Глава Росмолодежи: я не сторонник запретов

— Какие у вас впечатления от ПМЭФ в этом году?

— ПМЭФ в этом году очень активный, много людей и инициатив. И если мне в последние несколько лет казалось, что молодежная повестка из-за международных отношений как-то подугасает, то сейчас наоборот — ярко, интересно, много инициатив. Самое главное — аудитория качественная и интересная. У нашего стенда отбоя нет — подписание соглашений, молодые предприниматели обмениваются информацией, встречаются с главами крупных корпораций. Очень радуют нас наши площадки торговые Ozon, Avito, Wildberries, с каждым из них у нас плотная работа. И самое главное, что они интересуются молодыми предпринимателями. Это позволяет нам ощущать удовлетворение от собственной работы.

— Какое значение имеет ПМЭФ для молодежи?

— Это площадка, где ты можешь увидеть уровень крупных компаний нашей страны, международных компаний

— Продолжая тему российских компаний — готовы ли они принимать к себе на работу молодежь и подростков?

— У нас есть несколько проектов. Проект "Росмолодежь. Предпринимай", "Росмолодежь. Профессионалы". Это два проекта про жизненную навигацию молодых людей.

"Росмолодежь. Профессионалы" — это стажировки, пробы, знакомство с компаниями, встречи с предпринимателями и крупными руководителями. Молодой человек может понять, кем он хочет стать и где он может работать.

А "Росмолодежь. Предпринимай" — это про создание предпринимательского сообщества, акселерационные программы, образовательные проекты. Он дает возможность, с одной стороны, продвигать интересы молодых людей, которые уже занимаются предпринимательством, и, с другой стороны, рассказывать другим молодым людям, в том числе и детям, о том, что предпринимателем быть хорошо — это про создание, творчество, пользу своему муниципалитету, региону, своей стране.

— Как вы считаете, нужно ли в РФ расширять список профессий, доступных подросткам?

— Мы последние полтора года совместно с комитетом Госдумы по молодежной политике и его главой Артемом Метелевым активно работали над уменьшением количества барьеров для трудоустройства подростков. Для того, чтобы трудоустроиться было проще. И у нас получается.

Вчера обсуждали искусственный интеллект: это все меняет структуру рынка труда. Ну а мы здесь не просто подстраиваемся, мы объясняем и помогаем, и нашими образовательными программами даем ребятам самый главный навык — это учиться и постоянно получать образование, изменяться и быть в тренде.

— Как вы думаете, сможет ли искусственный интеллект в ближайшем будущем заменить наставника, преподавателя?

— Я искренне считаю, что нет. В любом случае общение с живым человеком — это совсем другое. Общение с наставником, со старшим -— это и опыт, и возможность объяснить, "разжевать", рассказать на своем примере.

На самом деле важно, когда есть пример героев, успешных людей. А искусственный интеллект — это скорее сопутствующий формат: огромная база знаний, структурирование и интерпретация информации. Но без живого человека это не работает.

— По вашему мнению, сейчас молодежь больше ориентируется на российских лидеров мнений, исполнителей, актеров или все-таки на зарубежных?

— Русская культура — это культура всего мира. Всегда было и есть много выходцев из нашей страны, известных по всему миру. Это и ученые, деятели культуры, и общественные деятели. В какой-то момент почему-то нам показали, что можно пытаться нас отменять, причем всей страной и всей нацией. Это несправедливо, и все граждане нашей страны в моменте удивились. Я лично прошел через этот этап, когда ты думаешь: мы же все братья. А оказывается — нет. На самом деле мир уже не будет прежним, это 100%. Молодые люди это видят, эту несправедливость по отношению к России, к русской культуре, к русским людям.

Поэтому, конечно, сейчас молодые люди ориентируются на наши примеры. Мы видим примеры героизма наших ребят, участников специальной военной операции, героизм наших руководителей, в том числе президента, у которого есть позиция, и с этой позицией считается международная общественность. Мы поддерживаем его и считаем, что это часть нашего культурного кода.

— Если говорить о своем и зарубежном: получается ли переводить образовательные программы с YouTube на российские аналоги?

— Я, например, еще до ограничения YouTube открыл для себя VK Видео. Честно говоря — хорошая площадка. Там алгоритм предложения, возможно, еще не так хорош, как в YouTube, но видно, что команда ведет большую работу. Это первое. Второе: мы сейчас создаем много своего контента. Очень близко работаем с Институтом развития интернета, который делает новый контент: детские, молодежные, взрослые сериалы, фильмы, другие видеопродукты.

Плюс я бы не переоценивал YouTube как образовательную площадку. В любом случае это развлекательная площадка. Вначале был дискомфорт только с детьми, когда ты в какой-то момент привык, что включил YouTube — и поехал мультик. Но мы нашли аналоги: VK Видео, развивающиеся сервисы "Кинопоиск", Okko и многое другое. Мы смотрим этот контент, пользуемся и другими социальными сетями.

Также у нас много офлайн-мероприятий в наших центрах "Сенеж", "Машук", "Таврида". Сейчас мы построили в Запорожье центр "Маяк" и достраиваем в селе Счастливцево Херсонской области. В общем объеме это несколько сотен тысяч человек, которые ежегодно проходят через офлайн- и онлайн-образовательные мероприятия.

— Как вы считаете, нужно ли возвращение каких-то иностранных соцсетей, которые были популярны среди молодежи в России, или мы уже можем переходить на свои?

— Я искренне уверен, что нельзя сидеть ждать и думать, что все будет по-прежнему.

Поэтому — нет, нам надо создавать свое, при этом не пытаться импортозамещать, а создавать свои аналоги. С технологической точки зрения мы точно это можем, и по сравнению с другими европейскими странами у нас есть много суверенных сервисов. VK, "Яндекс" и другие компании, которые отлично работают и дают нам продукт международного уровня.

— Сейчас часто говорят про новый мессенджер MAX. Будет ли Росмолодежь пользоваться им и как-то настраивать там общение с людьми?

— Я где-то три недели пользуюсь MAX. Сначала с опаской, но звонки отлично проходят, и даже лучше, чем в Telegram: он иногда "тупит", а MAX — нет. Как мессенджер — функционал один и тот же. Поэтому я пока никакого дискомфорта не вижу. Я еще до конца не разобрался, можно ли там создать канал, можно ли что-то еще подобное сделать, но в ходе пользования поймем. Я искренне считаю, что поддержка молодых предпринимателей и отечественных сервисов — это важно.

Даже если на старте может что-то не работать, мы как пользователи можем пытаться это улучшить. Но для нас это важно. Если у нас будет свой сервис, которым мы будем гордиться, то, и слава богу, мы никогда не попадем в ситуацию, когда кто-то может нажать рубильник и его выключить. 

— Хотелось бы вернуться к теме образования и просвещения. Помимо онлайн-сервисов, есть телевизионные программы, и среди них — множество передач про "экстрасенсов" и прочую эзотерику. Как считаете, нужно ли их заменять на научно-просветительские проекты?

— Я не сторонник запретов, с одной стороны. С другой стороны, считаю, что нужно всегда создавать альтернативу. Конечно, это очень странно, когда люди не идут к психологу, а идут к астрологу или к тарологу. Для меня это необычно. Безусловно, нам нужно говорить со своими детьми и продвигать научно-популярный контент, развенчивающий мифы. Сто процентов: государственными возможностями, государственными ресурсами ни в коем случае нельзя поддерживать негативное. Нужно поддерживать позитив и давать альтернативу.