Редакция сайта ТАСС
Акулы Западно-Сибирского моря
— Однажды местный житель рассказал мне, что каждую весну река здесь подмывает берега и обнажает какие-то кости, и мы, конечно же, сразу выехали на место, — вспоминает первую поездку в 2004 году руководитель экспедиций, член Свердловского областного отделения Русского географического общества и руководитель Уральского дайв-центра "Тритон" Сергей Кондрашин.
Чувство было незабываемым, потому что уже на первом погружении он нашел хорошо сохранившийся череп ископаемого бизона.
— Впоследствии это место оказалось крупнейшим в России — да, наверное, и в Европе — по количеству, по насыщенности находок на небольшом отрезке реки. И пошло-поехало — новые находки, эмоции, адреналин… Это все поддерживало наш энтузиазм. Уже потом мы начали целенаправленно проводить экспедиции с исследовательскими задачами, в результате чего удалось сделать два научных открытия: нашли новый вид ископаемой акулы Anomotodon tritoni и новый вид ископаемого бизона Bison priscus X.
Многочисленные находки дайверов в этом районе позволили ученым определить останки и других древних животных — мамонта, шерстистого носорога, оленя мегалоцероса, пещерного льва, древней лошади, сайги.
По одной из версий, в этом месте животные переходили реку, и самых слабых и старых смывало течением. Кроме того, во время экспедиций удалось обнаружить фрагменты дна Западно-Сибирского моря, существовавшего на этой территории 30 млн лет назад
— Однозначно никто не может утверждать, почему здесь такое скопление останков. Одно можно сказать: когда сделали радиоуглеродный анализ в Германии, посмотрели, в течение какого времени накапливался этот материал, и оказалось, что не менее 20 тыс. лет. Это было не единовременно, поэтому версии с наводнением или переправой животных через бурную реку остаются под вопросом, — комментирует Кондрашин. — И сейчас уже есть понимание, что еще нового мы можем здесь найти. В новую экспедицию поедем традиционно 2–4 января. Надеюсь, к тому времени уже установится крепкий лед.
Важно знать, что наверху есть поддержка
Не возмущаются ли семьи такому раннему отъезду?
— Столько дней праздники — столько уже не съесть и не выпить. Люди поняли, что 2 января, в принципе, можно уже и поработать, — отшучивается Сергей. — А вообще, да, Новый год — это все-таки такой семейный праздник, поэтому чаще всего с семьями выезжают в экспедиции.
Спастись от холода и сохранить работоспособность — а иногда погружения проходят при минус 30 градусах — помогает палатка на льду реки, горячее полевое питание, а вечером баня, делится руководитель экспедиций. Всего в поездках участвуют от 15 до 25 человек, при этом большая часть занимается обеспечением безопасности погружений, помощью в транспортировке снаряжения, организацией бытовых условий.
"Посмотрим, кто фартовый"
Квадрат поиска определяли наугад.
— Нам было всегда интересно знать, где эта "линза" начинается и заканчивается — не бесконечная же она. Пробовали нырять в разных местах Тобола, и оказалось, что примерно 950 м реки в районе поселка Вороновка — это наиболее интересное место для подводного поиска. А дальше уже дело интуиции и удачи.
Впрочем, удачу Сергей считает категорией относительной.
— Когда глубоко начинаешь разбираться в теме, что такое удача, фарт, то получается, что примерно 95% — это твоя работа и лишь 5% — то, что дано сверху, но никак не наоборот. На Тоболе мы находимся три дня, в первый день расчищаем снег и выпиливаем проруби для погружений, которые называются майны. Каждый участник сам определяет место — где, по его мнению, могут быть находки, и дает ей имя. А дальше уже, как говорится, посмотрим, кто фартовый. Есть, например, место на повороте реки, где пилится майна, которая традиционно называется акулья, потому что там всегда можно найти зубы древних акул. А вообще тут важно все — какое и когда было наводнение, центробежная сила воды, куда река могла вынести артефакты и так далее. Всего выпиливаем до 10 майн, и в какой из них нас ожидает удача, сказать невозможно. Может, и ни в какой — мы не в магазине.
Погружение под лед не терпит неопытности
Сопутствует ли дайверам удача в этот раз, показывают второй и третий дни экспедиции, когда начинаются погружения. Именно зимой вода имеет максимальную прозрачность и дает шанс что-либо найти. Цена этому — погружение в экстремальных условиях, требующих от дайверов хорошей подготовки.
— Зимой сложнее и рискованнее погружаться, вода около нуля градусов, течение, надголовная среда, замерзает снаряжение. Каждый дайвер имеет международный сертификат Ice Diver и многолетний опыт погружений под лед. Дайверов-новичков в экспедиции не бывает, здесь требуется опыт и уверенность в себе и своем страхующем. Подготовка к экспедиции начинается в декабре: мы должны сделать несколько выездов на водоемы и отработать погружение под лед — важно проверить и себя, и снаряжение, и технику, и страховку, — говорит Кондрашин, подчеркивая, что при погружении на первом месте — безопасность.
— Каждого дайвера страховочная веревка связывает со страхующим на льду, между ними идет обмен сигналами. Это большая командная работа, одному или вдвоем-втроем ничего не сделать, — уверен он.
Исследователям нужно не только обнаружить артефакт и поднять его на поверхность, но и максимально сохранить для передачи ученым. Например, кости нельзя сушить сразу после сбора.
— Довольно часто — особенно на наших территориях в отличие от зон вечной мерзлоты — кости, когда их извлекают из слоя, начинают сохнуть и рассыпаться. Больше всего это характерно для зубов и бивней, хотя такое бывает и с другими костями из-за особенностей местонахождения.
Во многом помогает то обстоятельство, что экспедиции проходят именно зимой — кость сохнет дольше.
— Но тем не менее важно определенное время не заносить их в теплое помещение, — добавил ведущий специалист лаборатории естественнонаучных методов в гуманитарных исследованиях УрФУ, старший научный сотрудник Института экологии растений и животных УрО РАН Павел Косинцев.
Работать, общаться и мечтать
Местные жители и рыбаки сначала искренне удивлялись нежданным гостям, улыбается Кондрашин.
— Кричали "опять водолазы приехали", но сейчас уже успокоились и привыкли. Приходят иногда с чаем, иногда с вкусняшками наши друзья из местных музеев. Мы рассказываем о своих экспедициях, и не только зимних. Это уже традиционный обмен знаниями и информацией. Этой зимой вновь будем встречаться с музеями. Здесь работают очень заинтересованные, осведомленные и компетентные люди, с которыми приятно и работать, и общаться, и мечтать, — делится он.
После оценки Институтом экологии растений и животных УрО РАН и лабораторией естественнонаучных методов в гуманитарных исследованиях УрФУ команда исследователей дарит свои находки музеям.
— Это наша принципиальная позиция. Уже больше 10 музеев страны имеют наши подарки. Но! Сначала их нужно описать, законсервировать, а только потом уже передать. Единственное условие — в музее это должно находиться не в запасниках, а в экспозиции, то есть люди должны их видеть.
Мечты о единороге
Больше всего Кондрашин мечтает найти единорога.
— Этот зверь называется по-научному Elasmotherium sibiricum, а по-русски — единорог. Считалось до последнего времени, что это какое-то мифическое животное, к которому Ной привязывал свой ковчег. Не так давно нашли его останки, описали, и оказалось, что это вполне реальное животное плейстоценовой эпохи, размером чуть меньше мамонта — длиной до 6 м, высотой до 2,5 м и весом до 5 т. Все музеи нашей области мечтают получить фрагменты этого животного. У нас есть шансы их найти.
Павел Косинцев подтверждает, что надежды небезосновательны.
— На этой территории был найден фрагмент черепа Elasmotherium, он обитал не только в Западной Сибири, — рассказывает ученый. — Но уникальность находки в том, что это один из последних таких носорогов, живших на Земле. По его кости получена радиоуглеродная дата — ему около 40 тыс. лет, тогда как ранее считалось, что этот вид вымер более 100 тыс. лет назад. Материал показал — на территории от Волги до Оби Elasmotherium продолжали жить значительно дольше, чем на остальной части ареала обитания.
Получается, что на других территориях они вымерли еще при неандертальцах, а здесь дожили до появления на территории современного человека.
— У нас здесь представлены почти все виды мамонтовой фауны. Часть костей хранится в нашем институте для дальнейшего изучения. Одна из задач — восстановить данные о рационе питания животных. Современные методы позволяют это сделать, используя анализ изотопов.
Косинцев уверен — несмотря на сложность исследований, их необходимо продолжать. В частности, ученым предстоит выяснить рацион питания вымерших животных. Территория, где работают ученые, — одно из наиболее богатых местонахождений останков мамонтовой фауны на территории от Уральских гор до реки Обь, поэтому оно, безусловно, представляет очень большой научный интерес.
Мария Попова
Комментарии