Редакция сайта ТАСС
8 октября 1480 года русские войска князя Данилы Холмского и ордынцы хана Ахмата встали лицом к лицу на южной границе Московского государства. Два лагеря ощетинились копьями, мечами и пиками, но кое-что мешало сойтись им в честном бою: река. Ордынцы рассчитывали, что на их стороне время: наступление заморозков позволило бы пересечь водную преграду. Русские делали ставку на истощение неприятеля. В крайнем напряжении пребывал правитель Московского государства Иван III. Воинственная часть советников требовала от него оставить страх — принять битву
В XIII веке Русь вошла в состав Золотой Орды, а в XV вышла из нее. Так ли это?
В окружении великого князя хорошо разбирались в нюансах степной политики. На место великой объединенной Орды Чингисхана уже к концу XIII века пришла мозаика различных орд. Потеряв независимость в 1230-1240-х годах, древнерусские княжества подчинились Монгольской империи, находившейся на пике своей силы, но вскоре на ее место пришла куда меньшая Золотая Орда, а сразу после рождения Ивана III и та распалась на части. Парадокс: утратив независимость по вине одного государства, русские княжества продолжили выплачивать дань уже другому, а затем и третьему. Противник Московского государства в 1480 году назывался Волжской, или иначе Большой Ордой.
Существование Руси в тени различных Орд имело все черты резко неравноправного партнерства. Великая водная артерия Волги использовалась, чтобы перевозить дань из русских северо-восточных княжеств на юг, где в пределах нынешней Астраханской области находилась столица монголов — Сарай. Эти выплаты не сравнить с налогами. Когда русскому северу угрожала опасность от шведов или немецких крестоносцев, обороняться приходилось собственными силами — Орда не присылала помощь. В бой шли только войска Александра Невского.
Два столетия ордынского господства над Русью выявили удивительное отсутствие интереса у степняков к земледельческой Руси. Ни один из ханов-Чингизидов не посетил свои удаленные русские владения лично. Номинальные правители почти не вмешивались в их внутреннюю политику: для этого в кочевых ордах не хватало образованных людей и бюрократического аппарата. Отношения между победителями и побежденными укладывались исключительно в логику дани. Это не имело ничего общего с созданием единого государства. Отправлять серебро в Степь, не получая ничего взамен, имело смысл только в том случае, если Орда готова была доказать свое превосходство на деле.
В XV веке это становилось все сложнее сделать. Технический прогресс привел к развитию артиллерии, а та плохо совмещалась со степными набегами с их ставкой на внезапность. По разным берегам Угры стояли войска, оснащенные не одинаково. У воеводы князя Холмского имелись пушки, и ими он угрожал смельчакам Ахмата, пытавшихся переправиться первыми. Своих пушек у Большой Орды не было.
Иван III не топтал ханскую пайцзу
На знаменитой картине художника Николая Шустова изображен самый известный эпизод 1480 года: великий князь Иван III рвет ханскую грамоту — послание от Ахмата с требованием возобновить выплату дани. Разодранный лист представлен лежащим у ног московского государя, при этом ордынского посла русские стражники держат за руки.
В действительности в исторических источниках упоминается не грамота хана, а пайцза — металлический знак благоволения Чингизидов. Пайцзу крепили к одежде, чтобы с ним безопасно миновать степи. Носитель пластины находился под личным покровительством хана. Однако именно это и выводило Ивана III из себя.
Читайте также
В Москве археологи нашли печать времен Ивана III
Как выглядела пайцза в действительности, можно наблюдать в экспозиции государственного Эрмитажа в Санкт-Петербурге. Обычно это металлическая пластина с круглым отверстием вверху, позволявшим крепить ее к ткани. Сломать такую довольно сложно.
Но если пайцза Ахмата изготавливалась иначе — к примеру, из дерева — возможность символического уничтожения оставалась. Однако такой шаг означал бы прямой вызов Ахмату. На деле же исторический Иван не мог решить, принять ли ему бой, и не желал сожжения мостов с ордынцами. Поэтому эпизод с пайцзой большинством историков считается недостоверным.
Иван III не трусил
Тем не менее, действия великого князя укладываются в стратегию крайней осторожности. К 1450-м годам в Московском государстве возобладала тактика сдерживания степняков без сражений: с этой целью войска занимали стратегически выгодное положение на берегах пограничных рек в надежде спровоцировать отступление противника. Дважды — в 1459 и 1472 году — этот способ ведения войн принес успех. Но в 1451 году Москве не повезло. Сын хана Большой Орды Мазовша (Азов-Шах) прорвался к столице и осадил город. Это вызвало панику в великокняжеской фамилии — глава государства, слепой великий князь Василий II, спешно бежал за Волгу.
Страх, что Ахмат так же сможет прорваться к Москве, как Мазовша, накладывался на воспоминания о погроме 1382 года, устроенном в городе ордынцами Тохтамыша. В столице сформировались две партии. Во главе воинственной встало духовенство. Ростовский архиепископ Вассиан призывал Ивана дать генеральное сражение, чтобы избежать рисков осады. Но сам великий князь рассудил иначе. По его приказу боярин Патрикеев, представитель "осторожных", сжег городские посады — незащищенные строения по внешнюю сторону укреплений. Столица начала готовиться к длительной обороне.
Уже зная, что войска Ахмата движутся в степи, Иван принял решение выйти им навстречу в сторону Коломны. В 1472 году, когда он поступил так же, случилось Стояние на Оке: русские и ордынские войска разошлись, так и не приняв боя. Для Москвы это был успех, означавший снижение выплат дани, — однако повторение того же сценария не устраивало Ахмата. Оказавшись у московских пределов в степи, он начал смещаться к юго-западу, где начинались земли Великого княжества Литовского. Расчет степняков был понятен: заключить западно-восточный альянс против Руси и, опираясь на удвоенные силы, сломить Москву. В Кремле не сомневались, что посланцы уже курсировали между ханской ставкой и двором Казимира IV, правившего одновременно Литвой и Польшей.
Прочитав на карте угрозу Ахмата, Иван III отправил наперерез войска князя Данилы Холмского, оказавшиеся на границе быстрее, чем ордынцы. С внешней стороны русские пределы защищала Угра. Холмский оказался на высоте задач воеводы: поставил под контроль броды на протяжении десятков километров, исключив возможность внезапного удара неприятеля через мелководье. Когда Ахмат приблизился, с ходу форсировать Угру он не смог. Полки поляков не прибыли. Что делать дальше?
Сражение — было
Самое распространенное заблуждение о Стоянии на Угре — про его бескровность. В действительности же, встав друг против друга, два войска оказались немедленно вовлечены в дальний бой. Хотя потери оценить невозможно, летописец оценивал их как "многочисленные", а сражение посчитал кровопролитным:
"Ахмат
же прииде к Угре со всеми силами, хотя перейти реку. И приидоша
татарове, начаше стреляти на наших, а наши на
них.[…].
А наши стрелами и
пищалями многих побиша. А их стрелы межи наших падаху и никого не
уязвляху. И отбиша их от берегу.
И по многи дни приступаху, бьющеся, и не возмогоша."
Временными рамками этих первых стычек признают 4 дня — с 8 по 11 октября 1480 года. Ахмату хватило их, чтобы убедиться, что сходу быстрый прорыв невозможен. Однако отступить просто так хан не мог себе позволить. Неудачный поход подорвал бы его положение в Степи и озлобилось бы войско, если бы возвратилось ни с чем. Не теряя полностью надежды на прибытие поляков, хан внимал воодушевлявшим его новостям. На северо-западе Псков взяли в осаду ливонские крестоносцы. Накопление вызовов усиливало нажим на великого князя Ивана III. Тот мог дрогнуть: в этом его подозревала партия войны в столице, а хан рассчитывал, что на стороне Орды сыграет время.
В течение месяца, с 8 октября по 11 ноября, война с ордынцами полностью перешла в психологическую плоскость. Иван III отдавал себе отчет, что оставаться в Коломне дальше бесполезно, и вернулся в Москву. В столице его ожидали волнения горожан. Не все оказались психологически выносливее государя. Раздавались и такие возгласы: "ты, государь князь велики, над нами княжишь в кротости и в тихости[…] а нынеча, разгневив царя [хана] сам, выхода [дани] ему не платив, нас выдаешь царю и татаром". Сторонники капитуляции предлагали разойтись с Ахматом миром: заплатив ему денег. В противном случае (как им казалось) Орда сожжет столицу.
В Кремле партия войны во главе с архиепископом Вассианом и митрополитом Геронтием упрекала Ивана в малодушии. Великий князь, всерьез рассматривавший бегство, скрылся от нее, покинул столицу и остановился в Красном селе – сегодня это район московского метро "Красносельская". Там его застали новости о неудаче Ахмата с форсированием Угры. Под их влиянием Иван принял решение не отступать дальше. В середине октября он переехал с частью войск в Кременец — укрепленный пункт в 60 км от устья Угры. Ахмат воспользовался этим и направил Ивану послов. Начались затяжные, но малопродуктивные переговоры.
Читайте также
В Забайкалье проведут раскопки памятников времен Чингисхана
Пытаясь подавить Ивана психологически, Ахмат угрожал быстрым рейдом на Москву в случае раннего наступления зимы. В отличие от западных европейцев, привыкших к изнеживающему климату, степняки владели искусством боевых действий при минусовых температурах. Само роковое вторжение Батыя на Русь в 1237 году проходило зимой. Лед покроет Угру, — угрожал Ахмат, — и военные приготовления Холмского, знатока бродов, утратят силу. Реку можно будет форсировать где угодно. Прямой путь на столицу окажется открыт. И тогда…
Ордынцы отступили первыми? Увы, это неправда.
В начале ноября 1480 года Великое стояние на Угре подошло к концу… из-за русских. Уже в 20-х числах октября ударил ожидавшийся Ахматом мороз. Холодный климатический режим XIV-XIX веков хорошо известен исследователям под именем Малого ледникового периода. Быстро наступившее оледенение вод обесценило стратегические позиции на Угре и сделало продолжение Стояния бессмысленным. Как компетентный военачальник, Холмский оценил положение и отдал распоряжение организованно отступить назад.
В русском войске многие опасались удара Ахмата в спину. Однако ханская ставка бездействовала. Как ни парадоксально, отход русских усилил замешательство ордынцев. Отступить первыми значило потерять престиж в Степи. Но теперь, когда враг уходил сам, не теряя лица, и хан мог бы повернуть назад.
Замаячившая перед Ахматом возможность спасти свою репутацию высветила слабину у самого хана: как и все участники той войны, он был крайне измотан. Впоследствии стало известно, что русские отряды князя Ноздреватого и дружественного татарского царевича Нур-Девлета нанесли удар в тыл по ставке хана на Нижней Волге. Дошли ли сведения об этом до Ахмата, повлияв на его маневр? Неизвестно.
Но если хан, рассвирепевший от новостей, поспешил домой, то было поздно. После ухода русских на разоренные стойбища напали падальщики степи — кочевники Ногайской орды — и разорили их повторно. Ахмат вернулся буквально на пепелище. Неудивительно, что его правление после того продлилось недолго: Степь сурова к авантюристам и не прощает неудачников.
Игорь Гашков
Комментарии