В Чехии начались парламентские выборы. Каждое новое голосование в Восточной Европе — испытание стойкости духа для сотен тысяч украинцев, объединенных пикантным обстоятельством: у них нет работы. Весной на выборах в Румынии правый кандидат Джордже Симион обещал в случае своего успеха лишить их государственной поддержки, но потерпел поражение. Зато его единомышленник в Польше Кароль Навроцкий (они проводили акции вместе) добился пусть неуверенной, но победы на выборах. Слова у Навроцкого не расходятся с делом: по его представлению статус временной защиты снимут с украинцев уже следующей весной, 4 марта. Чехия может последовать примеру Польши, если на выборах 3–4 октября добьются успеха "Акция недовольных граждан" миллиардера Андрея Бабиша или ультраправые Томио Окамуры.
Дорогие гости
Скользкий вопрос, какова доля украинцев, все-таки нашедших себе работу в Европе, обычно не находит освещения в презентациях Европейской комиссии. Тем не менее выводы по разрозненным данным сделать можно
В остальном положение Чехии не кажется обычным. 4,3 млн украинцев, покинувших родину, соответствуют 1% населения Евросоюза: это значит, украинец в Европе каждый сотый. В случае 10-миллионной Чешской Республики эта цифра возрастает втрое, и это рекорд по количеству украинских беженцев на душу населения. В Чехии украинцы попадают в общую категорию с другими мигрантами, уже обосновавшимися на местах, а доля пришлого населения возрастает до 10%. С точки зрения социологии это уже критический порог. При его достижении в стране с высокой вероятностью начинается взлет ультраправых партий. Прогнозируемо, что на устах у них Украина.
По данным опросов, население Чехии устало от притока беженцев, в которых видят угрозу местному образу жизни, а кроме того — карману. 40% чехов жалуются на "утомление" от украинцев, а 60% подозревают их в социальном паразитизме: стремлении взять у (чужого) государства больше, чем вернуть налогами назад. Разделяющему такие чувства избирателю подходит идея как-нибудь насолить украинцам, отняв у них бонусы. Лидер националистов Томио Окамура (по иронии сын японца, то есть эмигранта) уже располагает программой действий: начать можно с пособий.
Летом Окамура и Андрей Бабиш вступили в заочную конкуренцию антиукраинских инициатив. Первый нашел в правительстве жуликов и воров: "Премьер Петр Фиала собирается украсть у чешских семей деньги и отдать их украинцам? — воззвал националист-японец. — Это сумасшедший дом!" Бабиш перевел возмущение в практическую плоскость: "Кабинет министров собирается ввести оплачиваемый декрет для украинок. Вы не ослышались. Для чешских матерей, значит, ничего, а для приехавших с Украины — сразу все. Никаких сомнений: Фиала (премьер-министр Чехии — прим. автора) бьется за Украину и уж точно не за интересы Чешской Республики!"
Когда разговор дошел до украинских безработных, оба политика были бескомпромиссны. Окамура предлагает выслать их всех, тогда как его оппонент Бабиш согласен оставить тех, кто сумеет найти хотя бы подработку. Остальным в Чехии будущего, по его словам, места нет.
Спор Окамуры и Бабиша за голоса раздраженных чехов — это не диалог политических маргиналов. Уровень поддержки националистов Окамуры — 12%, а политическая сила Бабиша (в прошлом — премьера) — и вовсе фаворит предстоящих выборов с рейтингом 32%. Вместе получается около половины голосов.
Секрет, как настроить против себя соседа
Именно с таким результатом — чуть больше 50% в июне на выборах в Польше победил боксер и историк (одновременно) Кароль Навроцкий. Для следивших за выборами без права голоса украинских беженцев это было дурное известие. В качестве ученого Навроцкий возглавлял системообразующий для Польши Институт национальной памяти, не позволяющий никому забывать нанесенные полякам обиды. В качестве боксера (хоть и в прошлом) президент сразу продемонстрировал хватку. И зубы.
Положение с украинскими беженцами в Польше почти так же уникально, как и в Чехии, но демонстрирует иной оттенок переселенческой проблемы. В силу экономических обстоятельств украинцы начали переезжать на работу к полякам еще в конце XX века, поэтому доля трудоустроенных по меркам Европы там аномально велика. Зато и самих украинцев чрезвычайно много: к осени 2025-го чуть менее миллиона человек, а на пике их число доходило и до полутора миллионов. Части переехавших есть чем рассердить польское общественное мнение, явно качнувшееся вправо. Институт национальной памяти не устает напоминать, что 80 лет назад военное крыло украинских националистов УПА (признана экстремистской и запрещена в РФ) совершило массовое убийство польских крестьян в Волыни и Галиции. Организатору террора Дмитро Клячкивскому на современной Украине поставлен памятник (точнее, три), а сама резня считается равным взаимным убийством поляков и украинцев "на встречных курсах". Варшаву такая трактовка не устраивает, и массовая миграция дает возможность заявить об этом наглядно. В Польше вылавливают украинских националистов среди беженцев, на деле показывая, что им в республике не место.
Последний эпизод подобного рода произошел уже после прихода Навроцкого к власти. В августе белорусский рэп-исполнитель собрал на стадионе в Варшаве большую, притом в основном украинскую, аудиторию. Украинцев в стране проживает много, и их совместное появление в центре города показалось полякам демонстрацией силы. В каком-то смысле так и было. Беженцы вели себя беспокойно, а под конец некоторые из них вытащили бандеровские красно-черные флаги. После этого вмешалась полиция. Около сотни украинцев задержали, и половину выдворили из страны. Президент-историк Навроцкий сделал так, что у происшествия появились вполне исторические последствия. На следующий месяц (в сентябре) в Сейм внесли законопроект о запрете бандеровской символики и против фальсификации исторических сведений, касающихся Волынской резни. Одновременно украинцам сохранили статус государственной защиты — но при этом с предупреждением: в 2026 году его действие продлеваться не будет.
Черное число четвертое марта (четверг)
На рубеже 2025 и 2026 годов вопрос о легальном статусе, то есть фактически о праве на проживание в Европе, — самый тревожный для 4-миллионной украинской диаспоры. Оставаться в напряжении есть причина. Летом Совет Европейского союза пролонгировал действие защитного статуса до 4 марта 2027-го, но с условием, что последующего продления уже не будет. Поэтому Польша, сокращая срок на год, не только гневается на бандеровцев, но и действует в русле европейской политики и даже старается идти с опережением графика.
В соответствии с правом Европейского союза статус легальной защиты чрезвычайно ценен: он обеспечивает украинцам доступ к рынку труда (чем они как раз пользуются наименее охотно), медицинским услугам и образованию наравне с местными уроженцами. Что и вызывает впечатление перенапряжения социальной системы миллионами новоприбывших.
В свою очередь утрата статуса влечет необходимость искать для себя новую правовую категорию. Те, кто трудоустроен, могут обратиться за помощью к работодателю и перерегистрироваться, с тем чтобы продолжить карьерный путь в Европе вплоть до получения гражданства. Безработным — значительно хуже: их ждет добровольное либо принудительное возвращение домой или проживание в Европе в качестве нелегальных мигрантов: своего рода операция "залечь на дно в Брно".
Социологические опросы выявляют противоречие. С одной стороны, лишь половина украинцев сумела отыскать себе постоянную работу. С другой — возвратиться домой с легкостью готов только каждый четвертый. Что станет еще с приблизительно четвертью, то есть миллионом человек, — тема для следующего эпизода европейско-украинского сериала.
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора. Использование материала допускается при условии соблюдения цитирования сайта tass.ru
Комментарии