Филип Рот, писатель, который менял прошлое и угадывал будущее

22 мая в Нью-Йорке скончался 85-летний американский писатель Филип Рот. Его произведения много раз экранизировали, последний фильм по его произведениям, "Американская пастораль", стал режиссерским дебютом для актера Юэна Макгрегора. Лев Симкин — о великом авторе-гуманисте, которого не раз обвиняли в ксенофобии разного рода.

Один за одним в начале века нынешнего ушли американские писатели века прошедшего. Артур Миллер, Сол Беллоу, Уильям Стайрон, Курт Воннегут, Норман Мейлер, Джон Апдайк, Джером Сэлинджер. Нет больше и Филипа Рота. Он был последним. Большая американская литература кончилась.

Правда, Филипа Рота часто называли еврейским американским писателем

Он на это обижался, хотя в его книгах герои — все едва ли не сплошь евреи. В отличие от тех же Сэлинджера или Нормана Мейлера, у которых тоже были еврейские корни, но на их книгах это обстоятельство почти никак не отразилось. "Я американец, — говорил он. — Если я не американец, то я никто".

Филип Рот имел право так сказать, потому что написал лучший роман о современной Америке. Не слабее Фолкнера об Америке прежней, разве что короче. Называется "Людское клеймо". По этой книге снят фильм, в нем играют Энтони Хопкинс и Николь Кидман. Только книга, как любили говорить когда-то мои одноклассники, лучше, чем кино. И по мне, так Филип Рот был лучшим писателем из ныне живущих. Живших.

Филип Рот родился в 1933 году в городе Ньюарк, штат Нью-Джерси, где при жизни одна из городских площадей названа в его честь. "Город за рекой", совсем рядом с Нью-Йорком, благодаря ему и вошел в американскую литературу вместе с выдуманным Фолкнером округом Йокнапатофа.

Но мало того, что Филип Рот, как и положено писателю, создал свой мир. Он научился менять прошлое и угадывать будущее.

В написанном в 2004 году романе "Заговор против Америки" Франклин Делано Рузвельт, шедший на второй срок (1940), проигрывает выборы легендарному авиатору Линдбергу. В реальной жизни Линдберг восхищался Гитлером и призывал Америку не вмешиваться в войну. В романе он принимает в Белом доме Риббентропа, заключает договор с гитлеровской Германией и задумывает массовую депортацию американских евреев из городов в сельские районы. Все это показано глазами девятилетнего еврейского мальчика из Ньюарка. Мы видим, как мгновенно меняется жизнь, не только для евреев, для каждого. Достаточно лишь личных убеждений президента, подкрепленных пропагандой, и государство уже другое, а главное, люди другие. 

"Наше прошлое, которое мы изучали в школе, ошибочно именуя этот предмет историей, — безобиднейший предмет, суть которого заключается в том, чтобы все, что оказывалось неожиданным для современников, задним числом описать как неизбежное".

В расколовшейся после избрания Трампа Америке многие увидели параллели с этим романом. Правда, сам Филип Рот в своем последнем интервью, данном New York Times за несколько месяцев до смерти, отрицал дар предвидения. "Никто, о ком я знаю, не предвидел Америку такой, как та, в которой мы живем сегодня". Он говорил об огромной разнице между политическими обстоятельствами, которые выдумал для США 1940 года, и явлением Трампа. Правда, последнего тоже не жаловал, называя его избрание политическим бедствием.

"Существует неправда, помогающая вскрыть правду, и это литература". Он собирался стать юристом, но на втором курсе увлекся литературой и в 17 лет сам начал писать. И писал, не останавливаясь, до восьмидесяти. Последние пять лет жизни только читал. А то, о чем он писал прежде, стало сбываться.

Почти полвека ему сопутствовала писательская слава. Поначалу — скандальная. Роман "Жалобы Портного" (1969) шокировал читателей, даже в разгар сексуальной революции. А позже книга о юристе, извергающем поток непристойностей на кушетке у психоаналитика, стала классикой американской литературы, ее парафразы вошли в массовую культуру.

При этом его преследовали обвинения в женоненавистничестве и антисемитизме. Все романы Рота написаны от первого лица, причем в роли рассказчика почти всегда — сексуально озабоченный выходец из еврейской семьи. Другой его роман называется "Профессор желания", он тоже о том, о чем в приличном обществе обычно не говорят, — о нарушении запретов в сфере эроса.

Все эти книги созданы задолго до обвинений Вайнштейна и других в харассменте. "Я пытался быть бескомпромиссным в изображении этих мужчин, — сказал Рот в том же интервью. — …Ничего из того, о чем я читал в газетах в последнее время, не удивило меня".

Раннего Рота сменил поздний. Критики заговорили о "новом Роте", исследующем кризисные моменты американской истории: Вторая мировая, корейская и вьетнамская войны, маккартизм. "В каждой душе своя собственная кузница предательства" — это из романа "Мой муж — коммунист".  

И наконец, вновь о великом романе "Людское клеймо" 2000 года. Его герой, скрывая свое афроамериканское происхождение, выдает себя за белого, и не просто за белого, а за еврея. (Кстати, сюжет этой книги основан на реальной нью-йоркской истории.)  Две чернокожие студентки обвиняют его в расизме, и вся жизнь героя идет наперекосяк. "Выбранная" идентичность, разрыв с корнями, как часто у Рота, заканчиваются катастрофой. Пересказывать не буду, прочтете книгу — не пожалеете, в ней вся сегодняшняя Америка с ее проблемами, от последствий вьетнамской войны до эры политкорректности и ханжества.

И еще: это роман о любви. Лучший из трех десятков, за которые автор был увенчан самыми престижными премиями — и Пулитцеровской, и двумя Национальными книжными, и Международной премией Франца Кафки, и Международным Букером.

На протяжении полутора десятилетий его имя включали в нобелевские списки. Но премией обходили. Боюсь, потому, что его книги не слишком-то политкорректны. Сколько имен первого ряда не вошло в число нобелевских лауреатов, а сколько имен вошедших никто не помнит! Впрочем, в этом году Нобель по литературе решили не присуждать. Известие об этом пришло в мае, в том же месяце, когда не стало Филипа Рота.