Американская санкционная кампания в отношении России в последние месяцы достигла такого накала, что даже серьезные эксперты начали путаться в пакетах санкций и разного рода рестриктивных мер, которые США уже утвердили, или только анонсировали, или приняли на рассмотрение в Сенате, или просто выдвинули как идею. Однако санкционный феномен гораздо шире, чем вопрос о сложных отношениях США и России. Запретительные меры стали трендом американской политики и самым распространенным инструментом нынешней американской администрации.
Политические санкции призваны принудить иностранные государства под прямым или косвенным внешним давлением поменять свои внешнеполитические или даже внутриполитические приоритеты (заставить Россию уйти из Сирии или республики Донбасса — капитулировать перед Киевом, поставить перед необходимостью Иран отказаться от программы атомной энергетики).
Экономические рестрикции призваны просто профинансировать рост американской экономики, в меньшей степени в виде прямых финансовых поступлений от разного вида таможенных пошлин и в значительно большей — за счет повышения конкурентоспособности американской промышленности по сравнению с иностранными конкурентами.
Географический охват запретительных мер США сегодня достиг ранее невиданных масштабов. Под политическими санкциями Россия, страны Большого Ближнего Востока, в первую очередь Иран и Сирия, государства Азии, Африки и Латинской Америки.
Под экономические рестрикции США попали как геополитические противники Вашингтона, в первую очередь Россия и Китай, так и их ближайшие союзники — Канада, Евросоюз, Турция, Япония.
Новый старый мир
При этом США не пытаются воевать со всем миром. Вашингтон пробует наказать мир, который не только больше не удовлетворяет американские интересы, но и перестал отражать американскую концепцию миропорядка.
Американская концепция миропорядка — это отнюдь не тот геополитический баланс с ООН в качестве всемирных весов, который был создан после Второй мировой войны и о "нерушимости" которого любят порассуждать западные политики и СМИ.
Этот миропорядок, на равновесии которого и могла сколько-нибудь эффективно действовать ООН, распался еще в 90-е годы прошлого века, когда исчезла его главная составляющая — СССР как стратегический противовес США. Причем сами США сыграли в его распаде главную роль, поскольку именно они и получили основные дивиденды.
Американская логика
В европейском медийном пространстве весь спектр американских запретительных мер, особенно торговые ограничения против самого Евросоюза, принято объяснять "непредсказуемостью Дональда Трампа". Дескать, президент США утром думает одно, вечером делает другое
Так называемая "непредсказуемость Трампа" — это эффективный прием агрессивных переговоров, который старый миллиардер принес в политику из бизнеса. Сначала партнера-оппонента следует оглушить и привести в растерянность вихрем неожиданных и разнонаправленных действий.
Затем напугать самыми жесткими мерами — например, пригрозить европейцам повысить взнос в рамках НАТО на оборону с нынешних 2% ВВП (что и так едва достижимо) до 4%. И в финале сменить гнев на милость и согласиться вернуться к своим исходным требованиям, но уже потребовав от оппонента дополнительный бонус.
В рамках этой концепции в глазах американского президента и его окружения любые принимаемые сегодня санкции и экономические ограничения приносят дополнительный бонус для США. Речь идет о том, что перспективу отмены этих же санкций можно использовать в качестве дополнительного рычага давления на переговорах с руководством подсанкционной страны.
Санкции против "плохих стран", в первую очередь России, — это сегодня ключевой элемент внутренней политической игры США. Возможность для конгрессменов и политиков любого ранга демонстрировать свой патриотизм и готовность к жестким действиям. Удобный предлог для списания на мнимое российское влияние или вмешательство прямых ошибок или системных проблем американского общества.
Наконец, просто способ борьбы с инакомыслящими, в том числе и в социальных сетях, и в СМИ, где можно не спорить с оппонентом, особенно чувствуя его правоту, а просто обличить в нем "агента Кремля".
При этом никто не может ясно объяснить, в чем собственно заключалось вмешательство России в выборы в США, а главное — зачем оно было нужно, но сомневаться в нем — дурной тон.
Реальность
Введение ответных мер в экономике и игнорирование санкций в политике стало для американской администрации неприятным сюрпризом, поскольку иностранные контрмеры запускают новый цикл ответных действий, и так — до бесконечности.
В теории санкции как таковые имеют тем больший шанс на успех, чем более сильна сторона, которая их вводит.
В послевоенном мироустройстве единственной структурой, которая имела право принимать решения, обязательные для исполнения суверенными правительствами, был Совет Безопасности ООН, и он же должен был принимать санкции против стран — нарушителей миропорядка.
В этой концепции мира санкции ООН имели значительный запас влияния, поскольку их обязано было исполнять все мировое сообщество в отношении проштрафившегося государства.
Кстати, именно это сделало достаточно эффективными санкции против Ирана или КНДР — ведь основные санкционные режимы против этих государств принимались на уровне СБ ООН и более-менее выполнялись всеми членами международного сообщества. А вот, например, санкции против ЮАР за апартеид действовали куда слабее — поскольку большинство западных государств находили пути их обхода.
Самый тяжелый удар эта политика может нанести по доллару, который, несмотря на все издержки, пока еще остается удобным, а потому основным средством мировой торговли. Система мировой торговли "через доллар" для США продолжает быть главным средством поддержания своего хотя уже и заметно пошатнувшегося статуса ведущей мировой сверхдержавы.
Для остального мира это просто система эквивалентов, которая позволяет не изобретать велосипед в международных торговых отношениях. И пожалуй, только действия самих США могут вынудить остальные ведущие страны мира пойти на весьма серьезный риск отказа от доллара.
Риски дедолларизации
Замечу в скобках, что переход на альтернативные доллару средства международных расчетов несет в себе действительно очень серьезный риск для стран-"первопроходцев", поскольку переход, например, на прямые расчеты в национальных валютах, в том числе и по межгосударственным контрактам, будет способствовать значительному увеличению колебаний курсов этих валют (прямо пропорционально объему номинированных в них сделок).
Это резко повысит риски участников международной торговли, поскольку реальная стоимость закупок начнет колебаться в реальном времени, изменяясь не только на протяжении срока действия контракта, но и, например, даже во время доставки. Как если бы цена на вашу новую машину менялась, пока вы ее выбираете, берете кредит и оформляете документы на оплату.
Это не способствует росту доверия между покупателем и продавцом, а соответственно, и росту объема продаж.
Мир, несмотря на все недостатки долларовой экономики, до последнего времени не был готов на подобные шаги, однако действия США, обращающие доллар в рисковую валюту, могут быстро изменить эту тенденцию.
Евроностальгия
Евросоюз — одно из последних геополитических объединений мира, которое может решиться на отказ от доллара в мировой торговле.
Во-первых, в силу того, что именно США остаются первым торговым партнером ЕС.
Во-вторых, современная европейская элита напугана кризисом евро 2010−2014 годов, который последовал за мировым кризисом 2008−2009 годов. За годы кризиса уровень жизни населения упал во всех странах единой Европы (более всего в южных). Реальное восстановление в зоне евро началось только сейчас, и европейские лидеры менее всего склонны идти на любые экономические риски.
Другая отличительная черта мейнстрима европейской элиты — впитанное с молоком матери представление об "атлантической солидарности" как о единственном способе обеспечить безопасность Европы. Простыми словами "атлантическая солидарность" (то есть единство в рамках НАТО) в устах европейцев звучит так: "Без США нам конец!" Эту фразу произнес профессор Брюссельского свободного университета во время дискуссии в Германском фонде Маршалла о современных вызовах безопасности.
Именно поэтому, принимая свои контрмеры против торговых ограничений США или активируя блокирующий регламент против экстерриториальных санкций США по Ирану, который поставил эти ограничения вне закона на территории ЕС, европейские политики остаются подвержены ностальгии по старым-добрым временам, когда США были просто старшим партнером и не задавали неудобных задач. И искренне надеются, что либо Трамп образумится, либо следующая администрация вернется к традиционной дружбе с Европой.
Брюссель готов отменить все свои антиамериканские меры в тот же день, когда администрация США отменит свои рестрикции, задевающие европейские государства и компании.
Тогда возникает вопрос: почему главные союзники США за последние четыре года не поддержали ни один из новых пакетов санкций Вашингтона против России? Ведь все три пакета европейских антироссийских экономических санкций последний раз были ужесточены в сентябре 2014 года (добавление десятка физлиц в черный список ЕС не в счет) и с тех пор только продлевались?
Ответ прост.
В этой ситуации время играет против США. Европейский политический класс постепенно меняется, к власти приходят новые лидеры. Большинство из них не имеют большой политической воли, однако они свободнее своих предшественников от иллюзий в отношении "большого брата".
Предстоящий выход Великобритании из ЕС (29 марта 2019 года), скорее всего, сослужит Евросоюзу хорошую службу, убрав из сообщества страну, блокировавшую многие европейские политические начинания и являвшуюся одним из ключевых и наиболее последовательных лоббистов интересов США в Европе.
Более всего снижению влияния Вашингтона на Брюссель в этих условиях будут способствовать убытки европейского бизнеса от действий американской администрации.
Комментарии