Карателя Хатыни возмездие настигло в годы перестройки

 В канун 80-летия Победы уместно вспомнить не только о героях, ее приближавших, не только о миллионах жертв гитлеровского геноцида, но и о тех, кто помогал немецким карателям – о коллаборантах. Во времена СССР эта тема стыдливо замалчивалась, хотя Сталин с предателями не церемонился: согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года, в отношении шпионов и изменников из числа советских граждан устанавливалась смертная казнь через повешение

Руководство Советского Союза посчитало, что даже пули они недостойны. Однако в 1947 году смертная казнь в СССР была отменена. И хотя ее вернули всего через 3 года, это позволило многим предателям ускользнуть от заслуженного возмездия. После смерти Сталина новый глава СССР Никита Хрущев принял ряд спорных решений, благодаря которым пособники нацистов не только оказались на свободе, но и получили возможность стать уважаемыми советскими гражданами и построить успешную карьеру.

«Да, я сжег вашу Хатынь»

В 1955 году была проведена хрущевская амнистия. – рассказывает автор книг по истории коллаборационизма времен Великой Отечественной войны Дмитрий Жуков (многие его работы написаны в соавторстве с историком Иваном Ковтуном). – По ней из мест заключения на свободу вышло очень много коллаборантов, которых, как и в случае с Васюрой, пришлось потом, в 1960-1970-е и даже в 1980-е годы привлекать по новой. Этот случай далеко не уникальный. Амнистия 1955 года была очень масштабной. По мысли руководства СССР, она была нужна для того, чтобы, с одной стороны продемонстрировать миру курс на гуманизацию советской системы, а с другой - выпустить пар, снять напряжение в обществе. Потому что многие были репрессированы незаслуженно. К сожалению, так получилось, что во время войны на временно оккупированных территориях СССР оказалось порядка 70-80 миллионов граждан. Некий процент из них был тем или иным образом задействован в мероприятиях оккупантов. Кто-то служил в полиции, в карательных формированиях, кто-то работал переводчиком. Так или иначе, они помогали оккупантам, и таких было немало. Когда Красная армия освободила эти территории, очень многие были осуждены по статьям 58-1а (измена Родине), 58-1б - те же преступления, совершенные военнослужащими, как Васюра.

Статья 58-1б предусматривала только одно наказание – расстрел.

  Васюра был советским военнослужащим, перешедшим на сторону врага. Тем не менее после окончания войны ему удалось избежать высшей меры. Украинец Григорий Васюра родился 9 февраля 1915 года в Чигирине. В 1936 году закончил Киевскую военную школу связи им. Калинина, служил в 67-й стрелковой дивизии в Латвии, на начало войны в звании старшего лейтенанта занимал должность начальника связи сапёрного батальона. В июне 1941 года он попал в немецкий плен, где дал согласие на сотрудничество с врагом. После учёбы в школе пропагандистов Восточного министерства Германии в октябре 1942 года Васюра начал службу в Киеве в 118-м батальоне охранной полиции (шуцманшафта). Его основу составляли украинские националисты из расформированных Киевского и Буковинского куреней мельниковского ОУН (террористическая организация, запрещенная в РФ). К тому времени немцы уже отказались от идеи создания марионеточного украинского государства, наиболее упертых сторонников независимой Украины уничтожили, остальных слили в карательные батальоны и разбавили их предателями из числа советских военнопленных. 

Именно 118-й шуцманшафт-батальон вспомогательной охранной полиции сыграл ключевую роль в уничтожении Хатыни. При руководящей и направляющей роли уголовников из формирования под командованием Оскара Дирлевангера (по сути, «штрафбата» СС). Немецким «шефом» батальона был Эрих Кёрнер, командиром – полковник петлюровской армии Константин Смовский, Васюра был начальником штаба. Интересно, что немцы в своих документах именовали бойцов батальона просто – «украинцы». Представители именно этого этноса там и преобладали. 

О событиях 22 марта 1943 года написано достаточно. Пересказывать нет смысла. Из взрослых жителей Хатыни выжил только хозяин сарая Иосиф Каминский. Именно он послужил прообразом скульптуры, которую после войны установили на месте сожжённой деревни: старик, держащий на руках тело убитого сына. Также удалось спастись нескольким детям. Дети говорили, что деревню сожгли люди в немецкой форме, говорившие на непонятном языке. Поэтому долгое время считалось, что в Хатыни орудовали абстрактные «немецко-фашистские захватчики». Эта версия была выгодна и руководству СССР, которое опасалось, что правда о Хатыни может поссорить братские советские республики - Украину и Белоруссию. Информация об участии в этих зверствах украинских полицаев стала понемногу всплывать только в годы перестройки. И толчком к переосмыслению тех событий стало как раз дело Васюры, который получил свою заслуженную пулю только в 1987 году.

 После Хатыни 118-й батальон шуцманшафта сжег еще немало белорусских деревень. Позже в суде была доказана личная вина Васюры в уничтожении минимум 360 мирных жителей. А летом 1944 года, когда Белоруссия была освобождена Красной армией, украинские карательные батальоны были переброшены во Францию и включены в состав войск СС. Однако уже через 6 дней, осознав, что поражение Германии неизбежно, они перешли на сторону французского Движения Сопротивления. В последний год войны бывшие полицаи еще успели повоевать против немцев в составе 2-го украинского батальона имени Тараса Шевченко. Однако вскоре по требованию советского правительства французы расформировали батальон, а его бойцам предложили выбор: остаться во Франции или добровольно вернуться в СССР. Васюра предпочел вернуться и попал в фильтрационный лагерь, где скрыл свою службу в батальоне шуцманшафта и участие в карательных операциях. Все же в 1952 году он был осужден на 25 лет за измену Родине, но вышел на свободу уже через три года по хрущёвской амнистии. Поселился в селе Великая Дымерка Киевской области, работал директором по хозяйственной части совхоза «Великодымерский». В 1984 году ему вручили медаль «Ветеран труда», он стал почётным курсантом Киевского военного училища связи, которое заканчивал. Погубило Васюру то, что он в 1985 году захотел получить орден Отечественной войны, который вручали ветеранам в честь 40-летия Победы. Возможно, с ним, как с профессором Плейшнером, сыграл злую шутку пьяный воздух свободы – у власти уже был Горбачев. Но к тому времени в «органах» накопилось немало показаний выявленных и осужденных участников хатынской расправы, в которых упоминался начштаба 118-й батальона шуцманшафта Григорий Васюра. На суде он долго отпирался, но припертый доказательствами выкрикнул напоследок: «Да, я сжёг вашу Хатынь»

  Несмотря на гласность,  процесс над коллаборантом старались особо не афишировать: суд проходил в закрытом режиме и там разрешили присутствовать лишь двум корреспондентам — из «Изветий» и агентства БелТА. Но даже им не дали опубликовать репортажи – во имя все той же пресловутой «дружбы народов». 26 декабря 1986 года трибунал Белорусского военного округа приговорил Васюру к расстрелу. 2 октября 1987 года приговор был приведен в исполнение. Карателю тогда было 72 года. 

«Ветераны» с темным прошлым

   А вот его подельнику, бывшему петлюровцу Константину Смовскому, приговор был вынесен совсем недавно – посмертно. В конце декабря 2024 года Верховный суд Белоруссии признал его виновным в совершении геноцида. Фигурант уже давно держит ответ перед чертями в преисподней. Смовский умер еще в 1960 году в США, в своей постели, прожив вполне благополучную жизнь. В конце войны палач Хатыни сдался в плен американцам. Стал респектабельным деятелем украинской эмиграции – руководил «Союзом украинских ветеранов». В 1958 в Нью-Йорке вышли его мемуары, которые назывались «Моя служба родине». На родине – Украине – пособник Гитлера ныне в почете. Его книга была издана в 2020 году Киевским университетом и направлена в десятки библиотек. На его примере на Украине воспитывают молодежь.

- Таких случаев, как с Васюрой, было очень много. – говорит Дмитрий Жуков. - Не все предатели были разоблачены. Многие в СССР занимали важные посты. Например, Алекс Лютый – настоящее имя Александр Юхновский, он же Мироненко. Его судьба похожа на судьбу Васюры. Осенью 1941 года в возрасте 16 лет в городе Ромны (Сумская область Украины) он поступил на службу к немцам переводчиком (его отец Иван, бывший петлюровец, также служил у немцев – М.П.) Затем, с марта 1942 до августа 1944-го, он служил в тайной полевой полиции ГФП-721. Это была секретная военная полиция («гестапо вермахта»), которая занималась борьбой с партизанами и подпольщиками. Там он служил в качестве сначала переводчика, потом, как сказано в его деле, «участвовал в массовых расстрелах и истязаниях советских граждан». За верную службу немцы наградили его медалью «За заслуги для восточных народов» и премировали поездкой в Германию. Потом на Украину пришла Красная армия. Его отец был арестован и повешен. А Лютому удалось замести следы. Под Одессой он сбежал от немцев, выбросил документы и явился на призывной пункт РККА. Сказал, что его фамилия Мироненко, документы сгорели при бомбежке, родители погибли. Ему поверили. Затем он участвовал в боях с фашистами, был награждён медалями «За отвагу», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина». После войны Александр Мироненко был откомандирован в распоряжение Политуправления Группы советских войск в Германии. Он занимался военной журналистикой, работал в газете «Советская армия». Переехал в Москву, к моменту ареста он был главным редактором издательства Министерства гражданской авиации. Я лично знакомился с его делом в архиве ФСБ. Он десятки лет скрывался от справедливого возмездия. Был достаточно известным журналистом, переводчиком. В Москве его случайно опознала на улице одна из жертв. В 1977 году он был расстрелян.

- Другой известный пример – Антонина Макарова (Панфилова), знаменитая Тонька-пулеметчица. – продолжает Жуков. - Она тоже скрывала свое прошлое в течение десятков лет. Мы с коллегой Иваном Ковтуном попытались разобраться в этом деле, опираясь на документы. Розыскное дело на нее было заведено сразу после освобождения советскими войсками Брянщины. Но в какой-то момент дело брянскими чекистами было закрыто, потому что сотрудники органов госбезопасности посчитали, что она была расстреляна немцами вместе с группой женщин, которые заболели венерическими заболеваниями. На самом деле она дезертировала из Локотской тюрьмы, в которой служила, и уехала в немецком обозе в Германию. Попала в лагерь в восточной Пруссии, в Кенигсберге, работала на заводе. Когда туда пришла Красная армия, она выдала себя за пленную медсестру. Проверочные фильтрационные мероприятия она прошла, была восстановлена в рядах советской армии. Выйдя замуж за гвардии сержанта Гинзбурга, сменила фамилию. Они жили на территории Белоруссии, в Лепеле. На ее след вышли уже не брянские чекисты, а белорусы. Ее родной брат служил в Министерстве обороны, по нему была спецпроверка, и белорусским чекистам удалось выйти на ее след. Парадокс в том, что она, конечно, была не единственным исполнителем приговоров в Локотской окружной тюрьме. Некоторых ее коллег по преступной службе схватили сразу по горячим следам. Они получили 15-20 лет, отсидели и на процессе по ее делу уже выступали в качестве свидетелей. Их не расстреляли. А ее было принято решение расстрелять.

- Так она была не единственной, кто там расстреливал?

- Нет. На нее ошибочно списывают полторы тысячи, пять тысяч жертв… Цифра 5 тысяч была взята из акта ЧГК (Чрезвычайная государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков) по всему Брасовскому району. Хотя понятно, что во всем районе в период оккупации советских патриотов уничтожала не одна Тонька. Там были и немцы-оккупанты, и венгры-оккупанты, и сами коллаборационисты, сподвижники Каминского. На суде смогли доказать убийства 168 человек.

- Как таким преступникам удавалось пройти сквозь сито органов госбезопасности?

- Существовала процедура проверки. Она была прописана досконально. Но к 1944-1945 году проверять надо было уже миллионы людей: это были остарбайтеры, угнанные на работу в Германию, военнопленные, население оккупированных территорий. Проверить всех досконально было невозможно. Тогда через это сито многие проскочили. Поэтому розыск преступников, коллаборационистов продолжался еще долгие годы после войны. На территории СССР он практически никогда не прекращался.

- Какое соотношение было между немцами и «местными кадрами», коллаборационистами, в карательных формированиях?

- Если мы говорим о шуцманшафте, или вспомогательной полиции, то там, как правило, было так: рядовой личный состав – это местные кадры, командиры взводов, рот – тоже местные кадры, а чуть выше немцы старались ставить немецких «шефов». Были и исключения. Были части и даже некоторые соединения, где весь личный состав полностью состоял из местных кадров. В т.н. «бригаде Каминского», которая действовала как раз в тех местах, где служила Тонька, немцев вообще не было, все кадры были местные. 

 Контуженный убийца

  Во время войны на территории восьми оккупированных немцами районов, ныне входящих в состав Брянской, Орловской и Курской областей, было создано относительно автономное образование – Локотский округ. Административным его центром стал городок Локоть, а бургомистром самоуправления - инженер спиртового завода Константин Воскобойник. После его убийства партизанами это место занял Бронислав Каминский. С позволения немцев это квазигосударственное образование имело свои вооруженные силы – «бригада Каминского» или РОНА («Русская освободительная народная армия»), свою полицию и свою тюрьму, где работала Тонька-пулеметчица.

Каминский, этнический поляк, убедил немцев в том, что он и сам наполовину немец. Инженер по образованию, участник гражданской войны на стороне большевиков, член ВКП(б). Не исключено, что в какой-то момент его даже завербовали как секретного сотрудника НКВД. В 1935 году он был исключен из партии, в 1937 – арестован и осужден. Накануне войны его сослали на поселение в поселок Локоть. Там он и встретил 1941-й год. 

 - Эта фигура намного масштабнее, чем Власов. – утверждает Дмитрий Жуков. - Немцы делали ставку именно на него. Власов никем не командовал до 1945 года. А Каминский воевал с партизанами и советскими патриотами с 1941 года. На территории Локотского округа проживало несколько сот тысяч советских граждан. У Каминского людей было достаточно много. Сама бригада была боеспособна и успешна в борьбе с партизанами. Поэтому в глазах Гиммлера, а именно он курировал работу по всем иностранным т.н. добровольцам, коллаборационистам из стран Европы и на территории СССР, Каминский был более ценным кадром. А Власов просто листовки подписывал. Фигуру Власова начали раскручивать только уже после смерти Каминского. Это уже был самый конец войны, уже было понятно, чем все закончится. 

 Помимо прочего, Каминский создал квази-партию нацистского типа. Национал-социалистическая трудовая партия России была калькой с НСДАП. Минский филиал партии, например, возглавлял профессор МГУ Дмитрий Кончаловский (псевдоним Сошальский). 

Главное, что Каминский создал вполне боеспособную бригаду, реальную боевую силу, у которой в конце войны был статус дивизии. Летом 1944 года бригада Каминского была переправлена в Верхнюю Силезию, включена в состав войск СС и стала 29-й ваффен-гренадерской дивизией СС (Первой русской). Каминский получил звание генерал-майора. Русские эсэсовцы приняли участие в подавлении Варшавского восстания, после чего дивизию расформировали, а Каминского расстреляли за грабежи и насилие в Варшаве. Весь личный состав Первой русской дивизии СС и технику направили на формирование власовской армии. Каминский мнил себя вождем будущей России. Немцы смотрели на это сквозь пальцы, поскольку были заинтересованы в его потенциале в борьбе с партизанами. Но когда он начал выходить из-под контроля, они от него избавились.          - В хатынской трагедии какую-то роль сыграл «особый батальон СС» под командованием Оскара Дирлевангера. Хотя, возможно, не главную…

- Дирлевангер был контужен и серьезно ранен еще в период Первой мировой войны. Видимо, после этого у него начались в голове какие-то процессы. Он был убежденный националист, вступил в НСДАП. Когда к власти пришли нацисты, пустился во все тяжкие. В итоге его сами нацисты вынуждены были посадить в концлагерь, где он так бы и сгинул, если бы о нем не вспомнил его давний сослуживец и друг Готтлоб Бергер, а это был главный кадровик СС. Он предложил дать старому бойцу последний шанс. Дирлевангер а сначала послали в Испанию, где он неплохо себя проявил. Когда началась вторая мировая война, ему поручили возглавить часть, сформированную из браконьеров, сидевших в тюрьмах. Они хорошо умели стрелять. Было решено их задействовать. По сути, это была штрафная часть. В нее стали направлять и других преступников, собирали весь сброд. В конце войны она станет дивизией войск СС. «Штрафники СС» уничтожали евреев, совершали карательные операции, боролись с партизанами. Потом их двинули на подавление восстания в Варшаву, где они зверски себя проявили. В самом конце войны Дирлевангер попал в плен к полякам, которые его в тюрьме забили прикладами без суда и следствия.