Государственный центр современного искусства (ГЦСИ) с семью филиалами в России в мае прекратил свое самостоятельное существование и стал подразделением музейно-выставочного центра "РОСИЗО". Несмотря на то, что при реорганизации особый акцент делался на сохранении в штате сотрудников ГЦСИ, стало известно, что его творческий коллектив уволился практически в полном составе. Директор "РОСИЗО" Сергей Перов в своем первом после слияния с ГЦСИ интервью ТАСС рассказал про скандальные увольнения сотрудников, работу с современным кино и театром, а также почему из-за обнаженных людей срываются выставки.
— У многих возник вопрос о целесообразности слияния ГЦСИ и "РОСИЗО", так как организации выполняли разные задачи. "РОСИЗО" был известен прежде всего как оператор наших выставок за рубежом, а ГЦСИ занимался фиксированием и музеефикацией актуального художественного процесса. Как вы видите работу двух по сути разных организаций после их слияния?
— Когда в этой ситуации решают, кто более творческий, кто более технический, я с этим категорически не согласен. Мне как-то даже обидно, когда забывают, что "РОСИЗО" учредил Московскую биеннале современного искусства, долгое время представлял Россию на Венецианской биеннале — и своими сотрудниками, и организационно-технически. Коллекция "РОСИЗО" никогда не была однобокой, мы произведениями современных художников прирастали постоянно. В 2005 году в Брюсселе "РОСИЗО" был организован фестиваль "Европалия — Россия".
— Вы будете продвигать два бренда — ГЦСИ и "РОСИЗО" — или это все-таки будет один бренд "РОСИЗО"?
— Единый бренд "РОСИЗО", но я обещал сотрудникам, что проекты в области современного искусства будут брендироваться совместно "РОСИЗО" и ГЦСИ
— Вернется ли "РОСИЗО" на Венецианскую биеннале?
— Помимо того, что "РОСИЗО" обеспечивает организационную часть проектов в павильоне России во время биеннале, мы смотрим, что можно делать там же между биеннале (выставки современного искусства и архитектурные проходят попеременно с мая по ноябрь — прим. ТАСС), но мы также можем использовать и другие площадки. Я сейчас знакомлюсь с картой проектов и не исключаю, что мы будем присутствовать в Венеции не только в рамках биеннале, но и на партнерских площадках. В том числе в Университете Ка-Фоскари, где есть возможности не только для выставок, но и для образовательных программ. Это что касается присутствия "РОСИЗО" в Венеции не только в плане управления российским павильоном и участия в творческих проектах. Мы в рамках Венецианской биеннале в следующем году будем делать проект в параллельной программе.
— И о чем будет этот проект?
— Вместе с Московским музеем современного искусства мы делаем проект "Московская молодежная биеннале современного искусства". Сейчас выстраиваем свою работу таким образом, чтобы быть с ним в том числе в Венеции и рассказать о том, чем занимается молодежь в России в области современного искусства и кого Москва приглашает со всего мира на эту биеннале.
— То есть это будет отчасти повторение того проекта, который был показан на Трехгорной мануфактуре?
— Нет. Что было, то было. Мы этим гордимся, но все-таки сейчас мы думаем уже про будущее и планируем презентовать биеннале 2018 года. Подробности объявим позже — 30 ноября на симпозиуме в рамках Санкт-Петербургского культурного форума.
— Екатерина Кибовская стала первым комиссаром Московской биеннале молодого искусства. Она продолжит работу в этом качестве?
— Екатерине на волне успеха прошедшей биеннале предложили стать комиссаром и следующей. У нас появляются новые структурные подразделения — дирекции. Дирекцию по специальным проектам возглавит Екатерина Кибовская.
— С Московской биеннале молодого искусства все будет хорошо. А какова судьба еще одного проекта ГЦСИ — Уральской индустриальной биеннале?
— До нее остается меньше 10 месяцев и мы, конечно, продолжаем этот проект. Директору Уральского филиала ГЦСИ Алисе Прудниковой было предложено возглавить дирекцию по региональному развитию, поскольку она абсолютно точно знает, как развиваются творческие процессы в регионах, как живут филиалы. Хочу отметить, что ГЦСИ — самая разветвленная музейная организация в системе Минкультуры.
— Я слышала, что есть грандиозные планы по расширению, что будет чуть ли не 50 филиалов "РОСИЗО"-ГЦСИ. Это правда?
— 50 — это излишне. Конечно, филиалы будут добавляться. Во Владивостоке, по предложению местных властей, мы ведем переговоры об открытии филиала. Поступили предложения от Новосибирска и из Крыма, из центральной части России. Причем не только об открытии отдельного филиала. Есть музеи, которые хотели бы открыть отделы современного искусства под нашим патронатом. Мы ведем серьезную работу по увеличению регионального присутствия. Но просто физически расшириться — это полдела, главное — что дальше. Например, открылся проект в Москве, который имеет большой успех, и мы дальше хотели бы показать его в регионах.
— Насколько я знаю, в ГЦСИ работали порядка 100 человек, треть из которых в итоге слияния "РОСИЗО" и ГЦСИ уволилась. Подтвердите ли вы эту информацию? Вы собираетесь этот кадровый дефицит восполнять или для новой структуры это уже не важно?
— Объединенная организация "РОСИЗО-ГЦСИ" — это больше 450 человек. Если мы говорим про ту цифру, которая фигурирует в СМИ, то она не очень корректная, потому что это люди технической специализации. В том числе бухгалтерия в полном составе уволилась, юристы, когда пришла проверка из Министерства культуры. То есть если мы суммируем всех, то, наверное, около 30 человек наберется.
— И плюс, получается, творческий состав — Леонид Александрович Бажанов, Ирина Голова, Карина Караева…
— После реорганизации штатные расписания "РОСИЗО" и ГЦСИ — бухгалтерия, юридический департамент — не могли дублироваться. Поэтому каждому сотруднику ГЦСИ мы предложили новое место в объединенной структуре. Ответить "согласен" или "не согласен" людям надо было до 1 ноября. Я Леониду Александровичу Бажанову предложил стать советником без ущерба ранее проводимой деятельности и подумать о проектах. 1 ноября стало известно, что Леонид Александрович написал "не согласен". Здесь есть определенное лукавство. В прессе коллеги говорят, что они не согласны оставаться по идеологическим соображениям. Но почему-то все дождались 1 ноября, когда в действие вступает уже официальная процедура реорганизации и все автоматически, по закону, считаются уволенными, но при этом многократно компенсируется заработная плата. Я так понимаю, что не все из идеологических побуждений расстаются с организацией. Иначе это можно было сделать раньше. Буквально пару дней назад мой заместитель и заместитель прежнего директора ГЦСИ Дарья Пыркина принесла планы на 2017 год. Если мы их полистаем, то все эти фамилии мы найдем в проектах 2017 года. Но при этом и Леонид Бажанов принял мое предложение прийти со своими проектами в следующем году. Карина Караева, например, в 2017 году весной делает проект "Утопия революции". Зачем тогда так радикально высказываться в прессе, что мы расходимся, нас здесь не ценят и не любят?
— После отмены готовившейся совместно с поляками выставки заговорили о цензуре. Считается, что это послужило одной из причин увольнения людей. Что вы об этом скажете?
— Разговор про цензуру вообще смешон. Цензура невозможна в принципе, она у нас запрещена конституцией. Никакого ценза не может быть, кроме возрастного (в соответствии с Федеральным законом "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию" — прим. ТАСС). Когда мы обсуждаем и говорим про цензуру, мы всегда скатываемся в подмену понятий. Некий контроль со стороны различных структур внутри организаций выдаем за цензуру. Моя задача, чтобы проект состоялся в рамках отпущенных денежных лимитов. Кроме денег, есть вопросы чисто творческие. Польский проект состоит из двух частей – выставки "Измеряемое время: польский перформанс 1967–1989" и выставки художника Ярослава Козловского.
У нас взаимоотношения строились с польскими частными институциями. Я узнал о том, что готовится, в момент слияния "РОСИЗО" и ГЦСИ и попросил показать, что там будет. Мне дали паспорт программы с изображениями произведений и текст приказа, который я должен был подписать. Моя задача как руководителя еще и отслеживать проекты на соответствие российскому законодательству. Полистав эту концепцию, я сделал закладки и попросил коллег разобраться и проверить юридические риски. Решение по Козловскому было простое — он взял и без вопросов поменял работу с портретами Гитлера и Сталина (художник в своей работе поменял их усы местами — прим. ТАСС). А галерея из Бельско-Бяла сообщила, что менять ничего не будет и снимается с проекта. Говорилось в прессе, что в перформансе "Романтическая месса" были частично обнаженные люди. Но они были обнажены не частично, а полностью, с повторением в таком виде религиозных ритуалов. Когда это попадает в общественное пространство, как только посетитель выставки может почувствовать себя оскорбленным, здесь идут определенные процедурные последствия. Моя задача — обозначить коллегам, что здесь тонкий лед. Выносить споры внутри творческой группы в медийное пространство как цензуру — это не совсем корректное отображение действительности.
— Все ли представленные вам от ГЦСИ планы на 2017 год будут реализованы?
— Эти проекты должны пройти через методический совет, в него входят сотрудники, которые имеют так или иначе отношение к творческим процессам. Это та же Дарья Пыркина, мой заместитель Вера Лагутенкова, бывший проректор Суриковского училища. Ей я поручал все связанные с творческими проектами двух организаций вопросы. Это также Алиса Прудникова, Екатерина Кибовская, все руководители филиалов и мой заместитель, который отвечает в "РОСИЗО" за методическую и научную деятельность Ирина Дуксина. Совет рассматривает проекты, плюс мы руководствуемся бюджетами и к концу года формируем план.
— Чем будет отличаться "РОСИЗО" от других музеев и фондов, которые занимаются в России современным искусством?
— Наше главное преимущество в том, что мы делаем большое количество творческих проектов, и не обязательно на своих площадках. Мы находимся в постоянном сотрудничестве практически со всеми существующими музеями — так или иначе мы со всеми делаем совместные выставки. При этом мы не теряем собственной идентичности и делаем свои проекты. У меня как руководителя музейной институции нет собственных творческих амбиций в этом плане, и мы открыты для всех кураторов. Если проект хороший, то его можно сделать — у нас есть финансирование и площадки. Мы ставим себе задачу открывать новые имена. Также хотел бы добавить, что мы начинаем активную работу по привлечению отраслевых министерств к проектам в сфере культуры. Например, с Министерством экономического развития РФ планируем организовывать поездки молодых художников на строящиеся объекты инфраструктуры страны, устраивать там небольшие арт-резиденции. Во время таких поездок и после них каждый художник в присущей ему манере сможет создавать новые произведения искусства, вдохновившись пережитым опытом. По результатам подобных поездок мы будем делать тематические выставочные проекты и пополнять музейный фонд России.
— Закроется ли площадка ГЦСИ на Зоологической как выставочное пространство?
— Было много шума, что закрывается. Это не так. Это комплекс зданий, состоящий из пяти корпусов. Сейчас в пригодном состоянии находятся два. Дом Поленова, где детские студии, аварийный, его надо закрывать и ставить на реконструкцию. Все, что находится на Зоологической, либо находится в состоянии ремонта, либо использовалось с нарушениями. Мы форсированно приводим это в порядок. Когда я читаю, что там не работал лифт и посетитель с инвалидностью не мог подняться в зал, то могу на это ответить, что лифт много лет не проходил необходимую проверку и специалисты запретили им пользоваться. Сейчас все работает.
— А когда вы планируете приступить к приведению в порядок всего комплекса?
— Консервация разрушенного проходит прямо сейчас, в следующем году мы должны начать реконструкцию дома Поленова. На время ремонта убираем выставочный зал с Зоологической в центральную часть Москвы. До этого покажем там коллекцию ГЦСИ, а потом в этот зал переедут дети с творческими мастерскими на время, пока не закончится реконструкция всего квартала из пяти зданий. Мы пока только начали внутреннюю дискуссию, как нам рационально использовать наши пространства, и тут же эта дискуссия выплеснулась в СМИ. Я официально сообщаю: версия с переносом зала с Зоологической куда-то, переезд детских студий — это все рабочий момент внутри организации. Чисто технически детей перевезти куда-либо сложнее намного, чем выставочный зал, и для выставок мест в Москве достаточно.
— Вы можете рассказать, где откроются новые залы?
— Мы рассматриваем четыре варианта. Все предложения в пределах Бульварного кольца. Например, на Петровке есть 1000 метров против 300 на Зоологической. То есть в три раза предлагаем увеличить выставочное пространство и находиться ближе к посетителям. Это хуже?
— То есть в плане выставочных площадок вы можете вступить в кооперацию с Московским музеем современного искусства, у которого как раз есть на Петровке здание?
— С ним мы давно в кооперации, сейчас наш совместный проект "Удел человеческий" идет на площадке ММСИ. Мы также можем разговаривать практически с каждым музеем и использовать независимые площадки без бренда. Но сотрудники всегда очень сильно переживают, что мы можем потерять свою идентичность.
— То есть это будет один зал или четыре?
— Если мы потянем по деньгам и по проектам, это может быть сколько угодно площадок. У нас независимой площадкой считается, пожалуй, только "Манеж", поскольку у них нет постоянной экспозиции. И можно туда заходить и делать что-то свое. Мы находимся сейчас в процессе передачи от правительства Москвы в Минкультуры отдельно еще галереи для "РОСИЗО".
— Галереи на Солянке?
— Не скажу пока. Это Центральный округ, в пяти минутах от Кремля. Это отдельное галерейное пространство площадью порядка 20 тыс. метров.
— Изменится ли финансирование "РОСИЗО" в связи с такими глобальными планами?
— Каждая структура — "РОСИЗО" и ГЦСИ — существовала по своему госзаданию. При реструктуризации это математическое сложение средств. Но при этом только за последние полгода предложения секвестрировались, и абсолютно точно бюджет 2017 года не будет в том объеме, как был в 2016 году. Моя задача как менеджера не только искать новых кураторов, но и обеспечивать финансирование проектам. Это подразумевает не поход с шапкой, а предложить государству и всем заинтересованным механизм, когда инвестиции были бы максимально защищены. Денег становится меньше, амбиций творческих больше, и мы должны правильно совместить наши желания с возможностями.
— Хотелось бы обсудить еще один мегапроект — строительство нового здания ГЦСИ на Ходынском поле. Правильно ли я понимаю, что теперь это будет "РОСИЗО"?
— Да, это так. Объединенное "РОСИЗО"/ГЦСИ.
— Камень в основание здания был заложен два года назад, первоначально говорилось, что на проект выделяется 4 млрд рублей. Не изменилась ли необходимая для строительства сумма?
— Планировалось, что стройка начнется в 2017 году. Летом мы получили положительное заключение Главгосэкспертизы, проект вышел с положительным заключением и со сметой 16,2 млрд рублей. 4 млрд — это деньги, которые закладывались по Федеральной целевой программе "Культура" на 2017 год. Сейчас, при секвестре и фактически запрете на новое строительство на средства из федерального бюджета, мы находимся в активном диалоге с Министерством экономического развития и Минкультуры, будут ли эти деньги подтверждены и выделены на начало строительства. Объекты с таким денежным ресурсом должны в первую очередь реализовываться с частными инвесторами и привлечением максимального количества денег не из федерального бюджета. Пока я не видел ни одного документа, который хотя бы полунамеком говорил о том, что такая работа начиналась, нет проработки вообще. То есть все деньги предполагалось потратить из федерального бюджета. А когда я слышу про повышение пенсий и в масштабах страны нужно изыскать 4 млрд, то говорить о том, что 16 млрд из федерального бюджета на стройку — это приоритетная задача, наверное, очень сложно.
— То есть сейчас можно говорить о том, что это на 100 процентов перестает быть государственной историей? И не размоется ли в связи с привлечением серьезных частных инвестиций культурная составляющая?
— На объектах культуры не может быть непрофильной деятельности. Если инвестор приходит и говорит, что на первых этажах может находиться галерея, то да. Кафе, рестораны, сувенирные магазины — тоже да. Но жилой комплекс, конечно же, нет. Мы перебираем все возможные варианты, я смотрю на эту тему оптимистично.
— Когда планируется начать и завершить строительство "РОСИЗО"/ГЦСИ на Ходынском поле?
— Оптимистичный прогноз — открыться в 2020–2021 годах, пессимистичный — в 2022 году.
— "РОСИЗО" проводит за рубежом фестиваль Feel Russia с концертами и кинопоказами. Останется ли в "РОСИЗО" выставочная деятельность приоритетной или предстоит смещение акцентов?
— Мы два года курируем многожанровый фестиваль Feel Russia, у нас невероятные показатели по посещению — десятки тысяч. Мы договорились с фестивалем короткометражных фильмов "Короче" и представляем его программу в рамках этого фестиваля. У нас есть региональный проект "Место встречи с искусством" — мы брали 29 малых городов, в 2017 году хотим охватить 60 городов. У нас много заявок на выставки от разных музеев — Европа, Китай, Япония активизировалась. У нас отдельно будут прорабатываться интернет-активности, совместно с Фондом развития современного искусства и Фондом развития интернет-инициатив мы начинаем сотрудничать со стартапами, поскольку мы заинтересованы, например, в качественном воспроизведении произведений искусства для наших образовательных проектов. Мы курируем фестиваль "Интермузей", и он продолжится. Готовимся также к премии "Инновация", формируем попечительский совет "РОСИЗО". Также по детским проектам начинаем сейчас партнерство с детскими телеканалами. Когда объявлялось о реорганизации ГЦСИ и "РОСИЗО", там же министр культуры сказал, что "РОСИЗО" поручается заниматься всем современным искусством, в том числе современным кино, издательскими программами, театром и даже современной музыкой.
— Как это будет выглядеть?
— Про современное кино мы расскажем подробнее на симпозиуме в рамках Культурного форума в Санкт-Петербурге. Что касается театра, то мы уже начали работать в этом направлении: в рамках фестиваля "Территория" работает выставка Адриена Мондо и Клер Барден "XYZT. Абстрактные пейзажи" в пространстве B. E. R. E. G, а на открытии фестиваля был показан созданный при их участии спектакль Pixel. Мы не планируем открывать свои сцены, но будем работать с пьесами современных авторов. В сфере кино проходят питчинги, когда публично представляются будущие проекты, сейчас это приходит и в театр, и мы будем вместе с нашими коллегами развивать это направление.
— То есть у вас в перспективе могут появиться еще и театральная дирекция, и кинодирекция?
— У нас уже есть новое подразделение, которое будет заниматься всеми новыми направлениями, — дирекция стратегического развития. Я предложил возглавить ее Елене Лапиной, бывшему директору "Кинотавра". У нас нет задачи все втянуть в себя, наше глобальное сотрудничество невозможно без уже существующих институций. Между ними всегда существует опасность, кто перетянет одеяло на себя и под чьим брендом это пройдет. А мы к этому относимся спокойно. Союз театральных деятелей — да, Союз художников России — конечно. Мы работаем и на полях Общественной палаты, встречались недавно с коллекционерами и услышали, какие у них проблемы. И таких форм взаимодействия у нас сейчас появляется очень много, и каждая к чему-то ведет. Поэтому вы, конечно же, еще услышите о новых интересных направлениях, которые начнут развиваться под брендом "РОСИЗО".
Беседовала Светлана Янкина
Комментарии