В России идет удивительный кинофестиваль "Эхо единорогов". На нем показывают фильмы, которые сняли о России и русских, но не отечественные кинематографисты, а зарубежные. Выяснилось, что таких фильмов не просто немало, они еще и чрезвычайно разнообразны: например, есть документалка понятно о ком, драма " о Норильске, снятая франкоканадцем, нашумевшая британская картина по Лескову. Открыла фестиваль в Москве картина , которую показывали в программе Venice Days, проходящей параллельно Венецианскому фестивалю, снятая француженкой Валери Мюллер, но на двух языках, русском и французском, и, соответственно, с актерами из обеих наших стран.
Проводит "Эхо единорогов" Филип Перкон, русский экспат, живущий в Лондоне. Он же организует Неделю русского кино в столице Великобритании, где показывает англичанам уже наши, отечественные фильмы, то есть все наоборот. В результате выстраивается затейливый культурный обмен: они смотрят кино о нас, а мы, де-юре, — тоже о нас, вернее, о том, как нас видят там, а де-факто — о них, ведь в произведении искусства всегда остается намного больше авторского, чем представляется даже самому автору.
Вот и "Полина" — любопытный, во всяком случае в киноведческом плане, фильм о симбиозе культур, которые вообще-то кажутся не очень далекими друг от друга, во всяком случае автору фильма. Для героини, которая вначале всего лишь юная балерина из российской глубинки, посещающая соответствующий кружок, который ведет стареющий учитель (Алексей Гуськов), переход из российской культуры во французскую представляется очень естественным
' YouTube/UniFrance'
Именно сложностям, потому что нашу Полину ничего хорошего в итоге не ждет ни дома, ни на чужбине. В ее родном городе все детство ей портит беспокойный отец, который, судя по всему, ввязывается в криминальные делишки. Чтобы это проиллюстрировать, в одной из сцен в первой половине фильма к отцу приходит зловещего вида человек и говорит подозрительными фразами о том, что всем не поздоровится. Отец отвечает: "Ладно, поеду в Афганистан". Тот реагирует: "Люблю с тобой сотрудничать, Антон, ты понятливый". (Кстати, тоже интересный симптом: в этом фильме все говорят будто бы переводными репликами, вроде по-русски и в то же время как-то не "по-нашенски", слишком литературно, что ли.)
Кроме того, вся семья в целом живет бедненько: дочка вместе с мамой (Ксения Кутепова) и папой помогает таскать зимой какие-то тюки с одеждой на рынке и пропускает балетные занятия, за что получает вполне справедливый нагоняй от педагога: "У балерины одна работа — танцевать!"
И в середине фильма, где до этого говорили исключительно по-русски, вдруг неожиданно появляется замечательная французская актриса Жюльетт Бинош, и героиня насовсем уезжает к ней, туда, где у нее тоже не все складывается. Все там режиссеру явно понятнее, чем в загадочной России: Полина сразу оказывается в Экс-ан-Провансе, где попадает к совсем не такой консервативной, как в Большом, постановщице, ее и играет Бинош.
В целом это привычное кино о призраках прошлого, которые, как это у них принято, не отпускают, и примечательнее всего в фильме, конечно, не драма, а балет, вещь заведомо интернациональная и универсально понятная что автору-француженке, что нам-зрителям. При помощи всех этих пятых позиций, глиссадов и плие артисты умудряются не только рассказывать сюжет, не только передавать в движении сложный эмоциональный фон зачастую выдуманных героев, но даже выражать какие-то такие чувства и ощущения, которые словами не опишешь, только вот сложнейшим академическим танцем.
Причем по ходу действия "Полины" подчеркивается, что академичность эту защищают в Большом из патриотических соображений: мол, театр — это гордость России, здесь все строго, потому что почетно. Удивительно получается: вот для героини недавнего фильма "Большой" Валерия Тодоровского (почему мы о нем вспоминаем? Потому что он о балете, и сравнение это примечательно в плане исследования кросс-культурных перекличек) единственным предназначением было попасть в понятно какой театр, а здесь Полина всеми силами старается разорвать пуповину между собой и академичным прошлым и открыть себя новую в другой стороне, то есть переродиться на свет как человек мира, а не как дитя русской школы балета.
Но этот конфликт между более современной и более традиционной школами танца, как и смысл повествования, к концу вовсе расплывается под звуки хорошей, кстати электронной, музыки. Тут, наверное, есть какое-то авторское наблюдение: начиналось-то все под райские звуки классики, а завершается вот под бит прямой бочки. Бывшая балерина танцует под дабстеп.
' YouTube/LemonDrop'
Хотя в "Полине" куда более важной представляется не смена музыкального стиля, а анализируемая здесь, позаимствованная, видимо, у Барышникова, бездонная грусть в глазах, которая виднеется и в глазах молодой актрисы Анастасии Шевцовой. Хотя грусть эту можно увидеть не только у великого эмигранта, она почему-то обнаруживается на фотографиях любых гениальных танцоров балета. Почему именно балета? Вот жаль, что неясно, потому что автор совсем близко подступает к предпосылкам незарастающего внутреннего надрыва у этих людей в трико и водолазках (или бадлонах, как вам больше нравится) с показушно высоким воротником.
За дикой, природной красотой человеческого танца всегда что-то стоит: человек изымает самого себя наружу, чтобы одними лишь движениями, безо всяких осточертевших слов выразить что-то сокровенно важное. Вот только что, из нетривиального французского фильма о загадочной русской балетной душе так и не понять.
Фестиваль "Эхо единорогов" проходит:
- в Москве — с 18 по 23 сентября в кинотеатре "Октябрь";
- в Санкт-Петербурге — с 19 по 23 сентября в кинотеатре "КАРО 11 Охта";
- в Нижнем Новгороде — с 20 по 24 сентября в кинотеатре "Орленок";
- в Воронеже — с 1 по 7 октября в кинотеатре "Пролетарий".
Комментарии