Прощание с душами предков. Как изгоняли крещенского беса из проруби и чего ждали в старину от праздника Крещения Господня

В ночь с 18 на 19 января православные люди верили, что в праздник Крещения Господня Христос своим крещением «отверз небеса» и потому на землю сошел Божественный Дух. В связи с этим появилось и множество разных поверий. Например, в начале XX века в Енисейской губернии и на реке Ангаре крестьяне, «охочие до колдовства», в ночь перед Крещением ждали «открытия небес». Они садились в избе над чашкой с водой в надежде, что она «заволнуется», и тогда стремглав бежали на улицу и обращали свой взор к небу, где ожидали увидеть «отверзающиеся небеса». Тогда можно было у Бога просить все, вплоть до Царствия небесного – считалось, что все исполнится.

Происходило это поверье из народной уверенности в том, что на Крещение – вся вода на Земле – «именинница», в полночь она начинает «колыхаться» от того, что в нее входит сам Христос (или ангел), и на короткое время приобретет «непорочность» и святость.

Например, под Витебском крестьяне были уверены, что в ночь на Крещение ангелы снисходят на землю и незримо плещутся в иорданях – поэтому рано утром в них можно наблюдать колыхание воды.

Торжественному настроению способствовал крестный ход в темноте, совершаемый накануне праздника вечером, освящение крещенской воды в храмах и «крещение рек и озер», которое совершали днем в сам праздник. Крещенское окунание в иордань сравнивали с обновлением человеческого естества и с новым рождением. Солнечный свет, снег и сияние льда в этот день связывали с Божественным Светом.

Под Псковом богоявленскую воду называли «святья», забайкальские староверы о ней говорили: «Светинá идет!»

Даже в самые богоборческие годы среди женщин России оставалась непреложной вера, что освященная на Крещение вода – самая сильная! Ее пили, если были в беде, ее давали больным и умирающим, ею умывались в дальнюю дорогу, веря, что обязательно вернуться домой невредимыми.

В Тульской губернии крестьянки собирали «крещенский» снег, считая его самым «молодым», чистым, и использовали для отбеливания тканей. Им умывались и лечились, горсть крещенского снега бросали в колодец – верили, что вода из-за него будет летом приносить «спорину» для людей и огорода.

В умах крестьян снег на Крещение был крепко связан с будущим урожаем: если снега было много, а деревья покрывал морозный куржак – «цветьё», то год будет урожайным. Бесснежная зима сулила неурожай.

Вечером перед Крещением или на следующий день после него язычники праздновали «отъезд Коляды». Верили, что божество, приехавшее накануне Рождества к людям на одном коне, «отъезжает» прочь на трех белых конях.

Отклик этой веры остался у русских людей в обычае рисовать на Крещение лошадок на окнах и печь к празднику выпечку в виде коней, «коньков». Перед освящением воды на Крещение мальчишки бегали по деревне и просили у соседей подать им «конька, золотого гребенька!»

Взрослые делились выпечкой с малышами, а дома оставляли столько выпеченных коней, сколько их стояло в конюшне – выпечку скармливали лошадям, чтобы они были здоровы весь год. Поили лошадей и из иорданей, надеясь, что Бог сохранит их от падежа и даст силу.

А под Воронежем крестьяне сами святили воду – наливали ее в чашку, окунали в воду с молитвой крест и кропили ею домашних животных, чтобы оставались здоровыми.

В Белоруссии и под Псковом крестьяне верили, что на Святки с небес на землю спускаются души родителей, а на Крещение – уходят обратно на небо. В Плюсском районе Псковщины для помина предков в канун праздника варили гороховую кутью. Ее наливали в чашку и ставили за порог, приговаривая: «На, поешь горошку, Коляда крещенска!»

Возвращение родительских душ обратно на небо связывали и с праздником Собора Предтечи и Крестителя Господня Иоанна, который следовал непосредственно за Крещением. В XIX под Витебском русские крестьяне верили, что в этот день души предков (святки) собираются «на Раду», на которой обсуждают, как их поминали и чествовали во время святок их дети, а потом отлетают от земли.

Возможно, что этот обычай был не так безобиден, как кажется: в Петрозаводском уезде верили, что в Святые дни возле людей появляться черт по имени Святке – он пакостит чем может, и испаряется в Крещение. Так что может статься, что под Витебском крестьяне прощались не столько с предками (святками), сколько с бесами, которые «испарялись» в праздник Богоявления.

Любопытно, что под Рязанью на Крещение существовала игра, в которой принимали участие только старики и малые дети. Дети вставали по углам избы, а кто-нибудь из стариков кидал им зерна вареной чечевицы. Ребятишки должны были ловить ее подолами рубашек. Считали, чем больше поймаешь, тем дольше проживешь.

Но самые странные обычаи на Крещение Господне водились у карелов. Например, у них считалось подвигом окунуться на Крещение в прорубь, а потом, прямо в мокрой рубашке добежать до храма и позвонить в колокола.

Перед Крещением карелы ходили к воде «слушать Крещенскую бабу» (Vierissän akka) – неведомое, но очень сильное существо, живущее подо льдом. Ходить нужно было обязательно по несколько человек, а чтобы не стать жертвой нечисти, следовало сесть на коровью шкуру или на сани, железом очертить вокруг себя по снегу три круга. Условий, чтобы не пострадать от беса, было много, и даже в XХ веке отважившиеся на такое общение рассказывали о нем со страхом. Самое малое, что могла сделать баба – это сильно пнуть обледенелым сапогом.

Считалось, что баба приходит вместе с водой, которая поднимается из проруби и бурлит. Вышедшая же на лед баба начинает задавать вопросы. Если ответишь неправильно – утащит в воду. Если побежишь – убьет, а тот, кто все делал правильно и досиживал до конца, мог получить от нее «ключи» и разбогатеть.

Перед праздником Крещения Господня могущественная Vierissän akka убегала из проруби в лес, не в силах вынести вида креста и освящения воды. Встретить ее снова можно было только летом в промежутке между Петровым и Ильиным днями – она плескалась в озерах и реках Карелии и не давала покоя рыбакам.