая аннулировать сам контракт о передаче канала в собственность Панамы.
Проводить в жизнь политику грубого нажима на латиноамериканцев Дональд Трамп поручил госсекретарю Марко Рубио, первому носителю испанского на этом посту. По замечанию чиновника, сына кубинских эмигрантов, Белый дом всерьез озабочен нейтральностью панамских водных коммуникаций. Канал замыкает на себя весомую часть товаропотока, идущего в Америку, и это значит, что в случае фронтального столкновения с КНР те, кто им управляют, могли бы лишить Америку нужных ей поставок. Трамп и Рубио настаивают, что инфраструктура оказалась в руках китайцев, и намерены прекратить это положение, не чураясь и грубой силы.
Белый дом с видом на "задний двор"
Готовность начинать не с пряника, а сразу с кнута, похоже, отражает общий подход Дональда Трампа к Латинской Америке. 27 января его испытал на себе президент Колумбии Густаво Петро. Положение этого государства в американской стратегии двусмысленно. С одной стороны, Колумбия много лет размещает у себя базы США, но, с другой, не имеет особенного значения в качестве торгового партнера. В телефонном разговоре с Петро Трамп пригрозил ввести протекционистские тарифы на товары его страны в размере 50%: Америка от этих поставок не зависит. У самих колумбийцев положение иное. С помощью нажима у них удалось выбить согласие на депортацию многочисленных соотечественников, нелегально находящихся в США. Теперь их ждут дома.
Давление по схожему сценарию принесло Дональду Трампу успех в отношениях и с Мексикой. В январе Белый дом объявил о недовольстве ее политикой в области нелегальной миграции и невыгодно складывающимся торговым сальдо. Прошло всего несколько дней, а Белый дом уже ввел 25% пошлин на весь мексиканский импорт. Это оказало немедленное воздействие: в обмен на отсрочку по тарифам (всего на месяц) мексиканцы выполнили требование Трампа — разместили войска вдоль границы для борьбы с нелегальной миграцией.
Выказывая явную неуступчивость со странами, которые можно назвать историческими союзниками Америки, новая администрация тем более не щадит и давних оппонентов. Это ощутили на себе кубинцы. Уже в день инаугурации Трамп вернул Остров свободы в список государств, обвиненных в содействии терроризму, а спустя неделю возобновил действие некоторых отмененных предшественником рестрикций. Одновременно — если верить Белому дому — нажиму подверглись венесуэльцы, давние враги Вашингтона, и якобы, подобно колумбийцам, тоже предпочли компромисс: согласились принять у себя нелегальных мигрантов, подготовленных к высылке из США. Подтверждений от Каракаса, впрочем, не поступало.
Драконова печать
Резкий тон и быстрый шаг, взятые с 20 января Дональдом Трампом, вполне можно считать симптомом двойственного положения, которое США занимают в отношении Латинской Америки. Несмотря на длительную историю доминирования в регионе, Вашингтон трудно назвать щедрым инвестором в местную экономику и даже особенно внимательным соседом. К примеру, за время первого срока президент Дональд Трамп с отдельным визитом не посетил Латинскую Америку ни разу. Судя по всему, он не усматривал в этом ни деловой, ни стратегической необходимости - просто не заинтересовался.
В отсутствие подходящих вложений от США южноамериканским странам оставалось создавать критическую инфраструктуру собственными силами, что большинству было не по плечу. Вашингтон это устраивало, пока на остававшийся без удовлетворения спрос не поступил отклик от Китая. Это объяснялось тем, что Поднебесная накопила излишки для обширного инвестирования вовне. С 2000-х годов Южная Америка стала одним из его приоритетных направлений: к 2020 году общий объем вложений превысил $300 млрд, то есть обогнал американские показатели. На континент зачастил Си Цзиньпин: начиная с 2013 года он посетил его 6 раз.
Некоторое время могло казаться, что КНР и испаноязычные страны Нового Света буквально созданы друг для друга. Располагая всего 10% обрабатываемых земель на планете при доле в 22% от глобального населения (1.4 млрд), Поднебесная, как никто, нуждается в аграрном импорте. Южной Америке, в свою очередь, естественно выступать экспортером продовольствия. Как обнаружилось очень скоро, она же источник ценного в условиях современной экономики лития. Осознав его значение раньше остальных, Китай, сам литиевая держава, заключил выгодные контракты по добыче сырья в Боливии. Одновременно китайцы, часто в долг, взялись за инфраструктурные проекты. Их стратегическая цель — привязать латиноамериканские рынки к потребителям в Азии, сгладив насколько возможно проблемы с логистикой. Решая эту задачу, компании КНР стали прокладывать трассы через джунгли, модернизировать порты и строить гидроэлектростанции: вместе это получило название инфраструктурного мегапроекта "Один пояс — один путь".
"Американо" на двоих
Американцы, не слишком заинтересованные в том, чтобы выполнять ту же работу самим, без удовольствия наблюдали за возрастающим с каждым годом китайским присутствием. При президенте Джо Байдене в 2021 году Вашингтон анонсировал масштабную альтернативу "Поясу — пути" в виде инициативы Build Back Better, которую впоследствии переименовали в "Партнерство ради глобальной инфраструктуры и инвестиций". Однако на серьезное развертывание работ не хватило средств. В 2021 году у Вашингтона нашлось всего лишь 6 млн на эти непрофильные нужды, а позже и того хуже — инициатива (как и ее европейский аналог Global Gateway) вовсе пропала из новостей.
Это усиливало ощущение, что ситуация выходит из-под контроля. Как сформулировал бывший глава Южного командования Вооруженных сил США адмирал Крейг Фаллер: "Мы теряем наше позиционное преимущество в Западном полушарии, и только немедленные действия позволят нам его вернуть". Но трудность, как и прежде, сводилась к нежеланию тратить. И вряд ли перемен в этом смысле стоит ждать от Дональда Трампа. Еще в первый срок республиканец запомнился Латинской Америке тем, что отказался сделать исключение для союзной Бразилии — не вводить против ее товаров заградительные тарифы на сталь и алюминий. Страну не спасло даже полное идейное взаимопонимание между ее тогдашним президентом Жаиром Болсонару и трампистами. Дружба дружбой, а деньги врозь.
На помощь Америке, однако, может прийти глобальная экономическая конъюнктура. Постепенное снижение темпов роста в Китае сказывается на его готовности инвестировать за рубежом. По этой причине пик экономических обменов с Южной Америкой, вполне возможно, уже пройден. Так, ежегодно с 2010 по 2019 год в среднем Китай вкладывал в регион $14,2 млрд. К 2022 году этот показатель упал вдвое — до $6 млрд. Как и их конкурентов-американцев, китайцев настораживает неплатежеспособность стран региона. В одном, хотя и показательном, случае Эквадору, задолжавшему Китаю слишком много, пришлось поставлять свою нефть со скидкой вплоть до 80%. Понимание, что вложенные средства не обязательно окупятся, заставляет КНР переориентировать свои инвестиции в сторону от больших инфраструктурных задач. Но успокоит ли ослабление китайского интереса и вложений воинственно настроенного Дональда Трампа — неизвестно.
Игорь Гашков
Комментарии